Проглот

– Ну, если притащим голову твари и никто ее по дороге в магистрат не отнимет, то да, – кивнул Крот. – Менее весомым доказательствам вряд ли поверят.

– Понятно. – Мои глаза нашарили спину сомяры, разрезающую волны недалеко от берега. Разозленная молниями, пусть и не оставившими видимых последствий, тварь, судя по всему, еще не потеряла надежды поквитаться с обидчиком. Да и вообще монстр почему-то не очень любил опускаться на дно, предпочитая плавать на поверхности. В голове начали брезжить какие-то смутные идеи. – Слушай, а как насчет того, чтобы отправиться на рыбалку? Гонорар опять же пополам, но поработать придется много.

– Ты смеешься? – не поверил собственным ушам полуорк. – Да мы сомяру сможем убить только в том случае, если он нас сожрет и потравится!

– Отнюдь, – покачал головой я, выискивая взглядом хотя бы один достаточно высокий обрыв, находящийся недалеко от пристани. – Только надо найти способ перевести потенциальную энергию в кинетическую, а также раздобыть веревку и курицу. Или нет, птица слишком мелкая, лучше барашка.

– А больше тебе ничего не надо? – скептически осведомился Крот.

– Надо. – План по убийству монстра неожиданно стал обрастать деталями. Назвать меня инженером нельзя даже с большой натяжкой, но увиденных на Земле пусть даже мельком механизмов вполне хватит, чтобы в этом мире стать настоящим техническим экспертом. Бросаться с мечом на чудо-юдо, которое еще черта с два выманишь из родной стихии на берег, верный способ самоубийства. Выпалить по ней из катапульты – ума много не надо. Но я не знаю, как собрать эту машину. Ни образования соответствующего нет, ни чертежей каких-нибудь, не говоря уж об отсутствии инструментов. Да и попасть в тварь проблематично. А вот соорудить нечто, способное сыграть роль крупной удочки, а вернее небольшого строительного крана, точно смогу. Выдернуть подобную рыбку из ее родной стихии не стоит и пытаться, а вот поймать на крючок, полагаю, удастся без труда. И если он войдет не в губу, а например, в стенку желудка…

– Ты чего задумал? – Вопрос Крота на секунду сбил меня с мысли, и пришлось на полуорка махнуть рукой, чтобы немного помолчал.

– Подожди, думаю, над списком. – Я слышал, подобным образом охотники Крайнего Севера охотились на медведей, только там использовался хитрым образом согнутый в мороженом мясе китовый ус. Попав в теплый желудок, он распрямлялся и устраивал грозному хищнику смертельное и неотвратимое несварение. Ничего похожего найти, понятное дело, не удастся, но можно склепать вместе несколько гвоздей и сверху на манер колбасы укрыть неожиданный для потребителя наполнитель чем-нибудь мясным. Желательно брать очень большие железяки, чтобы уж точно застряли в узком месте кишок. И нужно на всякий случай несколько комплектов. Приманку-то сменить легче, чем перетащить кое-как собранный механизм, да и если во внутренностях чудовища встретятся несколько подобных игрушек и образуют затор, будет только лучше. Да и потом, вдруг накормить магического мутанта удастся не с первой попытки? – Много прочной веревки, несколько бревен, досок каких-нибудь, хотя бы один гарпун, гвозди и, пожалуй, толпу свидетелей, чтобы добычу и награду уж точно не отняли.

– Перегрелся, что ли? – Полуорк заботливо вытянулся на цыпочках и потрогал мой лоб. – Так вроде и не жарко сегодня.

– У тебя сколько мелочи по тайничкам лежит? – сбросил его руку я. – Понимаешь, Крот, нам надо рискнуть! А иначе так и будем презираемыми голодранцами даже для последнего жителя самых грязных трущоб. У меня есть идея. Мы построим ловушку для твари и заманим ее туда приманкой. Бараном, овцой, дохлой клячей с живодерни, чем-нибудь достаточным, чтобы сомяра уж точно соблазнился. Несколько дней. Несколько дней – и, если повезет, мы богаты. Но для этого нужны инструменты. И рабочие руки. В моей заначке лежат двадцать медяков и три серебряных, все сбережения за это лето. Как думаешь, их хватит?

– На то, чтобы накормить всю нашу артель пару раз и поставить ей дрянного пива, пожалуй, да. – Полуорк, к счастью, не стал сомневаться в моем здравом рассудке, а начал думать над поставленной задачей. Конечно, раса его отца славилась отнюдь не как титаны мысли, но учитывая, что чистокровных родственников он видел исключительно издалека, а всю жизнь провел в городе, общаясь с людьми, интеллект его в целом соответствовал человеческому. – И на веревку тоже. А вот на все остальное вряд ли. Но ты расскажи, чего придумал, если идея покажется стоящей, я с тобой.

– Мы сделаем нечто вроде отравленной приманки, – начал объяснять я. – Только без яда. Со стальными колючками внутри! Выберем местечко покруче, чтобы быть в безопасности от сомяры, и протянем над ним пару бревен, с которых свесим добычу в достаточно глубокое для комфортного самочувствия твари место. Он же хищник и падальщик, значит, рано или поздно соблазнится. И сдохнет, не сумев переварить доброе железо.

– А еще можно там большую острогу оставить! – обрадовался полуорк. – А лучше несколько. Подойдут и самые обычные колья, из которых ограду делают. Когда сомяра попробует схватить добычу, мы распорки выбьем, и его сильно ранит упавшими сверху бревнами, а то и убьет на месте. Гарпун же нужен, чтобы при удаче вытащить тушу, да?

– Ну, вроде того, – согласился я, намеревающийся броском острого оружия с безопасной дистанции просто проверить, мертва ли тварь или притворяется. А то с этого мутанта станется. Но вряд ли он достаточно хорошо постиг искусство маскировки, чтобы остаться безучастным после того, как в его плоть вонзится острая заноза. – Но знаешь, я не думаю, что простым ударом тяжелого груза по голове мы эту тварь убьем. А обточенное бревно в нее вряд ли воткнется. Соскользнет просто по прочной коже. Мы же все-таки его не с высокой горы бросать будем.

– Нет, ты не прав, получить острой деревяшкой по хребту даже такой громадине не сладко будет. – С Крота можно было ваять скульптуру «орочий мыслитель» или же «разведчик под пытками». Такую гримасу скорчить – это надо уметь. Плоское лицо моего знакомого искривилось, немного выступающие из-под нижней губы клыки впились в кожу, а волосы, казалось, встали дыбом от напряжения ума. – Может сработать.

– Ладно, – не стал особо упираться я. – Сделаем дополнение к ловушке, раз ты так хочешь. Леса вокруг много, он дешевый.

– Дерево стоит не много. – Если бы от напряженной работы извилин моего товарища раздавался бы скрип, то его бы услышали даже в городе. – Но все-таки бесплатно его никто не отдаст… гнилье тебе подойдет?

– Ну, если только не совсем ветхое. – Надежда на то, что финансов хватит для организации необычной рыбалки, в моей душе крепла. – Один выстрел карикатурное подобие баллисты, которое ты хочешь соорудить, всяко должно выдержать.

– Старые лодки, которые от времени сгнили и прохудились, никто не охраняет, – решил Крот. – Незачем. И от впитавшейся воды они разбухли и отяжелели. Мы вполне сможем взять себе две-три штучки. Но, пожалуй, придется заплатить, чтобы их заточили. Топоров-то у нас нет, а свой нож я уродовать об древесину не стану.

Я печально вздохнул, но промолчал. У полуорка хоть что-то острое и металлическое было, в то время как я для самообороны ограничивался всего лишь носимой за поясом короткой, плоховато отполированной дубинкой, которую подобрал как-то после очередной попытки ограбления рядом с бесчувственным телом неудачливого романтика большой дороги, вернее, темного переулка. Да и одна из серебряных монет принадлежала раньше ему, и размен двух таких выгодных приобретений на всего одну шишку на голове я счел вполне справедливым. У заморыша из трущоб банально не хватило силы меня оглушить, а исправить оплошность ему не дала потеря сознания и, возможно, некоторой части зубов после удара снизу вверх по подбородку.

– Гвозди возьмем у кого-нибудь на рынке пусть и не даром, но в полцены точно, – продолжал рассуждать Крот. – Я так понимаю, нам и сильно гнутые подойдут, лишь бы острыми были. Гарпун же мы не купим, даже если я все свои монеты достану и у кого можно в долг возьму. Хороший во всяком случае, а не простую палку со ржавым наконечником, которой только толстых карасей бить и можно.

Брать кредит в здешних условиях почти такая же абсолютно лишенная риска коммерческая операция, как продажа души дьяволу посреди монастыря инквизиторов. И то, и то ведет к печальному финалу, и не скажу даже, что быстрее.

– Можно попробовать привязать к кольям поплавки, – подумав, предложил я.

– У меня есть идея получше, – оскалился орк. – И, может быть, мы даже обойдемся без найма ребят.

– Что ты предлагаешь? Надеюсь, не какую-нибудь глупость. Расставаться с трудовыми накоплениями не хочется до зубовного скрежета. Каждая из монет мне досталась просто-таки реками пота.

– Пойдем к рыбакам, – пожал плечами Крот. – Каждый день простоя несет им убытки, да и за сожранных своих, наверное, найдутся желающие поквитаться. Конечно, если сомяру все-таки прибьем, делить награду придется на всех, а я не сильно верю, что парой сожранных колючек его удастся пришибить.

Ах, ну да, как я мог забыть. Все же это не Земля, и местные жители ходят в ближайший лес за добычей так же часто, как мои соотечественники посещают торговые центры. Ну что ж, пусть так. Синица в руке лучше, чем журавль в небе. Сытнее.

– Да и упавшие бревна могут не сработать. – Мне не хотелось оставаться в долгу. – Другое дело, если с нашего мостка десяток-другой злых людей обстреляют его из луков, пусть даже охотничьих, а не боевых. Поодиночке сомяре это – царапины, но вместе может и что-то путное выйти. Но сначала придется сделать приготовления для выполнения уже намеченного плана. А то никого не уговорим прийти и поддержать нас. И надо расположить помост повыше, чтобы монстр до стрелков не допрыгнул.

Последующие три дня напоминали каторгу, то есть из последних нескольких месяцев ничем особенным не выделялись. Разве что работали я и Крот теперь не на чужих людей, а на самих себя, а потому старались как никогда раньше. Бревна купить особых проблем не доставило, уж лесорубов в городе хватало, равно как и разнообразных источников огня, куда кидались поленья. Сложнее было объяснить, что нам нужны не аккуратные чурбачки, а именно здоровенные и всего лишь лишенные веток лесины, причем лучше бы заостренные. Объяснение с работниками пилы и топора вылилось в визит стражников, которые понаблюдали за возводимым над небольшим обрывчиком на самой границе города объектом и дружно пожелали нам не сходить с ума. Впрочем, мешать блюстители закона и не подумали, спасибо и на том.

Крот на рынке подслушал, что за тяжеленную голову сомяры в магистрате обещают целых пятнадцать золотых, и на радостях надрался до зеленых чертей. Уверенность, с которой я взялся за возведение ловушки для рыбы, наполнила его душу предвкушением богатства и, видимо, попутно вытеснила оттуда весь интеллект. Этот гаденыш, пока я возился с разборкой старых лодок на доски, потратил почти все наши оставшиеся деньги, причем не только свои! Пришлось его слегка побить для поднятия рабочего духа и привития чувства ответственности. И даже, несмотря на протестующие вопли и попытки пырнуть меня тут же отнятым и спрятанным подальше ножом, выкупать в находящемся недалеко от реки мелком пруду, сообщающимся с основным водоемом лишь во время половодья. Бедняга орал так, что сомяра не пришел на звук лишь чудом. Правда, Крот сообразил, где именно его топили, лишь когда протрезвел, а до того момента пребывал в святой и пьяной уверенности, что «великан-недоросток» собирается ловить чудовище на него любимого. Вроде бы средство от пьянства помогло. На следующее утро полукровка еще более зеленый, чем обычно, то ли от похмелья, то ли от слезшего слоя грязи, слезно каялся во всех своих многочисленных грехах и просил вернуть ножик. Не отдал, а повторил сеанс водных процедур, сопроводив их угрозами в следующий раз, когда Крот напьется без моего разрешения, оставить его на дне, придавив большим камнем для надежности. К своему удивлению, этим поступком я заслужил от полуорка какое-то извращенное уважение, один раз в его речи даже мелькнуло обращение «вождь». Нет, ну откуда в нем что берется, а? Ведь рос же в человеческом городе, а все равно называет чародеев шаманами, а вожаков банд, крупных купцов или иных обладающих силой и властью субъектов вождями. Генетическая память у него проснулась? Или просто самовыражается так?

Размышления над такими отвлеченными вещами не мешали мне работать. На третий день четыре достаточно толстых бревна уже были уложены прямо над обрывом, а их концы для надежности обложены камнями и забросаны хорошо утоптанной землей. Не хотелось бы в самый ответственный момент полететь в воду, уж больно малы шансы выбраться оттуда живым. Кстати, копать деревянной лопатой то еще удовольствие, передать которое никакими приличными словами невозможно в принципе, круче была бы разве что резиновая кирка для шахтера.

Сейчас мы с Кротом дружно ломали головы над тем, как именно приладить на этом тонком рукотворном выступе семь штук на совесть заостренных кольев, каждый килограммов под сорок весом. Я, конечно, не могу сказать, с какой силой такое бревно рухнет вниз, но если снаряды упадут вертикально, то живую плоть пробить они просто обязаны, все же это не танковая броня.

– Чего делаете, сынки? – надтреснутый голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил и меня, и полуорка дружно вздрогнуть и повернуться лицом к угрозе, подкравшейся со спины. Впрочем, вряд ли этот человек заслуживал такого наименования. Морщинистое лицо, в складках которого где-то глубоко блестели выцветшие синие глаза, недлинные усы, непокрытая голова, на которой в редком обрамлении седых волос блестела громадная лысина, да к тому же безоружные руки. Просто какой-то старик решил полюбопытствовать, чем заняты два придурка на бережку.

– Ловушку для сомяры, – Крот и не подумал скрывать наши намерения. Да и действительно, зачем? – Видел такого в речке?

– Глаза мои уже не те, – пожаловался любопытный прохожий, – но такую тварь трудно не заметить. Особенно когда она любимого внука сжирает вместе с правнуком. Значит, хотите бревнами его пришибить?

– Ага, – кивнул я, решив умолчать о начиненной гвоздями приманке, которую еще предстояло сделать. А то еще уведут идею. – Дождемся, пока мимо проплывет, и уроним на него колышки. Не прибьем, так хоть напугаем, авось смоется куда-нибудь выше или ниже по течению.

Хотя вряд ли нам так повезет. Полуорк водил меня к месту, где, как он решил, рыба-мутант построила гнездо. Что-то там действительно есть. И если оно не пустое, а с икрой, монстр, ведомый инстинктами, отсюда не уйдет, пока жив.

– Хорошо, – горячо одобрил старик. – А помощь не нужна ли?

– Отказываться не будем. – Я с раздражением посмотрел на конструкцию, которой должно было пришибить рыбу-мутанта. – Вот только вряд ли ты, дедушка, сможешь поднять эти бревнышки.

– Ну, будь я помоложе лет на двадцать, обязательно бы попробовал, – вздохнул пожилой человек. – А сейчас даже и пытаться не буду с таким бугаем соревноваться. Но может, еще для чего пригожусь? Очень уж с тварью поквитаться охота. Ну, хоть как-нибудь!

– Где-то послезавтра мы закончим ловушку, – прикинул я. – Ты ведь из рыбаков, раз родственников сомяра съел?

– Из них, из них, – охотно подтвердил дед. – Ряской меня кличут.

Да уж, родители старикана явно назвали чадо в честь предмета, первым попавшегося им на глаза. Ну, хорошо хоть присвоить ему вместо имени порядковый номер не додумались.

– Приведи своих, кто своими делами не сильно занят, к этому обрыву к закату, – попросил его я. – И пусть луки захватят, да, может, копья какие или рогатины. Вдруг повезет нам, и тварюгу лишь добить потребуется. Ну а не выйдет ничего, хоть посмеетесь от души, на двух идиотов глядючи. Циркачи за такое деньги берут, а мы бесплатно покривляемся.

– Клич кину, – серьезно кивнул старик. – Думаю, многие придут. Все равно на реку не выйти, пока там эта тварь.

К вечеру следующего дня помост, на который ступать было хоть и страшно, но можно, мы закончили, а Крот едва не дезертировал, напуганный усилиями плещущейся поблизости рыбы-мутанта, добывающей продовольствие. Причем в роли червячка сомяре захотелось видеть тот кусок мяса, трущийся опасно близко от воды, который был побольше. Меня. Второй раз в жизни, ну если не считать переноса в это чудное место, сталкиваюсь с направленной против себя магией. Оба раза повезло. Выжил.

Сначала пришло сильное желание выпить воды. Маленькая фляжка из бересты опустела моментально, но жажды не утолила. Потом неяркое осеннее солнце словно взбесилось, вообразив, видимо, что освещает раскаленную пустыню. И под конец мысли стали какими-то путаными, а ноги, будто сами собой, сделали пару шагов по тропинке, ведущей вниз с крутого обрыва, забыв о том, что на пути лежит несколько древних лодочных остовов, разодранных нами с полуорком.

– Ты чего, в своей фляжке гномский самогон держишь? – раздался голос Крота, полный искреннего негодования.

– Помоги встать. – Вода, плещущаяся не так уж и далеко, манила все сильнее и сильнее. В нее хотелось окунуться с головой, чтобы спастись от слишком яркого света солнца и неимоверно громких звуков, издаваемых травой, шелестящей под ветром.

Полуорк в недоумении подошел и с некоторым трудом поднял меня на ноги. Чтобы точно не сдвинуться в сторону смертоносной речки, пришлось вцепиться ему в руку.