Эволюция религии. Книга 2

Что необходимо и развивающейся науке, и религии – так это более взыскательная и смелая самокритика, большее понимание незавершенности эволюционного статуса. Нередко и религиозные, и научные учителя слишком самоуверенны и догматичны. Научная и религиозная самокритика может относиться только к фактам. Стоит человеку отступить от фактов, как его разум теряет свое главенствующее положение или быстро вырождается в пособника ложной логики.

Истина – понимание космических отношений, вселенских фактов и духовных ценностей – лучше всего открывается через служение Духа Истины и подвергается лучшей критической оценке в откровении. Однако откровение не порождает ни науку, ни религию; его функция заключается в координировании и науки, и религии с истиной реальности. В отсутствие откровения или в случае неспособности принять или понять его, смертный человек всегда прибегал к тщетным исканиям в области метафизики – единственного человеческого подобия откровения истины или моты моронтийной личности.

Наука материального мира позволяет человеку контролировать и, в некоторой степени, подчинять себе физическую среду. Религия духовного опыта является источником товарищеских порывов, позволяющих людям жить вместе в сложных условиях цивилизации научного века. Метафизика, и в еще большей мере откровение, является связующим звеном как научных, так и религиозных открытий, что позволяет человеку пытаться логически свести эти отдельные, но взаимозависимые области мысли во взвешенную философию, которая отличалась бы устойчивостью науки и уверенностью религии.

В условиях смертного существования абсолютные доказательства невозможны; и наука, и религия основаны на допущениях. На моронтийном уровне постулаты, как науки, так и религии поддаются частичному подтверждению логикой моты. На духовном уровне – уровне достижения максимального статуса – потребность в конечном доказательстве постепенно отступает перед действительным опытом реальности и причастности к реальности; однако и тогда многое из того, что лежит за пределами конечного, остается недоказанным.

Все области человеческой мысли основаны на некоторых допущениях, которые принимаются, хотя и без доказательств, благодаря принципиальной восприимчивости к реальности, свойственной разуму человека. Наука вступает на свой хваленый путь рациональной аргументации, начиная с допущения реальности трех вещей: материи, движения и жизни. Религия начинает с допущения действительности трех вещей: разума, духа и вселенной – Высшего Существа.

Наука становится областью мысли, охватывающей вопросы математики, энергии и материи во времени и пространстве. Религия включает в свою сферу не только конечный и временный дух, но также дух вечности и верховности. Только благодаря воздействию длительного опыта моты два этих противоположных восприятия вселенной могут прийти к аналогичным интерпретациям причин, функций, отношений, реальностей и целей. Максимальное согласование отличий энергии и духа достигается в контуре Семи Главных Духов; их первое объединение – в Божестве Бога-Высшего; их окончательное единство – в бесконечности Первого Источника и Центра, Я ЕСТЬ.

Суждение есть акт признания выводов сознания в отношении опыта физического мира энергии и вещества и причастности к этому миру. Вера есть акт признания обоснованности духовного сознания – сущности, которая не имеет других смертных доказательств. Логика есть синтетическое развитие единства веры и суждения в поисках истины, основанное на принципиальных интеллектуальных свойствах смертных существ, внутреннем осознании вещей, значений и ценностей.

Присутствие Настройщика Сознания является действительным подтверждением духовной реальности, но истинность этого присутствия невозможно продемонстрировать внешнему миру – она доступна только тому, кто, таким образом, постигает пребывающего в нем Бога. Сознание присутствия Настройщика основано на интеллектуальном восприятии истины, сверхразумном осознании добродетели и личностном побуждении к любви.

Наука открывает материальный мир, религия оценивает его, философия пытается интерпретировать его значения, координируя научный материальный взгляд с религиозным духовным представлением. Однако история – это область, в которой наука и религия могут никогда не прийти к полному согласию.

Философия и религия

Хотя и наука, и философия могут допускать вероятность Бога с помощью своих аргументов и логики, только личный религиозный опыт ведомого духом человека может подтвердить несомненность такого высшего личностного Божества. В результате подобной инкарнации живой истины философская гипотеза вероятности Бога становится религиозной реальностью.

Путаница, сопровождающая эмпирическое постижение несомненности Бога, является следствием различных интерпретаций и изложений такого опыта разными индивидуумами и расами. Опыт Бога может быть целиком достоверным, однако рассуждения относительно Бога – будучи интеллектуальными и философскими – отличаются друг от друга и порой бывают непоследовательными и ошибочными.

Добрый и благородный человек может глубоко любить свою жену, но быть совершенно неспособным удовлетворительно сдать письменный экзамен по психологии супружеской любви. Другой человек, почти или вовсе не любящий свою супругу, может весьма успешно сдать такой экзамен. Несовершенство проникновения любящего человека в истинный характер своей возлюбленной ни в коей мере не умаляет реальности или искренности его любви.

Если вы действительно верите в Бога – познали его в вере и любите его, – не допускайте какого-либо принижения или ослабления реальности такого опыта инсинуациями сомневающейся науки, каверзами логики, постулатами философии или ловкими предложениями благонамеренных душ, готовых создать религию без Бога.

Неуверенность сомневающегося материалиста не должна тревожить уверенность богопознавшего верующего. Наоборот, основанная на опыте глубокая вера и непоколебимая уверенность верующего должны бросать могучий вызов сомнениям неверующего.

Для того, чтобы философия могла принести наибольшую пользу и науке, и религии, она должна избегать крайностей, как материализма, так и пантеизма. Только такая философия, которая признает реальность личности, – постоянства среди изменений, – может иметь нравственную ценность для человека, может служить связующим звеном между теориями материальной науки и духовной религии. Откровение – это компенсация недостатков эволюционирующей философии.

Сущность религии

Теология занимается интеллектуальным содержанием религии, метафизика (откровение) – ее философскими аспектами. Религиозный опыт является духовным содержанием религии. Несмотря на мифологические выверты и психологические иллюзии, характерные для интеллектуального содержания религии, несмотря на ошибочные метафизические допущения, и ведущие к самообману методы, несмотря на политические искажения и социоэкономические извращения философского содержания религии, – духовный опыт личной религии остается подлинным и действительным.

Религия имеет отношение не только к мышлению, но также к чувствам, действиям и образу жизни. Мышление более тесно связано с материальной жизнью и должно – в целом, но не полностью, – подчиняться разуму и фактам науки, а также – в своих нематериальных устремлениях к сферам духа – истине. Сколь бы иллюзорной и ошибочной ни была теология индивидуума, его религия может быть абсолютно подлинной и извечно истинной.

В своей изначальной форме буддизм представлял собой одну из лучших религий без Бога за всю эволюционную историю Земли, хотя по мере развития этого вероучения в нем появился Бог. Религия без веры есть противоречие; без Бога она философски непоследовательна и интеллектуально абсурдна.

Магическое и мифологическое происхождение естественной религии не принижает реальности и истинности последующих богооткровенных религий и совершенства спасительного евангелия Иисуса. Жизнь Иисуса и его учения окончательно освободили религию от суеверий магии, иллюзий мифологии и оков традиционного догматизма. Однако древняя магия и мифология весьма эффективно проложили путь последующей и более совершенной религии благодаря тому, что допускали существование и реальность сверхматериальных ценностей и существ.

Хотя религиозный опыт является чисто субъективным духовным феноменом, он включает позитивное и живое, присущее вере отношение к высшим сферам объективной вселенской реальности. Идеал религиозной философии – такая вера-доверие, которая помогла бы человеку, безусловно, положиться на абсолютную любовь бесконечного Отца вселенной вселенных. Такой подлинный религиозный опыт значительно превосходит философскую объективацию идеалистического желания; он действительно принимает спасение на веру и сосредоточивается только на познании воли Райского Отца и ее исполнении. Отличительными признаками такой религии являются вера в высшее Божество, надежда на вечную жизнь и любовь – в первую очередь, любовь к ближним.

Когда теология порабощает религию, религия умирает; она становится доктриной, а не жизнью. Задача теологии – всего лишь помочь человеку осознать личный духовный опыт. Теология представляет собой религиозную попытку определить, прояснить, развить и обосновать эмпирические утверждения религии, которые, в конечном счете, обоснуемы только живой верой. В высшей философии вселенной мудрость, как и разум, становится союзницей веры. Разум, мудрость и вера представляют собой высшие человеческие достижения людей. Разум знакомит человека с миром фактов, с вещами; мудрость знакомит его с миром истины, с отношениями; вера вводит его в мир божественности, духовного опыта.

Вера всегда готова вести за собой разум, пока не иссякнут его способности; она продолжает путь вместе с мудростью, пока не исчерпает философские возможности. И после этого она находит в себе мужество продолжить бескрайний и вечный вселенский путь в сопровождении одной только истины.

Наука (знание) опирается на неотъемлемое (вспомогательный дух) допущение действительности разума и постигаемости вселенной. Философия (координированное постижение) опирается на неотъемлемое (дух мудрости) допущение действительности мудрости, согласуемости материальной и духовной вселенных. Религия (истина личного духовного опыта) опирается на неотъемлемое (Настройщик Сознания) допущение действительности веры, познаваемости и достижимости Бога.

Полное осознание реальности смертной жизни заключается во всё большей готовности верить этим допущениям разума, мудрости и веры. Такая жизнь побуждается истиной и исполнена любви. В этом состоят идеалы объективной космической реальности, существование которой материально недоказуемо.

Научившись распознавать добро и зло, разум проявляет мудрость. Когда мудрость выбирает между добром и злом, истиной и заблуждением, она показывает, что ею руководит дух. Так функции разума, души и духа извечно находятся в тесном объединении и функциональной взаимосвязи. Разум связан с фактическим знанием, мудрость – с философией и откровением, вера – с живым духовным опытом. Через истину человек обретает красоту; благодаря духовной любви он восходит к добродетели.

Вера ведет к познанию Бога, а не к одному только мистическому ощущению божественного присутствия. Вера не должна подвергаться чрезмерному воздействию своих эмоциональных последствий. Истинная религия есть опыт веры и знания, равно как и удовлетворения чувств.

Реальность религиозного опыта пропорциональна его духовности, и такая реальность выходит за пределы разума, науки, философии, мудрости и всех остальных человеческих достижений. Убеждения такого опыта неопровержимы; логика религиозной жизни неоспорима; уверенность такого знания сверхчеловечна, удовлетворение благородно и божественно, смелость неукротима, приверженность несомненна, преданность совершенна, цели окончательны – вечны, предельны и всеобщи.

Развитие концепции Троицы

Один православный священник, пытаясь объяснить сущность Святой Троицы, сравнивает её с Солнцем. Его видно, оно греет, оно всё освещает. Я привожу в пример воду. В разное время, в разных ситуациях она может быть жидкой, парообразной или льдом. В некоторых ситуациях она совмещает эти состояния. Такое преобразование воды никого не пугает, не напрягает, но, когда заходит речь о возможностях Бога, создавшего небо, планеты и, в том числе и эту воду, почему-то напрягает, вводит в ступор. Если Вам тяжело усвоить это, остановитесь на каком-либо из предложенных вариантов, а людям, занимающимся прикладной физикой, математикой или философам, постоянно общающимся с абстрактными вещами, возможно, будет интересно ознакомиться с предлагаемой концепцией.

Концепцию Троицы в богооткровенной религии не следует смешивать с триадными вероучениями, присущими эволюционным религиям. Идеи триад возникли по аналогии со многими вещами, но в основном из-за трех суставов в пальцах, из-за того, что для устойчивости табуретки требовалось хотя бы три ножки, из-за того, что на трех точках можно было укрепить палатку; кроме того, в течение долгого времени первобытный человек умел считать только до трех.

За исключением некоторых естественных пар, таких как прошлое и настоящее, день и ночь, горячее и холодное, мужчина и женщина, человек обычно склонен мыслить триадами: вчера, сегодня, завтра; рассвет, полдень, закат; отец, мать, ребенок. Победителя приветствуют троекратным «ура». Покойников хоронят на третий день, а духа умиротворяют тремя омовениями.

Вследствие этих естественных ассоциаций в человеческом опыте, триада появилась в религии – и это произошло задолго до того, как Райская Троица Божеств или хотя бы один из ее представителей были раскрыты человечеству. Позднее триадные боги появились у персов, индусов, греков, египтян, вавилонян, римлян и скандинавов, однако это еще не были настоящие троицы. У всех триадных богов было естественное происхождение. В то или иное время они появились у большинства разумных народов земли. Иногда концепция эволюционной триады смешивается с концепцией Троицы, раскрытой в откровении. В таких случаях их зачастую невозможно отличить друг от друга.

Земные концепции Троицы

Первое земное откровение, ведущее к постижению Райской Троицы, осуществил персонал Князя Калигастии около полумиллиона лет тому назад. Это древнейшее представление о Троице не сохранилось в смутное время, наступившее после планетарного восстания.

Во второй раз идея Троицы была изложена Адамом и Евой в первом и втором Садах. Остатки этого учения существовали еще во времена Макивенты Мелхиседека, примерно тридцать пять тысяч лет спустя, ибо сифитская концепция Троицы сохранялась и в Месопотамии, и в Египте, но особенно в Индии, где в течение долгого времени она жила в образе Агни – трехглавого ведического бога огня.

Третьим раскрытием Троицы было представление Макивенты Мелхиседека, и символом его учения стали три концентрических кольца, изображенные на нагрудной пластине салимского мудреца. Однако Макивенте было очень трудно раскрыть палестинским бедуинам Всеобщего Отца, Вечного Сына и Бесконечного Духа. Большинство его учеников полагали, что Троица состоит из трех Всевышних Норлатиадека. Некоторые считали, что в Троицу входят Властелин Системы, Отец Созвездия и Божество-Создатель локальной вселенной. И лишь у немногих возникло смутное представление о Райской взаимосвязи Отца, Сына и Духа.

Благодаря усилиям салимских миссионеров, учения Мелхиседека о Троице постепенно распространились на большую часть Евразии и северной Африки. Зачастую трудно провести различие между триадами и троицами, существовавшими в поздний андитский период и в эпоху после Мелхиседека, когда обе концепции в определенной степени смешались и срослись.

Тринитарное представление индусов выражалось как Существо, Разум и Радость. (Позднее в Индии сложилось представление о Брахме, Шиве и Вишну.) Хотя ранние описания Троицы появились в Индии вместе с сифитскими священниками, последующие идеи Троицы, привнесенные салимскими миссионерами, были развиты местными индийскими мыслителями благодаря соединению этих доктрин с эволюционными представлениями о триадах.

Буддизм создал две доктрины тринитарного характера. В более раннюю входили Учитель, Закон и Братство. Таково было представление Гаутамы Сиддхартхи. Более поздняя идея, получившая распространение среди представителей северной ветви буддизма, включала Высшего Господа, Святого Духа и Воплощенного Спасителя.

Эти представления индусов и буддистов были настоящими тринитарными постулатами, то есть идеей тройственного проявления монотеистического Бога. Истинная тринитарная концепция не есть простое соединение трех отдельных богов в одну группу.

Древние евреи знали о Троице из преданий кенеев, восходивших к эпохе Мелхиседека, однако монотеистическое рвение, с которым они исповедовали единого Бога – Ягве – настолько заслонило все остальные учения, что ко времени появления Иисуса доктрина Элогима практически исчезла из еврейской теологии. Сознание древних евреев не могло примирить тринитарную концепцию с монотеистической верой в Единого Господа, Бога Израиля.

Последователи ислама также не смогли охватить идею Троицы. Развивающемуся монотеизму всегда трудно примириться с тринитарностью в условиях борьбы с политеизмом. Идея троицы лучше всего приживается в тех религиях, где существует прочная монотеистическая традиция в совокупности с доктринальной гибкостью. Великим монотеистам – древним евреям и мусульманам – было трудно провести различие между поклонением трем богам – политеизмом, и тринитарностью – поклонением одному Божеству, существующему в триедином проявлении божественности и личности.

Иисус учил своих апостолов истине об ипостасях Райской Троицы, но они полагали, что он выражается образно и символически. Воспитанные на иудейском монотеизме, они плохо воспринимали какое-либо вероучение, которое, как им казалось, противоречило их господствующему представлению о Ягве. И ранние христиане унаследовали от древних евреев предубежденное отношение к концепции Троицы.

Первая христианская Троица была провозглашена в Антиохии и была представлена как Бог, его Слово и его Мудрость. Павлу была известна Райская Троица Отца, Сына и Духа, однако он редко проповедовал ее, упомянув о ней лишь в некоторых из своих посланий создававшимся церквам. Впрочем, Павел, как и его собратья-апостолы, принял Иисуса, Сына-Создателя локальной вселенной, за Второе Лицо Божества, Вечного Сына Рая.

Христианская концепция Троицы, которая стала завоевывать признание к концу первого века после Христа, включала Всеобщего Отца, Сына-Создателя Небадона и Божественную Попечительницу Салвингтона – Материнского Духа локальной вселенной и созидательную супругу Сына-Создателя.

Со времени Иисуса и практически вплоть до настоящего откровения фактический состав Троицы никогда не был известен на Земле (за исключением нескольких индивидуумов, которым это было специально раскрыто). Однако, хотя христианское представление о Троице являлось ошибочным в отношении факта, оно было практически истинным в отношении духовных связей. Озадачивали только философские импликации и космологические последствия: многим из тех, чей разум обладал космической направленностью, было трудно поверить в то, что второе лицо бесконечной Троицы когда-либо пребывало на Земле. И хотя в духе это справедливо, это не является фактом реальности. Создатели-Михаилы полностью воплощают в себе божественность Вечного Сына, но они не являются абсолютной личностью.

Единство Троицы и множественность божества

Монотеизм появился как философский протест против несостоятельности политеизма. Вначале он развивался в виде пантеистических объединений, в которых сверхъестественные способности распределялись среди членов пантеона, затем через генотеистическое возвышение одного бога над другими и, наконец, через исключение всех богов, кроме Единого Бога, выражающего конечную ценность.