Шизоид

– Тифани? Это из какой сказки сынок?

– Это из клёвого фильма – Матрица. Там персонаж женский есть, в темных очках ходит. Чего это наша Серафима глаза прячет, а Анатолич?

– Не знаю, но ноги у неё роскошные. – Звягинцев подошёл к выключателю и выключил свет в помещении.

– Анатолич, давай сюда её посадим. – И Соколов вытащил лист фанеры, прикрывающий ноги сидящего за столом.

– Не, не, так не пойдёт, ты его слегка вставь, а когда я её отвлеку, фанеру незаметно убери.

– Точно, я ей ещё стул волшебный поставлю.

Серафима вернулась, поставив целлофановый пакет на стол, за которым сидел Соколов и что-то строчил на листе бумаге, шариковой авторучкой:

– Ваш заказ.

Соколов перестав писать, наконец внимательно посмотрел на девушку. Это был крепкого, спортивного типа, симпатичный молодой человек, шатен, с суточной щетиной на лице.

– Почему ты пошла за сигаретами шефу?

– А что, не нужно было?

– Напрасно хочешь прогнуться, Анатольевич никому поблажек не делает. Пардон. – Сказал Соколов отрыгнув свежим пивом. Это не укрылось от Серафимы и она разочарованно ответила:

– Мне просто хотелось вам помочь, выправить ваши мятые рожи и наконец приступить к работе. – Не успела девушка договорить, в кабинет вернулся Звягинцев:

– Прекрасно, наш молодой сотрудник рвётся в бой. Инспектор Соколов, выделите нашему новому сотруднику несколько дел попроще. И потом, она целиком и полностью права, что у вас с лицом, вы побрились бы что ли. Прошу садиться, это ваше рабочее место.

Серафима повесив пальто, подошла к столу и выдвинув стул села на него, сразу же ощутив некий дискомфорт. К её столу подошли мужчины. Соколов бросил на её стол две папки с делами, только что выуженные из сейфа. Звягинцев же, то же бросил на край её стола тощую папку, но так неловко, что та заскользив сразу свалилась на пол. Серафима нагнулась что бы поднять «дело», как в этот момент Соколов ловко вынул фанеру и подсунул её под ту часть стола, где были ящики.

– Ну что же, Серафима Александровна, приступайте к своим обязанностям. – обронил дежурную фразу Звягинцев, направляясь к дивану, стоящему как раз на против стола молодого сотрудника. Майор плюхнулся на диван и стал с удовольствием разглядывать, красивые девичьи коленки.

– Позвольте с вами перекинуться несколькими словами, по нашему последнему делу. – Желая присоединиться к Звягинцеву, напомнил о себе Соколов.

– Да, да, конечно. – И когда его подчинённый расположился рядом, поинтересовался: – Что вы хотите сказать о нашем деле?

– Вполне.

– Вполне?

– Я хотел сказать, я готов взяться за это дело.

– Сдаётся мне, это дело вам не по зубам. Вы посмотрите, какое давление на диафрагму.

– Пожалуй третий разме…

– Вы хотели сказать три атмосферы. – Перебил своего младшего товарища майор.

– Да, точно, около трёх атмо-сфер.

– Сфер две. Атмосфер три.

– Вот придурки. – Подумала Серафима, изучая новое дело.

– Вы слышали приказ из главка, в светлое время суток экономить электричество. – Заметил Звягинцев, видя как на улице совсем потемнело из-за туч.

– Так я выключу весь свет, приказ есть приказ. – Соколов поднялся с дивана, для того что бы обесточить светильники под потолком и на столах.

– Серафима абсолютно перестала что-либо видеть и ей пришлось снять тёмные очки. Опустив голову, она приложила руку козырьком, прикрывая свой подбитый глаз.

– Что скажете коллега? – Спросил Звягинцев.

– Вы думаете, в нашем случае насилие, с отягчающими обстоятельствами?

– Похоже. Нужно дождаться заключение патологоанатома.

– Серафиме была понятно, что синяк не укрылся от чужих взоров и это её в начале смутило, а затем привело к мгновенной вспышке раздражения. Она попыталась ответить колкостью, и откинувшись на спинку стула, потеряла под собой точку опоры, с шумом, шлёпнулась на спину.

– Оба весельчака, заглядывая под стол, поинтересовались:

– Вы не ушиблись?

– Как этот стул оказался здесь, его давно нужно было отнести в ремонт? – Как будто сетовал Звягинцев.

Серафима поднялась на ноги, её душила обида и в глазах навернулись слезы. Она молча покинула кабинет, направляясь в туалетную комнату.

– Психанула что ли? – Голос Соколова прозвучал несколько растеряно: – Не а чо, со всеми же случалось.

– Дурак ты Соколов, все были мужского пола. И потом, у стула ножки спилены на пять сантиметров, я думал она сядет как на низком диване, что бы коленочки кверху, а тут стул развалился. – Оправдывался Звягинцев: – Да, пожалуй переборщили. Но какой был вид. Да.

Серафима стояла в туалете, глядя в старое зеркало и слезы катились по её щекам.

Так же стоя в туалетной комнате, себя разглядывала высокая стройная молодая женщина, одних лет с Серафимой. Лицом она не была красавица, но не была и дурнушкой, кто она, симпатичная или противная, можно было узнать, узнав её сущность. Так часто бывает, у хорошего человека есть недостаток и его не замечают, а у не хорошего, недостаток становиться больше чем есть на самом деле. Девица осмотрела себя ещё раз и вышла из туалета.

– Ксюша, ты знаешь кого я вчера встретил? – Допивая свой кофе, спросил подтянутый мужчина лет за пятьдесят.

– Ой пап, ну кого ты мог встретить. – Машинально ответила дочка, думая о своем.

– Сергеева Юру, я вчера заезжал к его дяде.

– Сергеева? – Отозвалась через чур молодящаяся женщина. И действительно она выглядела хорошо, лет на пять моложе, своих сорока пяти лет. Особенно это подчёркивал её короткий, шёлковый халатик: – Его что, уже выпустили из психушки?

– Сонечка, когда ты поймёшь что богатые люди, не садятся в тюрьму, а прекрасно могут там пребывать, за свои деньги. Не скрою, Юрий своеобразный парень, но у его дяди больше нет наследников, как умер его единственный сынок-наркоман.

– Андрей умер? – Удивлённо спросила хозяйка квартиры, находящейся в центре города.

– Да солнышко, от передозы.

– Жаль, способный мальчик был.