Крушение великой России и Дома Романовых. Воспоминания помощника московского градоначальника

Но зато это были люди трезвые, прозаические, реальные, люди жадные и чёрствые. Они достаточно уже насиделись в революционном, тюремном и социальном подполье, им надоели последние роли и социальные пайки. В их душах все было грубо, элементарно и пошло.

И когда октябрьский переворот был ими совершен, тогда в их ряды повалила вся та масса невежественного радикалья, которая накапливалась по щелям старой России и накапливала в своих душах завистливость „подполья“ (в смысле Достоевского): тупую злобу и гложущую ненависть плебея, духовно не справляющегося со своим низшим рангом…

Неустроившиеся семинаристы, недоучившиеся студенты, писаря, фельдшера, школьные учителя, фармацевты, приказчики, конторщики, почтальоны, „квалифицированные“ рабочие и всевозможный третий элемент (пресловутые земские статистики из политических ссыльных)… Из них-то и вербовался тогда основной кадр коммунистов – всех этих „кожаных“ комиссаров, револьверных комендантов и одержимых товарищей.

Волевое невежество свергло безвольную интеллигенцию, трезвый хам сверг мечтательного барина, революционный хапуга сбросил радикального теоретика.

А интеллигентный радикал, стоявший у власти, взявший власть и потому принявший на себя обязанность вести и спасать, призванный к тому, чтобы умереть на своем посту в борьбе за русскую государственность, признал в этом народную волю и преклонился перед волей сынов погибели».

Так, после отжитого Россией целого десятилетия разорения и смуты, отчетливо уясняют «смысл» революционного безумия участники и очевидцы событий 1917 года.

Но уже в 1918 году, в черные дни развертывающегося большевистского гнета, кристально честный и чистый патриот, крупнейший русский мыслитель эпохи безвременья В.В. Розанов дал поистине убийственную характеристику ныне кающейся и с запозданием прозревшей российской либеральствовавшей интеллигенции, которая так по-парламентски позорно-безответственно выявляла свою безгосударственность и революционность за десять лет существования Государственной думы.

Ранней весной 1918 года, в посаде Троице-Сергиевой лавры, В.В. Розанов записал свое откровенное слово о революционной общественности нашего «парламента». В остро выразительной по сжатости мысли и горчайшей тайной печали статье оставил он нам конспект целой исторической монографии о мертвых душах времен Государственной думы под заглавием:

РАССЫПАВШИЕСЯ ЧИЧИКОВЫ

«В 10 лет „Государственная“ дума промотала все, что князья Киевские, цари Московские и императоры Петербургские, а также сослуживцы их доблестные накапливали и скопили в тысячу лет.

Ах, так вот где закопаны были „Мертвые души“ Гоголя… А их все искали вовсе не там… Искали „вокруг“, а вокруг были Пушкин, Лермонтов, Жуковский, два Филарета, Московский и Киевский…

Зрелище Руси окончено. Пора надевать шубы и возвращаться домой[18 - Самоцитата В.В. Розанова из «Апокалипсиса нашего времени».].

Но когда публика оглянулась, то и вешалки оказались пусты; а когда вернулись „домой“, то дома оказались сожженными, а имущество разграбленным.

Россия пуста, Боже, Россия пуста!

Продали, продали, продали. Государственная дума продала народность, продала веру, продала земли, продала работу. Продала, как бы Россия была ее крепостною рабой. Она вообще продала все, что у нее торговали и купили. И что поразительно: она нисколько себя не считает виновной и „кающегося дворянина“ в ней нет. Она и до сих пор считает себя правой и вполне невинной.

Единственный в мире парламент.

Как эти Чичиковы ездили тогда в Лондон![19 - Визит депутатов Третьей Государственной думы в Лондон в 1909 г. и посещение британских союзников во время Первой мировой войны в 1916 г. депутатами Четвертой Думы.] Да и вообще они много ездили и много говорили. „Нашей паве хочется везде показаться“. И… „как нас принимали“.

Оказались правы одни славянофилы. Один Катков. Один Константин Леонтьев.

Поразительно, что во все время революции эти течения (славянофильско-катковское) нашей умственной жизни не были даже вспомнены. Как будто их никогда даже не существовало. Социалисты и инородцы единственно действовали.

– А что же русские?

Досыпали „Сон Обломова“, сидели „На дне“ Максима Горького и, кажется, еще в „Яме“ Куприна… Мечтая о „золотой рыбке“ будущности и исторического величия…»

Очень образно обрисовал в «Записках писателя» (Вып. 1. 1925) М. Арцыбашев, выбравшийся в 1925 году из советского рая в Варшаву, реальные плоды передержек – «завоевания революции» – и ее деятелей.

«Где вы, те, кто в Феврале исходил восторгом от „великой бескровной русской революции“, кто ждал от нее великих достижений, кто сыпал громкими словами и пышными лозунгами?.. Как ошпаренные тараканы рассыпались они по всему свету, забились во все заграничные щели и, глубокомысленно поводя ощипанными усиками, думают горькую думу: что же это такое? Неужели же мы, в самом деле, были только идиотами, ничего не предвидели и не понимали?.. Нет, ошпаренные тараканы, отсидевшись и отдышавшись от этой проклятой революции, в прекрасном далеке, немедленно принялись измышлять себе оправдание. Кое-кто просто пытается снять с себя всякое обвинение, свалив всю вину на большевиков, на немцев, доставивших нам знаменитый запломбированный вагон, на стихийное бездушие, вдруг, неведомо почему охватившее весь русский народ. А кто похитрее, стараются все дело представить в таком виде, чтобы и вины никакой не оказалось, они пытаются „оправдать“ революцию».

Временное правительство, «по почину Государственной думы возникшее», получившее из рук государя огромную империю и всю полноту власти, представляло собой лишь тех матросов февральского корабля 1917 года, которые, не зная, как управлять, подняли бунт во время бури, сместили капитана и посадили корабль на рифы социальной революции на нескончаемые годы…

И вот, десять лет спустя, бывший член Государственной думы от Саратовской губернии прогрессист Н.Н. Львов подводит такие итоги:

«Революция есть дело невежества, дело политической и экономической безграмотности, дело духовного и умственного варварства. С октября 1917 года Россией правят волевые неучи, и правят они ею на ее погибель и на благо мировой революции. И вот, самое появление их у власти политически убило, именно так, политически убило русскую радикальную интеллигенцию.

Из-за спины ученого невежды встал круглый невежда. Безвольный радикал привел с собой волевого революционера.

Претенциозное заблуждение расчистило дорогу предателю и злодею… Легкомыслие породило преступление.

Вместо самодержавия пришел великий хам, разрушивший все.

То, что произошло в России, это не революция, а падение нации.

Взгляните на карту. Все дело вековых усилий русского народа разрушено. Спор России с Польшей решен отторжением исконных русских земель Волыни и Белоруссии. Везде русские унижены. В Польше, в Литве, в Латвии, в Эстонии, в Румынии. А у себя на родине – разве это не рабы?

Все русское вытравляется из русской души. Русского народа не стало. Это бессвязные толпы, мятущиеся, ненавидящие друг друга, охваченные каким-то наваждением»[20 - Из речи Н.Н. Львова при избрании председателем совета РЦО (Российское центральное объединение), организации белой эмиграции, в декабре 1927 г.].

Революция – это право безнаказанности преступлений против власти и государственности, доказываемое политическими лжецами всех времен и народов, признаваемое лженаукой о «естественной истории революции и ее неизбежности».

Революция – это проповедуемый среди безграмотных и полуграмотных людей социальный миф о «всеобщем равенстве в распределении благ», а русская «интеллигентская революция» – это нечаевский метод «всестороннего разложения общества упразднением этики», это – предсказанная Достоевским «диктатура мошенников от социализма» – большевиков с их лозунгом «Грабь награбленное!», это русское нигилистическое «Нам на все наплевать!».

Революция – проповедь апологии преступлений, изложенная предтечами большевиков Бакуниным и Нечаевым в их «Катехизисе революционера», рекомендующем, например: «Эксплуатировать всевозможными манерами и путями высокопоставленных скотов и личностей, опутать их, сбить с толку и, овладев по возможности их грязными тайнами, сделать их своими рабами».

Революция – это самодовлеющая сила зла, как оно охарактеризовано Мефистофелем Гёте:

Я отрицаю всё – и в этом суть моя.
Короче, всё, что злом ваш брат зовет, —
Стремленье разрушать, дела и мысли злые,
Вот это всё – моя стихия[21 - Перевод Н.А. Холодковского (1806–1808).].

Революция – это хаос, сила ее в бесконечном разрушении, в «войне всех против всех», а ее бессилие – в созидании и мирном труде.

Революция – это психическая зараза преступнейшей мании разрушения.

Мировая социальная революция – это интернациональный коммунизм, возглавляемый большевиками, злодейства которых изображены в следующем воззвании к народу, распространяемом в Средней Азии муллами:

«В мире повсюду одно зло от коммунистов; неисчислимый вред причиняет – большевик.

Всюду грабит, зло творит мирному народу, забрал последнее имущество – большевик.

Злостно клеветал на безвинных людей, в застенках убивал их – большевик.

Восток и Запад спалил огнем, ядом своим, хуже яда скорпиона или змеи, людей отравил – большевик.

Плаксиво твердил всем о своем бескорыстии, подло напав, завладел нами – большевик.

По примеру государств мира издал свой закон, в нем одна подлость – большевик.

Вступил в борьбу с Богом, отрицая Его бытие, – большевик.

Воров и разбойников предпочел, достойных погубил – большевик.