ЭПРОН. Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения

– Та какой там курс! Просто поверни у лево и иди. У право нэ ходы – там мелко! Берег низэнький, лиман сейчас разлился, берегов плохо видно. А часа через полтора увидишь из воды веха торчит, на ней веник из прутьев привязан. Это мы воткнули. От вехи возьми хорошенько у право. Хорошенько! И так иди пока не увидишь из воды торчат две большие ветлы. Большие такие вётлы, их не спутаешь. Подойди поближе и бери чуток правее.

– Да сколько градусов правее?

– Та какие там храдусы! Просто чуток правее возьми. Только не сильно, ни-ни! А то на мелях сядешь. И так с полчасика иди и смотри у лево. Как увидишь высокие камыши – вот это то! Тут река впадает. Поворачивай у лево и иди смело посередь самых высоких камышей! Тильки смело иди, а то течением снесёт! Как в камыши войдёшь, так и реку увидишь. Это Днестр.

Я решил, что пора заканчивать этот задушевный, но бессмысленный разговор:

– Ладно, спасибо. Всё оказывается просто! А я то думал! Ну, всё ясно. Кстати, скажите, рыба в Днестре водится?

– Та этого добра там много! Хто умеет, конешно!

Я поблагодарил толстых хохлов и, обогащённый знаниями местный условий, пошёл на «Дагомыс» жаловаться на хохлов Мише Елизарову.

Миша поинтересовался:

– Ну что, раздобыл карту?

Я был ещё под впечатлением:

– Та яка там карта! Как увидим две ветлы, так бери чуток у право!

Миша сразу всё понял.

– Понятно… я вообще-то сам рыбак, но не настолько… ладно, прорвёмся!

– Но есть, Миша, и хорошая новость: рыбы в Днестре, особенно весной, видимо-невидимо.

Миша встрепенулся:

– Тогда точно прорвёмся! Без всякой карты. По нюху пойдём. Я рыбу носом чую!

Ночь простояли у причала и, как стало светло, вышли из порта, повернули «у лево» и пошли полным ходом в неизвестность.

Я на руле, Миша смотрит вокруг обстановку. Вода мутная, дна не видно. Берега залиты водой, никаких ориентиров не заметно. Справа вдали виден противоположный берег лимана, он повыше, на нём белеет одноэтажный городок.

– Смотри, Миша, – говорю я, – это Овидиополь! Говорят, здесь, ещё до нашей эры, жил в ссылке древнегреческий поэт и философ Овидий.

– А за что они его сюда?

– Никто точно не знает. Наверное, как обычно, критиковал в своих стихах Советскую власть.

Миша хмуро осматривал местность:

– Ну его-то понятно. А нас за что? – и вдруг воскликнул: – Вова, стоп! Мель справа!

Я поставил ручку телеграфа на «Стоп» и посмотрел вправо. По правому борту рядом с катером поднялась неестественной высоты крутая волна – верный признак, что рядом мель.

Отвернули «чуток» влево и опять дали ход. Через минуту такая же волна поднялась с левого борта. Взяли немного правее и пошли «посередь». Таким методом тыка нащупали фарватер. Пару раз всё-таки сели на мель, но слезли самостоятельно задним ходом.

Часа через два такого «плавания» случилось то, чего я меньше всего ожидал – мы увидели ту самую веху, о которой мне говорили хохлы: длинный шест, торчащий из воды, на конце веник из прутьев, привязанный раструбом вверх. Надо же, не заблудились!

Обогнули веху и повернули «хорошенько у право», чисто интуитивно. Опять сели на мель. Опять снялись задним ходом.

Через полчаса блужданий по мелям Миша говорит:

– А во-о-н какие-то два дерева торчат из воды! Может это те самые две вётлы? Ты вообще ветлу от тополя можешь отличить?

– Я не ботаник, Миша. Я простой советский моряк. Но, поскольку других деревьев всё равно не видно, будем условно считать, что это те самые две вётлы.

Подошли, как говорили рыбаки, «чуток поближе» и подвернули «чуток правее».

Удивительно, но инструкция рыбаков действовала безотказно – вскоре показались камыши. Пошли вдоль их кромки. Никаких признаков реки. Но вот в одном месте камыши стали очень высокими. Повернули влево и «смело пошли посередь камышей».

Хохлы не обманули: в камышах оказалась река. Поскольку других речек тут не должно быть, мы решили, что это Днестр.

По Днестру идти до Бендер километров триста, не меньше (переходим с морских миль на километры потому, что мы уже не в море, а на реке). Днестр неширокий, метров 100 или 150, берега невысокие, местами покрыты лесом. Там, где берега повыше и не заливает весной, притаились несколько молдавских деревенек. Река очень извилистая, петляет по равнине, сплошные повороты. Часто бывает так: идешь по речке на восток, вдруг резкий поворот – и ты идёшь дальше по этой же речке уже на запад. А участок русла, по которому ты только что прошёл, виден сквозь деревья метрах в ста.

Короче, вошли мы в Днестр. Помянули добрым словом, со смехом, хохляцких рыбаков с ихними «чуток у лево», «от две ветлы бери у право» и «смело иди посередь камышей». Что ни говори, а их инструкция сработала! Наш матрос-моторист, армянин по имени Володя, только пожимал плечами и тряс головой: «Не понимаю, как вы смогли эту реку найти! Ничего же не видно!» Парень заметно проникся к нам уважением. Но самое главное ему ещё предстояло увидеть.

Идём по реке. Погода тихая, солнце весеннее, речка разлилась, берега под водой. Только по прибрежным кустам и деревьям можно догадываться, где русло реки. Мы с Мишей на верхнем мостике, я на руле, Михаил зорко высматривает обстановку.

Вдруг Миша замер в охотничьей стойке:

– О-па! Володя, смотри! – и показывает мне рукой куда-то в камыши. Смотрю: камыши как камыши, вроде ничего необычного…

– Володя, видишь, колышки небольшие из под воды торчат?

Я присмотрелся, даже бинокль взял: торчат из под воды какие-то палочки, я бы и внимания не обратил:

– Ну и что?

– Это же вентерь!

– Да ну!

– Давай так: ты делаешь циркуляцию и заходишь к вентерю против течения. Малым ходом держишь катер между палками и камышами. Мы с моряком бросаем шлюпку на воду и идём проверять улов. А ты прикрывай нас корпусом со стороны камышей.

– Зачем прикрывать? – спрашиваю.

– Понимаешь, Володя, – отвечает Михаил, – рыбаки – народ простой. Если кто-то из них следит из камышей за своим вентерем, то могут из «винтореза» пальнуть.

Мы четко произвели маневр. Через пару минут Миша и матрос на шлюпке подошли к колышкам. Миша, стоя на корме, ухватил один кол и выдернул его из грунта. Точно! Вместе с палкой из воды поднялся длинный круглый вентерь, полный крупной рыбы.

Миша с округлившимися от счастья глазами оглянулся на меня и начал быстро выбрасывать рыбу в шлюпку.

Потом шлюпку с рыбой мы приподняли до борта, и я снова дал ход. Не прошли и ста метров – снова колышки торчат из воды! Тот же манёвр захождения, опять куча рыбы.

Вскоре весь пароход был завален этой рыбой. Миша с матросом вошли в азарт, можно сказать ожесточились от вида крови, все в чешуе, со светящимися от охотничьего счастья глазами, гребли от одного вентеря к другому со страшной скоростью и собирали улов. Так мы продвигались вверх по течению.