Багаж императора. Книга третья. Янтарная табакерка

Кох на мгновение умолк, как бы переживая то, о чем только что говорил так красочно, словно опять находился там, под сводами этого зала.

– Да, так вот, на руке его в этот момент находится историческое кольцо, которое огненной искрой сияет в свете горящих светильников-факелов, расположенных вокруг стены. Я говорю это к тому, что фюрер держал своё знаменитое кольцо в янтарной шкатулке, которую я подарил ему на день рождения. На шкатулке были вырезаны руны счастья и древние арийские символы: слон, олень, муфлон и волк.

Выдав эти сведения, Кох встал, подошел к столу и в задумчивости погладил старинные часы, стоящие на янтарной подставке возле настольной лампы.

– И вот теперь к нам, в Кенигсберг прибыл этот средневековый шедевр, достояние немецкой нации – янтарный кабинет. У него очень длинная история, обросшая различными легендами и домыслами, которые придали ему еще большую привлекательность и, я бы сказал, своеобразную поэзию. Но главное, я считаю, что кроме красоты этот кабинет – своеобразная камера здоровья. Ведь недаром фюрер собирался лечить свою психику, находясь в нём. Я уговорил его временно оставить эту комнату здесь, в замке. И, пользуясь случаем, хочу подкрепить свое здоровье через те энергии, которые она генерирует. Но, как и везде, во всем нужна мера, поэтому я и попросил, чтобы вы приехали, обследовали меня и выдали предписание, как пользоваться этим уникальным лекарством.

Э. Кох закончил свою речь, повернулся и вопросительно посмотрел на Сергея. Тот сидел молча в кресле, прикидывая, как поступить и как прописать присутствующему здесь больному рецепт приема того препарата, о котором он просил. Хорошо, что Сергей был, в принципе, подготовлен к восприятию того, что связано с янтарной комнатой. Я ему в свое время много рассказал о том, через что мне пришлось пройти. Но все равно он был крайне удивлен такой просьбой, учитывая тот негатив, который в последнее время исходил от кабинета. Однако это может быть обратной стороной медали: для кого негатив, а для кого и позитив. Во всяком случае, необходимо было что-то решать, потому что молчание затягивалось и Кох продолжал в упор смотреть на него, ожидая ответа. Что ж, рецепт выдавать придется, раз настаивает такой пациент.

– Право, я в затруднении, – начал Сергей, – мне еще ни разу не приходилось прописывать такую терапию. Но я попробую.

–Все у нас когда-то было в первый раз, – облегченно вздохнул Кох и снова опустился в кресло.

– Давайте поступим таким образом: сначала я осмотрю вас, а затем янтарный кабинет, чтобы определить ваши колебательные совместимости и возможное время терапии.

– Я согласен, – сказал Кох. -Что мне нужно делать?

– Ну, для начала успокоиться и дать мне возможность осмотреть вас и измерить кровяное давление.

Осматривая Коха, Сергей мимоходом выяснил, что янтарной комнатой занимается крупнейший специалист по этому камню профессор Роде, который был помешан на янтаре. Как сказал Кох, это именно он, когда увидел привезенный шедевр, написал статью в мюнхенский «Пантеон», в которой сообщил немцам: «Янтарная комната вернулась в прямом и переносном смысле на свою родину. Несомненно, этот шедевр никогда и ни при каких обстоятельствах не вернется в Россию, ибо это сравнимо с одним: разрушением всего того, что мы именуем Великой Германией». И сейчас он в буквальном смысле милуется своим сокровищем и ревностно относится ко всем, кто хочет позарится на его «достояние».

– Я могу побеседовать с ним, чтобы лучше понять возможности янтарной терапии? – спросил Сергей.

– О конечно! – ответил Кох. – Я сейчас отдам соответствующее распоряжение, и он примет вас. Я думаю, для него будет лестно понимание того, что янтарная комната может еще и лечить. Однако прошу вас обо мне ничего ему не говорить. Я буду принимать терапию инкогнито.

Э.Кох подошел к столу и, нажав кнопку звонка, отдал распоряжение вошедшему адъютанту. Сергей откланялся и, взяв сумку с медицинскими инструментами, вышел вслед за адъютантом из кабинета. В его распоряжение выделили машину и сопровождающего. Сев в поджидавший его «Опель», Сергей поехал в замок на встречу с профессором Роде. Его уже предупредили, что это был упрямый старик, который кроме своего янтаря не хотел больше знать ничего. Нужно было найти ключик к нему. Что может заинтересовать человека в таком возрасте? Вопрос, на который нужно было найти ответ. А он напрашивался сам собой: это здоровье. Решив оседлать этот конек в беседе с профессором, Сергей почувствовал себя более уверенно.

Когда подъехали к замку, охранник у входа сообщил, что профессор недавно ушел домой. Считая неудобным без него осматривать экспозицию, Сергей приказал ехать за ним. Минут через двадцать они подрулили к небольшому уютному особняку из красного кирпича, с белыми занавесками на окнах, расположенному на Бек-штрассе. Двери открыла жена, которая сказала, что профессор еще не приходил. Напросившись в гости, Сергей очутился в небольшой гостиной, где ему были предложены кресло и чашка крепкого чая. Уютно устроившись с дымящимся в руках горячим напитком, он приступил к выполнению намеченного плана знакомства. Специфика погоды Кенигсберга и большая влажность воздуха стали для него главным инструментом разговора с целью расположить собеседника на свою сторону. Фрау Роде охотно поддержала разговор и посетовала на то, что ее муж подвержен частым простудам, в этот период на него нападает хандра, и чтобы прийти в нормальное состояние, он после приёма лекарств запирается в кабинете и перебирает свою янтарную коллекцию, гладя каждый экспонат и любуясь им через увеличительное стекло. И это ему помогает, заметила хозяйка, так как он чувствует какой-то прилив энергии и болезнь быстро сходит на нет.

Это было то направление, на которое рассчитывал Сергей.

– Вы знаете, я бы с удовольствием побеседовал с мистером Роде, чтобы получить консультацию по использованию янтаря при различных заболеваниях. Как вы думаете, он согласится на это? – спросил Сергей.

–О, для него будет большая честь поделиться своими знаниями с таким приятным молодым человеком, тем более, что он является врачом самого Э.Коха, – ответила хозяйка и встала из-за стола.

–Вот и герр Роде пришел, – сказала она, идя навстречу пожилому мужчине, входившему в гостиную.

Остановившись перед поднявшимся с кресла Сергеем, он вопросительно посмотрел на жену.

–Знакомься, милый, это личный врач гауляйтера Э.Коха, который специально приехал сюда, чтобы познакомиться с тобой, – сказала она, рекомендуя Сергея.

Настороженное лицо Роде заметно смягчилось, когда он услышал фамилию своего начальника. Вяло пожав протянутую руку, он пригласил Сергея снова занять свое место, а сам расположился там, где только что сидела жена.

– Что вас интересует, молодой человек? – спросил профессор, принимая чашку чая из рук жены.

– Ничего сверхординарного, просто я очень хотел познакомиться с человеком–легендой, крупнейшим специалистом в области янтаря, с человеком, который вернул Германии ее историческую реликвию – янтарный кабинет.

По мере того, как Сергей говорил, лицо Роде расплывалось в улыбке и глаза доброжелательно смотрели на собеседника.

– Вы, молодой человек, преувеличиваете мои заслуги, но в главном вы правы: да, янтарная комната теперь у нас, и каждый немец может насладиться зрелищем этого шедевра. Кстати, а вы ее видели? – и профессор вопросительно посмотрел на Сергея.

– К сожалению, нет, но мечтаю об этой минуте и, по возможности, просил бы вас быть моим экскурсоводом. Ведь никто кроме вас не сможет так глубоко и красочно представить ее в полном объеме.

– В полном объеме? -лицо Роде сморщилось, и он на секунду замолчал, затем, видимо, собравшись, заявил, что для него это будет приятная миссия, а сейчас он приглашает своего гостя пообедать, чтобы затем отправиться на экскурсию.

За обедом, состоявшим из лукового супчика и поросячьих хвостиков, разговор в основном велся о положении на Восточном фронте, перестановках в Берлине и о погоде, которая никак не может определиться, в какую сторону ей развернуться. В полном взаимопонимании закончив обеденный перерыв, они сели в поджидавшую их машину и отправились в замок. Подъехав к центральному входу, профессор ответил на приветствие охранника и повел гостя на экскурсию. Войдя под своды замка, Роде и Сергей направились к широкой лестнице, слева от которой находилась чуть приоткрытая высокая дубовая дверь. Гулкое эхо от их шагов разносилось по пустому вестибюлю, но несмотря на это оно не могло заглушить шум и гам, доносившийся из-за этих дверей. Сергей вопросительно посмотрел на профессора. Тот смущенно улыбнулся и в целях прояснения ситуации сообщил:

–Это начал свою работу ресторан «Блюдгерихт» («Кровавый суд»). Он как раз расположен под залом, в котором демонстрируется янтарная комната. Но не переживайте, этот шум там не слышен.

– Подходящее название для соседства с шедевром. Наверняка, оно должно оказывать какое-то влияние на янтарные панели через вибрации, проходящие через пол и стены. Вполне возможно, дойдет дело и до суда. Каким он будет, неизвестно. Ну, да это дело организаторов, – подумал Сергей, следуя за семенящим впереди профессором. – Интересно получается: посетил янтарный кабинет – и спустился на «Кровавый суд» или наоборот: после «Кровавого суда» поднялся в янтарный кабинет.

Взойдя на второй этаж, они повернули налево и через пару минут остановились перед сводчатыми овальными дверями. Роде, обернувшись, набрал в рот воздух и медленно открыл их. Никогда не видевший янтарной комнаты Сергей был впечатлен. Перед ним в полумраке лоснились, словно матовые, янтарные панели. Взгляд вылавливал из темноты то одну, то другую резную фигуру и не мог остановиться на чем-то конкретном, потому что оно ускользало куда-то в сторону, как будто приглашая смотреть дальше. Но чувствовалась во всем этом какая-то незавершенность, чего-то здесь не хватало, чего-то очень важного и такого необходимого поистине прекрасному творению. И это старались скрыть, расположив панели не так, как они планировались изначально, что, очевидно, привело к подобному отрицательному эффекту. Скорее всего, и программа в этом янтарном кабинете также перестроена или настроена совсем по другим параметрам. Но каким? И как это определить, чтобы дать точные рекомендации Э.Коху для удовлетворения его маниакальных идей о лечебных свойствах этой камеры?

Тем временем Роде включил свет, и комната заиграла под действием электрического освещения.

– Вот она, красавица, – сказал профессор, обводя панели руками. – Я потратил столько сил, чтобы получить ее и собрать в единое целое! И вот оно перед вами. Как вам, нравится?

– Слов нет, никто не сможет устоять перед такой красотой, – ответил Сергей, любуясь новым обличием, которое приоткрыла для него эта легендарная комната. – Но знаете, вот чего-то не хватает, какого-то маленького штриха, чтобы она стала ещё более удивительной.

Испуганно оглянувшись по сторонам, профессор тихо произнес: – Заметили даже вы, врач, потому что умеете выявлять аномалии.

Еще раз глянув на приоткрытую дверь и убедившись, что там никого нет, Роде, подойдя вплотную к собеседнику, почти шёпотом проговорил:

– Только вам открою секрет, в чем тут проблема, хотя высшие чины государства, побывавшие на открытии, в восторге от увиденного. И многие хотят, чтобы комната была у них. Альфред Розенберг, министр по Восточным территориям, убеждал фюрера разместить комнату в Берлине, откуда она была вывезена двести лет назад, поскольку считал, что это янтарное чудо в столице должно символизировать величие Третьего рейха. И фюрер был склонен к этому. Однако его и Геринга переиграл Кох, который убедил Гитлера, что ее временное расположение в Кенигсберге станет символом незыблемости границ рейха. И фюрер согласился.

– Так вот, – продолжил профессор, – когда я получил эти ящики, в которых находилась комната, и начал распаковывать их, то пришел в ужас. Элементы янтарных панелей были в жутчайшем состоянии. Многие или были испорчены, или совсем отсутствовали. Мало того, что пришло в негодность панно с вензелями и гербом прусских королей, так вообще пропал один из главных элементов комнаты – янтарная мозаика «Осязание и обоняние».

Как оказалось позднее, эта мозаика была одним из важнейших компонентов при программировании и функционировании комнаты. В нем были заложены основные параметры, по которым определялись состояние и принадлежность личности, подбирались энергетические показатели воздействия на нее. Отсутствие мозаики лишало янтарный кабинет ориентации во времени и пространстве.

– Так вот, – далее объяснял профессор, – нужно было что-то делать, чтобы показать всему миру, что мы вернули свою историческую ценность. И я стал собирать янтарный кабинет из того, что было, хотя бы в усеченном виде. К сожалению, многое не получилось, но то, что есть, оно перед вами. Если раньше площадь янтарного панно составляла пятьдесят пять квадратных метров, то теперь, к моему глубокому огорчению, чуть больше тридцати. Практически, скажем так, получилась совершенно новая янтарная комната, составленная в виде мозаики из уцелевших элементов. Так что вы правы, говоря о том, что здесь не хватает завершенности, – с горечью закончил профессор.

– Все равно это производит неизгладимое впечатление, и я рад, что благодаря вашему упорству и таланту этот шедевр вновь радует глаз, – сказал Сергей, глядя на Роде и думая про себя, как быстро янтарный кабинет превратился в янтарную табакерку.

–Да,– оживился тот, – но я продолжу работу по ее реставрации. -Что можно, мы исправим, а то, чего нет, сделаем снова, тем более, что в этом заинтересованы такие большие люди и сам фюрер.

– Господин профессор, с вашего разрешения я хотел бы поближе рассмотреть эту красоту и попытаться проникнуться духом этого шедевра, – сказал Сергей.

– О, я прекрасно понимаю вас, – откликнулся Роде, – я сам прихожу сюда периодически, когда никого нет, и пытаюсь слиться с ней и почувствовать ее душу, если она есть. Поэтому я не буду вам мешать. Когда закончите, найдете меня в кабинете справа от лестницы, по которой мы пришли сюда. Желаю успеха.

И профессор вышел из комнаты, оставив Сергея одного. Когда шаги Роде затихли, он начал медленно ходить вдоль панелей, пристально рассматривая резные изображения. Затем, обойдя так всю комнату, прошел в ее середину и встал, закрыв глаза и замерев на мгновение. Сначала не было никаких ощущений, затем началось покалывание в пальцах рук, а потом в глазах пошли яркие вспышки, словно кто-то включал и выключал электрический фонарик, причем вспышки эти шли чередой: то слева направо, то наоборот, как бы пытаясь развернуть стоящего в одну из сторон и повести за собой. Это был крик о помощи или приглашение к «разговору» – Сергей никак не мог понять. В конце концов он повернулся за бликами влево – и сразу произошла мгновенная мощная вспышка, а затем все прекратилось. Подождав еще немного, Сергей открыл глаза и медленно вышел из комнаты. Первая попытка контакта произошла. Его изучали так же, как он хотел распознать этот древний феномен. Но чего-то не хватало: или возможностей, учитывая состояние комнаты, или желания. Однако в любом случае надо продолжить и прийти сюда завтра с утра. Решив это для себя, Сергей отправился в кабинет профессора.

Тот, уютно устроившись в кресле, рассматривал какой-то старинный фолиант о янтаре, периодически используя большую лупу, находящуюся у него в левой руке.

– Ну как успехи? – спросил он, откладывая все в сторону.– Довольны «свиданием?».

–Да как сказать, пока не понял задумки мастера, делавшего этот шедевр, а поэтому и не смог настроиться на нужный лад.

– Это бывает, но в любом случае, я думаю, вы не жалеете об экскурсии, и, если вы не возражаете, я хотел бы пригласить вас на ужин в ресторан, где мы могли бы продолжить знакомство с янтарной комнатой.