Летнее путешествие по тайге

– А как он им станет, если все работяги матерятся.

– Согласен, но не совсем. Есть и врачи матерящиеся. А мой отец и дядька хоть и сами приехали из села, но оба не матерились. У них в доме это не было принято. Да и по культуре не уступали инженерам.

– Ты же сам сказал, что родители дают матрицу поведения детям. Вот и ты до подполковника дорос, а никогда ни одного солдата или прапора не оскорбил.

– Нет. Пару раз на солдат кричал. А один раз даже матом.

– Ну и как?

– Представляешь, он мне говорит: “Товарищ капитан, вам не идет матом ругаться. Давайте я так больше не буду, а вы больше не ругайтесь матом“. Видал. Ультиматум целый.

– А ты?

– А что я. Согласился. Мне и самому это не понравилось.

– Это…. Как по латыни будет?

– А? А… Утиле дусце мистера – сочетай приятное с полезным. Запомнил?

– Учись, Максим. Иногда и солдат хорошему может научить.

– А меня, кстати, солдаты и драться научили. У нас было отделение охраны КГБ. А там двое хлопчиков – каратистов служили. Так они меня и дрессировали.

– То есть?

– В Китае говорят, что для того, чтобы запомнить, как правильно, технично бить, надо это движение повторить тысячу раз.

– А, понял. Ну и…

– Ни че. Нормально. Я им благодарен.

– Во, Максим, вот она житейская военная мудрость.

– А все равно дураками помрем.

– Верно!

Хоть и грустно было, что спасатели недобросовестно отработали наш квадрат и нас не нашли, но, что поделаешь – судьба. Не все человеку ведомо, что и зачем происходит с ним на земле. Часа через два закончился дождь. Вокруг все развезло. С деревьев слетали крупные капли, умудряясь при этом попасть за воротник. Холодно. Сыро. Тоскливо.

– Хорошо хоть бортовой журнал не замочило.

– Не понял? А что, летчики тоже ведут бортовой, как моряки?

– Нет, конечно. У нас для этого черный ящик есть. У меня отец был капитаном океанского лайнера. Так я, глядя на него, типа журнала записи веду.

– У сухопутных крыс это называется дневник.

– А, в принципе, какая разница.

– В принципе? Нет. Тогда возьми полиэтиленовый пакет. Он целый, без дырок.

– Спасибо.

После улета вертолета на душе было подстать погоде: муторно и паршиво. Я решил прогуляться, хотя, изредка падающие с деревьев капли, оптимизма не добавляли. Но, чтобы облегчить душу, человеку иногда нужна капелька мазохизма. Если сам себя не пожалеешь, кто же еще пожалеет. Живя вынуждено в автономных условиях, просто прогуливаться нельзя. Прогулка должна совмещаться с разведкой местности или, как говорят военные, рекогносцировкой. Я прислушивался, приглядывался, иногда срывал растения, судорожно вспоминая, где и как их можно использовать. Я гулял достаточно долго и отошел от лагеря на пару километров. Склонившись над незнакомым растением, я почувствовал рядом с собой присутствие кого-то живого. Первой мыслью было, что рядом тигр или медведь. Я осторожно огляделся. Не более чем в десяти метрах от меня были заросли дикой малины и около них спиной ко мне стоял мальчишка лет десяти – двенадцати. Когда он подошел, я, естественно, не слышал и не видел, но сейчас, увлеченный поеданием малины, он не видел меня. Я медленно встал.

– Эй, пацан.– Негромко окликнул я его.

Странно, но он даже не вздрогнул, и не было признаков, что он испугался или хотя бы удивился моему присутствию.

– Здравствуй, дяденька.

– Скажи, а ты здесь живешь? Ваша деревня далеко?

– Да верст двадцать будет.

– В смысле километров?

– Не-е. По-вашему километров двадцать пять с гаком. Верста-то чуток длиннее километра.

– А ты с кем здесь? Сумерки уже.

– Один. Я уже давно один хожу.

– И тебя родители отпускают?

– А что такого. Я уже прошел посвящение и стал полноправным воином, как и все мужчины.

– Совсем, совсем?

– Ну… хоть я еще и инок, но, как воин – да.

– Инок? А здесь монастырь что ли?

– Нет. У нас вся деревня такая.

– Обожди. Вся деревня? Вы что – староверы?

– Можете называть и так. А вообще-то мы относимся к ордену “Лесных братьев“.

– Поясни, пожалуйста.

– Когда в десятом веке решили крестить Русь, не все этого захотели. Очень многих убили, сожгли на кострах. Кто-то испугался и крестился, кто-то нет. Мои предки ушли в эти края, сохранив свою веру.

– Даже так?

– Да.

– И вы вообще не контактируете с внешним миром?