Они не пройдут!

Они не пройдут!
Владимир Николаевич Стрельников

Усмон Бободжонзаде

Жизнь несправедлива. Поэтому чтобы жить свободным, нужно сражаться. И побеждать. Даже порой – вопреки всему. Ведь щит воина всегда тяжелее ярма раба.

Они не пройдут!

Владимир Николаевич Стрельников

Усмон Бободжонзаде

© Владимир Николаевич Стрельников, 2021

© Усмон Бободжонзаде, 2021

ISBN 978-5-0053-2142-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Они не пройдут!»

Зубы прокусили рыжий бок и стиснули сочную мякоть. Сегодня апельсин был сладким, а кожура почти не горчила. Впрочем, цитрусовый, как всегда брошенный дурачащимся Хосе, раскусил по устоявшейся привычке – после боя всегда хотелось пить. Мигель обессилено откинулся на бронеспинку и уставился в белёсое небо. Уже не замечал ни пропотевшей гимнастерки, ни быстро преющих в унтах ног. «Они сбили Сашку!!!» Перед глазами так и падал пылающий «чатос», а вокруг парашюта крутились хищные силуэты «Фиатов».

Лётчик непроизвольно застонал, прижал руку с апельсином ко лбу. Хотел вылезти, но тут слева раздался треск, и истребитель рухнул в сторону многострадальной консоли. Крага неловко скользнула по боевым очкам, и он повис на привязных ремнях в тесной кабине своего И-16. По изуродованному дюралю отвалившегося крыла уже грохотали сапоги друзей. Их крепкие руки ухватили пилота, расстёгивали замки:

– Жив? Двигаться можешь?

Шёл декабрь 1936 года. Уже пятый месяц на просторах Пиренейского полуострова убивали друг друга жители некогда великой Испании, ослеплённые классовой ненавистью. Националистические войска мятежников пополняли оружием и людьми фашисты Италии, Германии и симпатизирующей Португалии. А законная Вторая Республика получала военную помощь от Союза Советских Социалистических Республик.

В ноябре республиканцы, ценой неимоверного напряжения, отстояли Мадрид от одновременного натиска 4-х армейских колонн националистов генерала Франко, усиленных 6,5-тысячным немецким авиационным легионом «Кондор». Правда, пришлось мобилизовать в «Хунту обороны Мадрида» почти всех мужчин, способных держать оружие. Но на этом победный пыл Народной армии иссяк. Её собственные удары – на Талаверу-де-ла-Рейну в Кастилии и Витторию в Наварре, закончились провалом. А 7 декабря в Испании высадился 50-тысячный итальянский армейский корпус. Началась откровенная военная интервенция.

Советский лётчик-доброволец Владимир Феоктистов выбрался, наконец, из истребителя. Среднего роста, широкоплечий и жилистый, на вид гораздо моложе своих 45 лет, он буквально излучал спокойную уверенность. Здесь пилот воевал под революционным псевдонимом «камарадо (товарищ) Мигель». Быстро, сразу на двух языках успокоил сослуживцев, скинул парашют, унты и переобулся в щегольские туфли с металлическим позументом. До войны такие здесь носили только удачливые тореадоры, подчеркивая исключительность. Поэтому механик Паблито специально раздобыл их где-то в богатом квартале Мадрида, когда «Мигель» стал асом, сбив 5-й самолет мятежников. Вот и сейчас, убедившись, что командир не ранен, нетерпеливый каталонец начал слегка пританцовывать от нетерпения. Но не решался уточнить – рисовать ли ещё одну звёздочку на борту его «москас» (мошки)?

– Ну?! – не выдержал один из молодых лётчиков. – Что там?

– «Санчо» сбили! Выбросился с парашютом, но ветром оттащило к франкистам. Как бы не на марокканцев.

Пока на стоянку заруливал второй истребитель, И-15 (он же по-испански «чатос» – курносый), Владимир доложил о результатах вылета командиру истребительной авиагруппы, старшему лейтенанту Копцу:

– Налёт сорван! Два итальянца сбито, один поврежден. Наши потери – «камарад Санчо».

Немного помолчал и глухо добавил:

– Это я виноват, камарадо капитан. Слишком увлёкся «Фиатом». Хотел отомстить за Вовку… И не прикрыл. Прошу наказать по всей строгости!

Над аэродромом повисло молчание. Все знали, как нетерпим к ошибкам Феоктистов, командовавший красным авиаотрядом ещё в свою Гражданскую. Злобно сжавший зубы пилот до сих пор жил по суровым законам Революции и из всех наказаний признавал лишь расстрел.

Старший лейтенант поморщился:

– Не пори горячку, Мигель! Пусть вон франкисты для тебя пули подыскивают. Глядишь, так и не найдут никогда!

«Мигель» по праву считался одним из лучших истребителей Второй Республики. Не смотря на невысокое, не типичное для авиации воинское звание «кабо» (младший сержант), он уже заслужил тут огромный авторитет. Вдвоем с другим участником Гражданской войны в России, кабо «Хосе» (Николаем Зубровым), они составляли пару, которую молодёжь уже прозвала «палочка-выручалочка». Ветераны-авиаторы одинаково успешно дрались с истребителями, били вражеские бомбардировщики и защищали свои, прикрывали наземные войска, вели воздушную разведку, а также наносили точные бомбо-штурмовые удары. Ещё не было случая, чтобы друзья не оправдали надежд. Но вдруг – гибель товарища! И это когда ещё свежа боль за Володю Бочарова.

Неделю назад он тоже был сбит в воздушном бою над передним краем и выпрыгнул с парашютом. Но опустился на позиции марокканцев – самых диких и отважных воинов в армии мятежников, набранных из темнокожих жителей испанского Марокко. А на следующий день с самолета националистов на республиканские окопы сбросили снарядный ящик, в котором лежал порубленный на куски Бочаров. Причем, изуродованную голову даже не сразу опознали. Тогда «Мигель» первым выступил на импровизированном митинге, и на могиле Владимира поклялся отомстить. Ответом ему был дружный рёв одобрения. Но теперь все растерянно молчали.

Подбежал Сергей Плыгунов, ещё не остывший от воздушного боя:

– Твою ж качель, «Мигель»!! – восторженно заорал он. – У тебя нервы как проволока! Я уж думал – всё! Там и останемся!

Тениенте (лейтенант) порывисто обнял хмурого кабо.

– Камарадо «Родриго», доложите подробно! – охладил его пыл Копец.

– Да, конечно! – но официально балагур Плыгунов говорить не мог:

– Когда мы к передовой выскочили, там с юго-запада семь итальянских бомбардировщиков «Савойя-Маркети» подходили. А выше-левее – девять «Фиатов». Мы сразу наверх полезли. Истребители, конечно, за нами, а бомбёры прут себе дальше. Зенитчики с обоих сторон лупят, пехота из окопов палит – фейерверк, в общем, тот ещё. «Фиаты» тоже издали стрелять начали. Но мы не отвечаем, дальше поднимаемся. «Макаронники» уже вовсю небо полосуют, а «Мигель» полубочкой вниз, и – на бомбёров!

Смотрю, вроде, не успеваем. Но по газам жму, конечно. Форсаж, да ещё на пике разгоняемся. Только от трасс слегка отворачиваем. И прямо под самым носом «Фиатов» – хоп! Проскочили! Чуть моторами не долбанулись. А затем – из всех стволов по «Савойям». «Мигель» с Сашкой по головному, я в соседа. Стрелки с бомбардировщиков садят, «Фиаты» лупят как сумасшедшие, снизу ещё какие-то идиоты шарашат. Огня вокруг, словно в салют попали!

Ну, ничего – пролетаем их насквозь, разворачиваемся. Целые, вроде. А у итальяшек там куча-мала! Истребители-то за нами рванули, да на лобовых на своих бомбёров и выскочили. Так стрелки с перепугу ещё и по ним засадили. Сами «Савойи» врассыпную, ведущий дымится, бомбы выкидывает. Ну а тут и мы опять подоспели. Одного, по-моему, точно свалили. Нервы у итальяшек не выдержали, и вывалили они всю «начинку» меж окопов и пригорода!

Бомбардировщики сразу врассыпную и на отворот, а «Фиаты» опять к нам. Ну, прямо как собаки голодные. Мы – на «карусель»! Я за хвост «Мигеля» зацепился и держусь. А вот Шукаева они оторвали. «Мигель» тут как раз по «Фиату» врезал. Да как! На вираже, с полупереворота, да в бочину. Метров с 50! От того аж куски какие-то полетели.

А как развернулись, смотрим – Сашкин «чатос» падает. Да и нас прижали плотно. Я уж думал, помру от перегрузок. Но зато «макаронники» в белый свет как в копеечку лупили. А у нас патроны уже кончились. Вдруг слышу: бац-бац по крыльям! Сел-таки гад в хвост. Я на скольжение. А «Мигель» ему уже в лоб идет. Итальяшка в сторону, «моска» разворачивается и как рубанёт его крылом по хвосту! Только брызнуло. Тут уж все врассыпную.

У меня аж сердце сжало. Думал, всё! Один остался. Потом смотрю, чуть ниже – держится «Мигель»! Скоростёнку сбросил, движок дымит, а левая плоскость как загогулина. Зенитчикам спасибо, завесу вовремя поставили, отсекли от нас оставшихся «Фиатов».

Плыгунов широко улыбнулся. Только сейчас все обратили внимание на страшные рваные борозды на дюрале отвалившегося крыла. Сначала-то их приняли за попадания крупнокалиберных итальянских пулемётов. А ведь «Мигель» ещё и посадил И-16! Да так, что с земли ничего не заметили.

– Да-а! – протянул «Хосе». – Нужно было в тебя два апельсина бросить!

– Зачем?

– Что бы за рулем не спал и над механиками не издевался!

Собравшиеся заулыбались. «Хосе» и «Мигель» постоянно подшучивали друг над другом. Даже завели обыкновение швырять в приятеля, вернувшегося из боевого вылета, спелым цитрусовым. А тот должен был поймать и съесть. Друзья уверяли, что снимают так нервное напряжение.

– Ладно, «Мигель»! – подвел итог командир. – Бой вёл правильно. А в том, что «камарада Санчо» сбили, твоей вины нет. Здесь, похоже, я виноват – не нужно было тебе чужое звено давать!

– А бомбёров бы кто разогнал? – тут же вмешался «Хосе». – Они же единственные, кто «на крыле» был. Я на ремонте, а те два звена только сели. Ни патронов, ни бензина… Разве что мне нужно было на Сашкином ероплане лететь. Вдвоем с «Мигелем».

– Прекрати! Они и звеном-то еле управились. А уж три самолёта всяко лучше двух дерутся! – попытался урезонить Копец.

– У бомбардировщиков, может, и лучше! Сектор обстрела больше. А вот мы на своих виражах и скорости будем постоянно терять одного ведомого! В бою за двумя уследить почти невозможно. Одного прикрываешь, а второй обязательно выпадает из поля зрения. Хоть на 720 градусов башкой верти!

– Хорошо, ребята. Это мы разберем. А сейчас, «Мигель» – срочно в санчасть! Полностью проверь своё состояние после столкновения.

– Чего там проверять. Здоров я…