– Да, – печально кивнула Света.
– Сколько мы над ним работали? Год? Полтора?
– Где-то так.
– И все к черту…
– Не совсем. Он снова взялся за свое, но тенденция уже другая. Йосиповна говорит, что можно будет достичь тех же результатов, главное не прекращать давать нейролептики.
– Ясно.
Мыслями Станислав Сергеевич уже был не здесь, он уже вез сына в больницу и перебирал в голове последовательности, с которыми он будет рассказывать докторам детали симптомов Кости, стараясь ничего не упустить. Света это заметила и не стала далее спутывать его мысли странностями Анны. Да в этом и не было необходимости. Она кивнула, попрощалась и пошла назад на третий этаж дожидаться, когда Анна, наконец, проснется.
Паша ответил на последний вопрос, поставил на листке бумаги окончательную галочку и отдал этот лист профессору Охрименко. Профессор скрепил листы скобой, уложил их в прозрачную папку с бумагами и, сложа руки перед собой, посмотрел на парня, который, озабоченно постукивая пальцами о стол, смотрел на доктора. Паша кивнул в сторону папки с бумагами и произнес:
– Так что? Вы не будете читать? Не будете читать мои ответы?..
– Буду, – улыбнулся профессор Охрименко. – Но чуть позже.
– Ладно, – огорченно ответил Паша. – Просто я думал, вы мне сразу скажете, что там правильно, а что неправильно.
– Это вопросы не на «правильно-неправильно», они скорее направлены на то, чтобы увидеть твои реакции и ход мыслей.
– Понятно, – напряженно произнес Паша и стукнул себя по затылку, – тогда все пропало!
– Что значит пропало?
– Я отвечал иначе. Не как вы говорите для «реакций и хода мыслей»! Ну, в смысле… Ну, в общем, вы решите, что я псих… Это теперь уж точно.
– Тсс! – скривился Охрименко. – Это еще что такое? Ничего я не решу и решать не собираюсь. Ответил так, как ответил. Уж уверен, что прошел тест ты точно получше остальных.
Парень вздохнул и немного успокоился.
– Как у нас с головными болями? – строго произнес профессор.
– Не часто, но бывает.
– Головокружения?
– Реже.
– Со сном как дела обстоят? Часто просыпаешься?
– По утрам, после сна, мысли какие-то…
– Спутанные?
– Угу… А этой ночью я плохо спал… Дождь был, – с отвращением сказал Паша.
– Из-за дождя не спал?
– Дождь всегда плохо влияет, вы и сами знаете. Но сегодня еще просто Аня хотела о чем-то поговорить…
После этих слов у Паши на лице выступил небольшой румянец и в мыслях он стал путаться и смущаться. Очевидно было, что эта девушка пробуждала в нем чувства. Хотя все врачи и так это знали.
– Она хотела «поговорить о чем-то»? – нахмурился Охрименко, он терпеть не мог, когда между пациентами образовывались связи, ему приятнее было думать, что все они одного пола. Интрижки, эта их так называемая больничная любовь, что-то наподобие служебных романов, всегда лишь портили и затрудняли лечение. – Она приходила к тебе в комнату?
– Она приходила?
Парень смутился совсем. От одной мысли, что Анна ночью окажется у его кровати, по его коже пробежала приятная морозная дрожь и кровь сильнее прильнула к обеим щекам.
– Приходила? – справляясь с желанными мыслями, произнес Паша. – Нет. Она не приходила.
– Как же тогда?.. Она говорила с тобой через дверь?
– Нет, – нервно покачал головой Паша.
– А с чего ты тогда решил, что она хотела поговорить с тобой?
– Иногда, – ответил равнодушно Паша, ткнув пальцем себе в лоб, – она говорит здесь.
– В твоей голове?
– Да.
Профессор Охрименко внимательно впился глазами во взгляд парня.
– Значит, – ледяным тоном произнес он, – по результатам теста, как ты считаешь, я могу определить, что ты псих? А по вот таким вот, дружок, утверждениям я этого определить не могу? Какие еще голоса в голове? У тебя, голубчик, совсем другой диагноз был. У кого ты здесь этого уже нахватался?
– Черт! – схватился руками за голову Паша. – Что вы теперь будете делать?
– Прекрати, – скривился профессор. – К чему это? Ты не Макмерфи, а я не мисс Гнусен.
Паша смотрел на него и не понимал, о чем он. Охрименко почесал висок, и без того ясно было, что это парень не читал книг и не смотрел фильмов.
– Ты не в концлагере, – уточнил профессор, – не нужно хвататься за голову и кричать: «Что же сейчас будет?» Ладно… И что она говорит тебе в твоей голове?
– Аня?
– Ага.
– Просто говорит, что проснулась, – смущенно ответил Паша, – говорит, что на ней одето, спрашивает, что на мне одето… Ничего толкового, ничего существенного…
– Паш… – спокойно произнес профессор Охрименко. – Ты помнишь, как ты к нам попал?
– Да…
– После травмы головы, помнишь?