Жизнь прекрасна!

    1994

Свеча на ветру

Прозвенел звонок, оповещая об окончании последнего урока. Учитель едва прочитал домашнее задание, как с «камчатки» сорвался Никита. Не оборачиваясь на окрики учителя, он выбежал из класса и, не сбавляя скорости, побежал по лестницам и коридорам к выходу. На это у него была своя причина: он хотел успеть встретить на выходе параллельный 10 «в» класс. И это ему удалось, даже пришлось подождать, когда учителя отпустят учеников и те начнут расходиться по домам.

На улице было самое прекрасное время: весна вступила в свои права. Осели и посерели сугробы, звонко «пела» капель, журчали ручьи. Воробьи шумно плескались в лужах, чирикали, прыгали по обнажённому асфальту. Жизнь пробуждалась от зимней спячки.

Наконец-то хлопнула входная дверь, и толпа учеников хлынула на улицу, радуясь тёплому дню и жмурясь на солнце. Расходиться особо не спешили – смеялись, обсуждали что-то, прощались. И шум стоял такой громкий, что птичьим стаям ох как было далеко до них. Никита стоял за берёзой и искал в толпе знакомое лицо. Он облегчённо вздохнул, увидев, что девушка в модной куртке махнула рукой подружкам и пошла по аллее парка. Он догнал её и взял портфель.

– Привет.

– Привет. – Она улыбнулась уголками губ.

Теперь они шли рядом и молчали. Это свидание не было похоже ни на одно из прежних. Они ждали: кто же первый из них начнёт этот разговор.

Никита и Таня дружили с самого детства. Вместе ходили в школу, убегали в кино и цирк. По вечерам они встречались во дворе, куда выводили прогуливать своих собак.

У них были общие интересы, и им никогда не было скучно друг с другом. Незаметно для них самих эта дружба переросла в любовь.

Это случилось перед началом нового учебного года. Таня два месяца отдыхала в деревне, у родственников, а Никита мотался в пыльном городе. А когда они после разлуки столкнулись в подъезде, то оба растерялись. Если раньше Никита не обращал внимания на её глаза, волосы, улыбку, то сейчас смотрел так, словно увидел её впервые. Она постригла свои длинные волосы, теперь они лежали небольшим полувеером на плечах. Длинная чёлка падала на глаза, и Таня убирала её изящным движением. Пропала подростковая неуклюжесть в фигуре и движениях. В карих глазах, впервые познавших волшебство косметики, теплился таинственный свет. Он притягивал к себе, и от него было невозможно оторваться. Пока Никита смотрел на неё, открывая её по-новому, Таня тоже успела его рассмотреть. Он тоже сильно изменился: окреп в плечах, возмужал и даже заметно подрос.

– Привет. – Таня мило улыбнулась, когда смущение прошло.

– Здравствуй, – тихо ответил он.

Они начали избегать друг друга, а когда случайно встречались, то смущались и большее время молчали. Пропала в их отношениях непринуждённость и лёгкость, взамен пришла скованность. Никита редко выходил на улицу. Часами лежал у себя в комнате и слушал музыку, думая о подружке детства. Ему хотелось, чтобы вернулось это беззаботное время, когда они были рядом. Но почему-то сейчас он не решался подойти к ней, просто заговорить. Она стала совсем незнакомой и неприступной. На уроках он стал рассеянным и вместо решения задач рисовал. Рисовал линии, сплетающиеся в фантастические абстрактные фигуры. «Наверное, современники тоже пишут картины в таком душевном состоянии». – Думал он.

Однажды его выгнали с урока, за что потом он был благодарен учителю. В раздевалке он увидел Таню. Рядом с ней стоял парень и держал её за руку, желая навязать разговор. Все попытки вырваться у Тани ни к чему не приводили. Никита подошел:

– Вот где ты. А я тебя ищу.

Парень сразу опустил руку Тани и отошел.

– Спасибо, – Таня потирала руку. – Ты уже домой?

– Да, а ты?

– Я тоже.

– Тогда пошли.

Осень была в самом разгаре. Они шли по старому городскому парку. Было тепло, и воздух был чистым и пряным. Хотелось им дышать больше и больше. Никита вспомнил, что они с Таней часто приходили в этот парк. Они брали в руки охапки разноцветной листвы и кидали друг в друга, громко смеялись.

– Наше детство прошло, – сказала Таня, словно прочитала его мысли.

Никита был счастлив. Счастлив оттого, что на дворе волшебная осень, что под ногами нежно шуршат листья, словно раскрывают секреты, что медленно бежит время, что рядом идёт Таня. Неожиданно сам для себя он прочитал две строчки стихотворения:

«Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса!»

Раньше он не замечал в себе влечение к поэзии. И Таня также странно посмотрела на него, мило улыбаясь:

– Это что-то новенькое. Ты сильно изменился, Ники, – она назвала его детским именем, и он был рад этому.

– Ты тоже изменилась.

Так они гуляли до самого вечера, совсем позабыв, что так и не пообедали, что гуляют в школьных формах. Вспоминали детство и смеялись над тем, что в детстве приводило к слёзам. Весёлое же вспоминали с грустью.

И снова они вместе ходили в школу, а по вечерам встречались во дворе. И пропали в их отношениях и скованность, и напряжение. Только Таня всё дольше стояла около зеркала, критически рассматривая себя. А Никита читал томики стихов, учил наизусть и где-нибудь в парке на скамье читал их вслух. Единственным слушателем была Татьяна. И это доставляло ему огромную радость.

Но ничего не вечно в мире этом. Даже если свеча не сгорает сама, ей помогают время и ветер. Вряд ли их любви грозило время: они были молоды и жизнерадостны, их души переполнялись новыми, ещё неизведанными чувствами. Этого заряда им бы хватило на всю жизнь, а может и на целую эпоху. Им помог ветер. Ветер, который не раздувает пламя, а губит его. Про их отношения узнали учителя. Они пытались что-то предпринять в школе, но их попытки не увенчались успехом, тогда школа подключила родителей. Мать Никиты была в шоке. Разговор с сыном она начала осторожно.

– Ники, в твоём возрасте надо думать больше об учёбе.

– О чём ты? – не понял он. – Я вроде бы неплохо учусь.

– Но не в полную силу. Сегодня для тебя главное – окончить школу, поступить в институт. Твёрдо встать на ноги.

– Сегодня? – Ники улыбнулся. – О чём ты, мама?

Мать начала терять терпение.

– Любовь подождёт, – твёрдо заявила она. Отошла к окну, стояла и смотрела на улицу.

– А, – протянул Никита и на короткое время задумался. – Ну. Это мне не мешает. Даже наоборот, я с удовольствием стал ходить в школу.

– Чтобы ходить в школу, не надо удовольствия. Это твоя обязанность. В общем, я запрещаю тебе встречаться с этой девчонкой.

– Мама! Мне скоро семнадцать, – Ники всё ещё говорил спокойно, с улыбкой, принимая это за игру.

– На Западе люди достигают зрелости в более поздний срок.

– Нам далеко до Запада.

Мать ничего не ответила, вышла из комнаты. Хотя и пыталась сдержать эмоции, но всё-таки дверью хлопнула. Никита просто пожал плечами. Он думал, что мать в курсе того, что он чаще стал пропускать уроки, и не более. И это скоро пройдёт. Не может же она сердиться из-за пустяка. Он с нетерпением ждал вечера – они с Таней собирались сходить в кино. Но она не пришла, в первый раз не пришла. Ники ждал её, и когда сеанс уже начался, решил позвонить. Трубку снял её отец и не очень вежливо ответил, что Таня сегодня не придёт. Но и тогда Никита не понял, что разговор с матерью, несостоявшееся свидание не случайны. Он был просто счастлив. И пусть сегодня они не встретятся, но впереди ещё так много дней. Так думал Никита, возвращаясь домой, где ждали его хмурое лицо матери, равнодушие отца (он решил не вмешиваться) и скука. Он уже успел привыкнуть, что все вечера с ним рядом была Таня.

А в это время Таня разговаривала с родителями и еле сдерживала слёзы.

– Пойми же, доченька, – нежным голосом говорила мать, – он не для тебя. Посмотри в зеркало, ты у меня такая красивая, умная. Ты многого добьёшься в жизни

Таня слушала молча, хотя со многим была не согласна. А мать тем временем всё больше расходилась.

– Я знаю его родителей. Он – простой слесарь, она – обыкновенная швея. А в её годы пора бы быть и начальником.

– Не всем же быть начальниками, – несмело возражала Таня. Но мать не слушала её.

– Никита будет таким же, от него многого нечего ждать. Он тебе не пара, – сделала вывод она и замолчала в ожидании ответа, но Таня молчала.