Проводник

– Тем более.

Не прошло и двадцати минут, как я, скинув мокасины, сидел на стуле за кухонным столом холостяцкой квартиры моего друга Сергея.

Положив три свёрнутых трубочкой блинчика в микроволновку, он подошёл к стенному шкафчику.

– Ну что, тебя каким чаем побаловать? У меня сбор есть с сушёной земляникой. Обалдеешь. Понюхай только.

– Да уже отсюда чую. Насыпай.

Проведя все полагающиеся мероприятия по моему приёму, что, собственно, стало почти традицией, он поставил передо мною горячие блинчики, шмякнул сверху на них две столовые ложки густой домашней сметаны, и сел напротив, готовый начать рассказ.

– Короче, всё примерно так, как мы и думали. Маршрут отработанный, безопасный. Выход в девять утра. Все ориентиры в пределах видимости. В трёх местах – нет. Но там, если мысленно идти между двумя горбами, то мимо ориентира не проскочишь. Тем более, что меня сначала прикрепят к одной из групп стажёром. Я схожу туда и обратно. База недалеко от деревни Кара-боол. Практически на окраине.

– Серёж, у меня мысль проскочила. Слушай, а давай я к третьему дню подскочу в деревню. Там найду тебя, укажешь мне точку, где я тебя утром встречу. А что? Прогуляемся вместе, а потом я на Чёрное море на недельку рвану.

– Хм. А давай попробуем. Я ж не могу отвечать за тех, кого мы догоним по дороге?

– Молодец! Вот за это и выпьем по рюмочке твоего земляничного чая.

3

В Кара-боол я добрался ближе к вечеру. Вылез из машины, закинул рюкзак за спину и пошёл в сторону флаг-штока, что торчал метрах в ста за деревней, в окружении пяти палаток.

– Эй, старая железка!

– Ба. Серёга! Давно стоишь?

– Минут десять. Ты же знаешь меня – почувствовал что-то на подсознании. Понял – ты едешь.

– Молодец. Пойдём сразу на место. Я коньяк привёз, как ты любишь.

–Обожди. А переночевать?

– Серёж, ночью – плюс двадцать, днём – двадцать восемь – тридцать. Переночую. Ночи короткие.

– Хозяин – барин. Пошли.

– Далеко?

– Около километра. Чуть меньше.

Хороший коньяк, под хорошие домашние хрустящие огурчики да буженинку – самый классный закусон в полевых условиях. Тем более с другом, которого не видел целых два дня.

Чудесный вечер, освещаемый круглоликою Сар (Луна, тюркск.), подобной лику красавицы бурятки, закончился вскоре после того, как закончилась бутылка. Да и что сидеть, если не виделись всего два дня.

– Пойдём, провожу. Спать всё равно не хочу. Да и Луна светит, как прожектор на свинарнике.

– Хо, вспомнил.

– А то. Кстати, а группу набрали? Что за народ?

– Нет, ты скажи, как всё перемешано. Не поверишь, я только ушёл со школы, а тут группа из десятиклассников. Шесть пацанов и четыре девчонки. В палатках ночуют.

– Ё-моё. И здесь школа. Хотя вспоминаю с лёгкой грустью.

– Когда вспоминаешь нормальных. А когда этих ублюдков без башенных, которому даже подзатыльник не дашь – на уроке хамит, а чуть что, бежит жаловаться.

– И таких в классе человека три.

– Во-во. А то и больше.

– Пошли. Время детское, наверное, еще не спят.

– Пойдем, познакомимся, потрещим на школьную тему.

4

Молодёжь, как и положено, тусовалась в палатке девчонок. Две пустые бутылки от какого-то вина аккуратно стояли перед входом.

– Гляди, как ровненько стоят, значит, ещё не всё потеряно. Пошли?

Я кивнул и нырнул в палатку.

– Спокойно! Всем оставаться на своих местах! Это не налёт! Шучу. А то вы после военных сборов круче Рэмбо. Десятиклассники?

– Да. Ага, особенно, когда всего три пульки на стрельбище дали, и то в молоко ушли.

– А что вы хотели? Министром обороны у нас Сердюков. Тот самый, которого Медведев, будучи Президентом, наградил то ли Героем России, то ли орденом Мужества.

– Не может быть?! За что такое ч… наградить можно?

– Официально – за мужество и личное участие в осетинской войне с Грузией, а реально – за развал армии и личное обогащение.

– Во-во. В тридцать седьмом его бы расстреляли, как предателя Родины.

– Э-э-э, всё зависит от того, кто крышует. Кого крышевал Сталин, те сами стреляли других.

– Пока на их место ни приходили другие.

– Отличник? На олимпиадах выступал? Ты прав, но я, надеюсь, наши Президенты не до восьмидесяти будут править, и Сердюкова успеют посадить в тюрьму, если не за работу на американцев, так хоть за развал армии, а формулировку найдут. Вспомни Ельцина. Сначала в его честь библиотеки называли, а теперь открыто говорят, что у него советников – црушников было больше, чем весь президентский аппарат. Обожди, сейчас кое-кто отойдёт от власти тоже самое и по Сердюкову скажут и ещё по кому. Главное, чтобы, наконец-то, у нас в прокуратуре и следственном комитете честные работали не только в кино, но и на деле. А то им шепнули, они и закрыли. Можно подумать, что во всей армии не могли найти двух человек, которые могли бы дать показания. Все за должность и за погоны боятся. Кстати, парни, это Сергей Степанович, ваш проводник, а я – Владимир Михалыч. Дикарь. Думаю, может, к вашей группе завтра потихоньку пришвартоваться. Мне по пути с вами, а одному мотаться уже немного надоело. Вы уже шмотки подготовили?

– А что их готовить. Завтра сухпай получим и вперёд.

– Э-э, парни. Это же ОБЖ, первая тема – выживание в автономных условиях. Я, надеюсь, хоть ножи, зажигалки у всех будут?

– А зачем? Мы же не по джунглям пойдём.

– А если дождь хлынет? Ты знаешь, какие на Кавказе ливни? Спички все размоет за пять секунд. Чем огонь разводить будешь? Трением? А уронишь что в овраг? Как доставать будешь, как человека туда спустишь без верёвки? Аптечка, нож, зажигалка, верёвка, фонарик – это обязательно, помимо того, что вам дадут. Топорик хорошо иметь – дрова рубить. Топить костёр чем будете, ведь трое суток на маршруте? Подумайте. Это горы, а они иногда проверяют людей на крепость. А с вами девчонки.