Волчья ночь

И не выскользнет ли он, как в прошлый раз? Заляжет опять «на дно» на годик-другой, а потом вновь возникнет, чтобы погрузить город в новый ужас. Тем более, что денег у него теперь хватает – последней его жертвой стал известный бизнесмен, имевший при себе очень крупную сумму, которую Волк прихватил с собой. Он вообще не брезговал при случае обирать свои жертвы, очищая их карманы и сумки.

Закончив осмотр второго этажа, а также маленького, на редкость пыльного чердака, я решил, что больше здесь оставаться смысла нет. Пора уезжать. Вдобавок, меня не покидало странное, неотвязное ощущение постороннего присутствия – хотя я, несмотря на темноту, мог бы поклясться, что в доме, кроме меня, нет ни единой живой души. Я ведь всё проверил на редкость тщательно, а у меня большой опыт в таких делах. Нервы, видимо, совсем уже расшалились.

Проходя узким коридором к выходу, я ещё раз на мгновение осветил труп клиента и со вздохом отвёл в сторону луч фонаря – эта жалко распластанная фигура невесть отчего вызвала у меня острое чувство вины. Но ведь я и не мог, просто бы не успел, ему ничем помочь! Ну почему, почему он обратился ко мне так поздно?!

Я уже взялся за ручку двери – и вдруг услышал нечто, заставившее меня внутренне сжаться.

Звук осторожных шагов по террасе. Скрип половиц ясно слышался даже на фоне шелеста дождя и свистящих порывов ветра.

Я одним движением выхватил пистолет, одновременно выключив фонарь.

Кто-то медленно потянул дверь на себя.

Я отпрянул в глубину коридора, надеясь, что в кромешной тьме он – тот, кто сейчас за дверью, – не сможет разглядеть меня сразу.

А там ещё посмотрим, кто кого.

Дверь медленно раскрылась.

Чья-то фигура в чёрном дождевике с поднятым капюшоном возникла на пороге.

– Глеб… Глеб, ты здесь?.. Глеб, пожалуйста, отзовись!.. – услышал я слегка испуганный женский голос. – Это я, Надя.

Она громко вскрикнула, когда луч моего фонаря ударил ей в глаза, инстинктивно сделав шаг назад на террасу. Ещё секунда – и она в панике убежит.

– Пожалуйста, извините, – произнёс я самым успокаивающим тоном, на какой только был способен, – вы только не пугайтесь. Меня зовут Вячеслав Балашов, я частный детектив, меня нанял ваш муж. Вот, возьмите, пожалуйста, мои документы. И мой фонарик тоже, а то вы не разглядите их в такой темноте.

– У… у меня есть свой, – всё ещё подрагивающим от недавнего испуга голосом сказала она, нерешительно приняв у меня из рук удостоверение личности и запаянную в прозрачный пластик лицензию на оказание детективных услуг. У неё действительно имелся маленький фонарик, она посветила им на документы, пару секунд всматривалась в них, потом перевела луч на меня, чтобы увидеть лицо.

– Извините, но вы, вероятно, жена моего клиента. Он говорил мне о вас. Надежда Павловна, не так ли?

– Мне он о вас тоже говорил, – неожиданно твёрдым тоном произнесла она, возвращая мне документы. Эта женщина как-то на удивление быстро сумела вернуть себе присутствие духа. Вероятно, у неё был сильный характер. – Он сказал, что вы будете здесь. Это я, дурёха, с перепугу забыла. Меня он тоже два часа назад попросил срочно приехать, сам заказал такси, всё оплатил вперёд. Я всего пять минут как добралась сюда, отпустила такси обратно, как он и просил, и вот… Увидела чей-то автомобиль во дворе, встревожилась… Нашу-то «Ниву» Глеб всегда ставит в гараж.

– Это мой внедорожник, – кивнул я.

– Да. Теперь я понимаю. Как я сама не догадалась, Глеб ведь предупредил, что вы тоже приедете… А где он сам? И почему в доме темно?

– Надежда Павловна, у меня для вас очень плохие новости… – Я постарался говорить ровным и подчёркнуто спокойным голосом. – Боюсь, ваш муж погиб… Я обнаружил его в кабинете, здесь, на первом этаже. Его застрелили… Мне очень жаль, что я прибыл слишком поздно.

Её лицо словно окаменело. Она, не отрываясь, смотрела на меня. И всё молчала.

– Я пытался позвонить в полицию, – проговорил я, чтобы хоть что-нибудь сказать, а больше ничего не пришло на ум. – Но мобильник почему-то отказал, и… Я хотел уже уезжать, когда услышал, как вы подходите к двери…

– Мобильники в здешних местах не работают, – вдруг неестественно тихим и каким-то монотонно-бесцветным тоном произнесла она. – Тут километрах в двадцати большая радиолокационная станция, военная, кажется. Из-за неё все средства связи в окрестности и глушатся…

– А, ну теперь понятно…

Мне показалось, что моя реплика прозвучала как-то неуместно и даже глупо, но я по-прежнему ощущал странное замешательство, не зная, как вести себя с ней.

– Скажите, можно мне… взглянуть на него?… – вдруг попросила она.

– Ну… пожалуй, если вы сами хотите. Однако стоит ли сейчас?.. Ведь вам в любом случае придётся пройти через опознание.

– Просто я должна… убедиться… Никак не могу поверить, что его больше нет…

– Понимаю. Ну идёмте.

Дверь кабинета, раскрытая мною, была всё так же гостеприимно распахнута.

Надежда Павловна, не переступая порог комнаты, заглянула внутрь, не сразу догадавшись опустить взгляд вниз. Но, едва увидев труп, тут же отпрянула. Даже при свете фонаря я увидел, как мгновенно побледнело её лицо.

– Да… Это Глеб… Это он… – прошептала она. – Но Боже, как его страшно изуродовали…

Я, слегка поддерживая за плечи, медленно повёл её, содрогающуюся от сдерживаемых рыданий, обратно к выходу.

– Идёмте отсюда. Мы сейчас поедем обратно в город. Нам надо поставить в известность компетентные органы, и чем быстрей, тем лучше…

– А кто… кто мог это сделать? – спросила она, глядя на меня. – Вячеслав Иванович, как вы думаете?..

– Точно сказать невозможно. Но Глеб Эдуардович подозревал, что за ним охотится некто Волк. Вы, наверное, слышали про этого маньяка?

Она тяжело вздохнула.

– Глеб сегодня по телефону рассказал мне всё… о том, что он почувствовал давно уже за собой слежку… что ему может грозить опасность… Но для меня это было неожиданностью… настоящим потрясением. Я вообще ни о чём не подозревала! Глеб сказал, что решил переждать опасное время здесь, за городом, в этом доме. При встрече обещал всё объяснить подробней…

– В данных обстоятельствах напрашивается только одна правдоподобная версия: ваш муж где-то, при каких-то обстоятельствах пересёкся с тем, кто называет себя кличкой Волк. И Волку, скорее всего, пришло на ум, что Глеб Эдуардович его каким-то образом «вычислил», или по крайней мере заподозрил – маньяки ведь зачастую народ крайне мнительный, и могут вбить себе в голову любую чушь. Поэтому Волк стал следить за вашим мужем, выбирая подходящий момент, чтобы от него избавиться… Но как он сумел заманить его сюда, да ещё подобраться к нему незамеченным?! Это действительно загадка, которую так просто не разгадать.

Мы уже подошли к выходу из дома и задержались у открытой входной двери. Я старался сейчас разговорить женщину – иначе у неё от всего узнанного и увиденного вот-вот мог произойти нервный срыв, а я заметил, что она была уже на грани его.

Поэтому я продолжил свои подчёркнуто спокойные размышления вслух, слегка привалившись плечом к стенке коридора.

– Здесь перед нами встаёт вопрос, и не просто вопрос, а, я бы сказал, «вопрос вопросов»: кто же такой Волк? Как и где он пересёкся с Глебом Эдуардовичем? Это мог быть и случайный человек, с которым ваш муж просто столкнулся на улице. Но в таком случае Волк мог бы убить его гораздо раньше, без всяких сложностей. Однако если это, наоборот, кто-то из ближайшего окружения вашего мужа, то всё встаёт на свои места: Волк так долго готовился, чтобы на него в итоге не пало ни тени подозрения в убийстве – поскольку он лично знал погибшего, и тем самым автоматически попадал в круг подозреваемых. Да, тут стоило постараться, чтобы подготовить всё как следует… Для этого необходимо знать до тонкостей весь распорядок дня своей «цели», чтобы сконструировать и своё собственное «железное» алиби. Вот, вероятно, и разгадка всей его долгой и тщательной слежки. – Я коротко взглянул на неё. Она слушала меня с напряжённым вниманием, боясь пропустить хоть слово – что ж, отличный признак, мне явно удалось «переключить» её внимание, заставив хоть на время забыть о пережитом ужасе. – Надежда Павловна, как вы думаете – это мог быть кто-то из друзей вашей семьи, или из его знакомых по работе?

– Скорее второе, – медленно, задумчиво произнесла она. Ну, слава Богу, кажется, моя попытка вовлечь её в разговор и вывести из околошокового состояния действительно удалась. – Мы ведь почти ни с кем не общаемся, да и родственников у нас «кот наплакал», и все они далеко…

– Значит, на работе. А может, у вас есть какие-нибудь предположения? Вы хорошо знаете сослуживцев мужа?

– Нет, совсем нет. Так сразу вообще никого не припомнишь… К тому же Глеб в своё время сменил много профессий, он где только ни работал: был грузчиком, официантом, гримёром в театре, даже одно время подрабатывал натурщиком в художественной академии. Только потом взялся за ум, как говорится – закончил финансовые курсы и нашёл эту работу экспедитора, которая ему действительно понравилась. И зарабатывать, особенно в последние полгода, стал хорошо – мы наконец-то ремонт в квартире сделали, потом вот эту дачу купили, ещё и автомобиль – «Ниву», правда, подержанную… – Она тяжело вздохнула. – Но меня, вы знаете, и это уже не радовало. И всё из-за его поведения… Стал таким угрюмым, раздражительным, сам не свой. Дома почти всё время молчал, или сидел слушал в наушниках своего Высоцкого… Я даже думала, что у него что-то случилось с психикой. Уже собралась обратиться к врачу… А первое время после того, как мы поженились, был совсем другим человеком. Я и подумать не могла, что он… просто смертельно кого-то боится…

– Действительно, страх очень тяжело действует на людей, – подтвердил я. – И, кстати, музыка, особенно хорошая – лучшее средство хоть немного расслабиться в таких случаях.

– Муж очень любил слушать музыку, – подтвердила она, – особенно Высоцкого. Его любимая песня…

Едва слышный скрип половиц в коридоре и тихий металлический щелчок послышались почти одновременно.

Столь знакомый мне щелчок снимаемого с предохранителя пистолета.

Но я не успел даже оглянуться.