Жизнь прекрасна!

– Спасибо за угощение, – и направилась к двери.

Рома боялся, что она сейчас уйдёт. Он нашёл официанта, рассчитался, не стал ждать сдачи и выскочил на улицу. Наташи не было. Он лихорадочно достал сигареты и закурил. Его бил озноб, хотя он не чувствовал холода. «Называется, помог, – ругал он себя, – теперь она точно возненавидит всех. И чёрт меня дёрнул за язык. Не такой уж я и грешник. Отбил у человека веру в чистую любовь. А если бы я солгал? Да разве можно на обмане что-то построить, чего-то добиться?»

Он уже собирался направиться домой, как за спиной услышал её голос:

– Ты не проводишь меня?

– Конечно! – он обрадовался.

Но всю дорогу они молчали. Рома пытался заговорить, но столкнулся с прежней Наташей, молчаливой и замкнутой. Они подошли к общаге, и она протянула руку.

– До свидания. И спасибо за торт. Он был вкусным, а цветы просто великолепные.

– Мы ещё встретимся? – с надеждой спросил Роман, пожимая её ладошку.

– Если только случайно, – она впервые улыбнулась. И была очаровательна. Лицо её стало милым и добродушным, на щеках заиграли ямочки. Улыбка была такой мимолётной, но Рома успел очароваться ею. Ничего больше не сказав, Наташа зашла в общагу. Роман подавил в себе дикое желание догнать её, обнять за плечи и поцеловать.

Всю дорогу домой он мечтал об этом, хотя понимал, что это из области фантастики. Он потонул в своих мечтах и не слышал сигнала машины, скрежет тормозов. Только почувствовал удар и невыносимую боль и потерял сознание. Очнулся он в больнице. Над ним склонилась мать.

– Боже, как ты испугал меня. Молчи, молчи, тебе нельзя разговаривать. Всё будет хорошо. – Она украдкой смахнула слёзы. – Теперь всё будет хорошо.

– Да, – тихо ответил Рома.

– Ты поспи. Отдохни.

– Иди домой. Не волнуйся. – Рома чувствовал слабость и уснул.

Утром следующего дня он чувствовал себя немного лучше. Он отделался переломом руки и сотрясением мозга. После нескольких дней, проведённых в постели, он уже бродил по коридору, а в мыслях постоянно возвращался к Наташе, жалея, что потерял так много времени. «А может, это и к лучшему. Вряд ли я помогу Наташе. А я за это время, может, смогу забыть её. Разлука и время убивают любовь, хотя настоящую любовь убить никто не в состоянии. Мне не стоит думать о ней. Надо чем-то заняться. Пойду, поиграю в карты. Ну а тебе, Наташа, я говорю «прости», если разочаровал тебя и «прощай», – при этом он закусил губу, не чувствуя физической боли.

В последнее время Снегирев не появлялся, и Наташа поняла, что он решил отказаться от своей затеи, и поймала себя на мысли, что ей жалко этого.

– А где ваш друг? – спросила она у парней, которые пили чай и разговаривали. Все они удивлённо переглянулись.

– Он отказался от нашей дружбы, – ответил Сергей.

В последнее время он сожалел, что сказал тогда такие слова. Снегирев не появлялся и даже скрывался.

– Почему?

– В нём проснулось благородство. Надеюсь. – Ответил Ваня. Он не собирался вдаваться в подробности их ссоры.

Но этот ответ поняла только Наташа. Она просто улыбнулась и вновь принялась за вязание.

В больницу к Роману приходила только мать. Они жили вдвоём, а друзьям он просил не говорить.

– Ты стал каким-то грустным.

– Я влюбился, мама. – Честно признался он. И добавил с грустью: – Но мы такие разные.

– И ты бросился под машину? – испуганно спросила мать.

– Нет, что ты! – успокоил её Рома.

– Кто она?

– Наташа. – Сказал он так, словно речь шла о популярной певице или картине известного художника.

Мать ушла, успокоенная его состоянием здоровья и чуть встревоженная состоянием души. Дети для родителей всегда остаются детьми, сколько бы лет им не было. В палату заглянула медсестра.

– Снегирёв, спустись на первый этаж. К тебе пришли.

«Может, мать вернулась. Забыла что-нибудь», – думал он, спускаясь по лестнице.

В холле он окинул взглядом пёструю толпу, но не заметил никого знакомого. «Разыграли», – подумал он, собираясь уходить.

– Роман, – позвали его.

Он обернулся и не поверил своим глазам. В самом дальнем углу, около окна, стояла Наташа. Ноги у Романа вдруг стали ватными, во рту пересохло. Он подошёл.

– Привет.

– Привет, – она улыбнулась. Вновь мимолётная очаровательная улыбка озарила её лицо.

– Как ты узнала?

– Секрет. Как рука?

– Хорошо.

– Когда это случилось?

– После нашей встречи. Задумался и не заметил, как вышел на дорогу.

– О чём задумался?

– О тебе.

Она смутилась, села на лавочку. Рома был в растерянности от этой неожиданной встречи и не знал, что говорить. Где-то глубоко в душе он решил больше не встречаться с ней. И Наташа, видимо, его прекрасно понимала. После минутного молчания она встала и сказала:

– Я зашла на минутку, и мне надо идти. Просто хотела сказать тебе спасибо. Вот возьми на память. – Она протянула белоснежный шарф. – Будешь иногда вспоминать о спасённой душе. До свидания.

Она ушла, оставив шарф, грусть и чувство гнетущей пустоты.

Шёл первый долгожданный и всё же неожиданный снег, надевая деревьям сарафаны. Крупные хлопья величаво кружились в воздухе, падали на землю, скрывая осеннюю неприглядность. Роман в одиночестве гулял по парку. Только теперь он вдруг осознал, что и одиночество может быть заманчивым и даже необходимым. Знакомые теперь не узнавали его и даже шутили: «Сильное было сотрясение». Роман грустно улыбался. Что-то изменилось в нём, и он не знал, хорошо это или плохо. С Наташей он больше не встречался и даже не искал встреч, понимая, что от этого будет ещё хуже: ей – разочарование, ему – новый всплеск любви и боль. Он знал, что теперь она часто ходит на дискотеки и в кино, и реже – в церковь. Жизнь прекрасна, даже если сердце жжёт безответная любовь. Он зашел в кафетерий и вдруг увидел её. Она сидела за тем же самым столиком. Роман не смог преодолеть желания и подошел к ней.

Она увидела его, и глаза её заблестели влагой. Вздохнула:

– Как же долго я ждала тебя!