Оценить:
 Рейтинг: 4.67

За святую обитель

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13 >>
На страницу:
6 из 13
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Пустое, пустое, пан Костовский! Вот постреляем день-другой, оглушим-напугаем черноризцев, а там и на приступ… Я первый на стенах буду!..

– И мы ни на шаг от пана полковника! – закричали собутыльники Лисовского, и громче всех – пан хорунжий Тышкевич, через меру выпивший.

Ротмистр Костовский присоединился к пирующим. В серебряные кубки и в хрустальные бокалы полились венгерские и фряжские вина, зашипели русские меды, награбленные наездниками по монастырям и боярским палатам. Вольные шутки, хвастливые речи, несдержанный смех оглашали тихую рощу, где доселе звучал лишь псалом благочестивого прохожего инока да эхо монастырских колоколов. Эти колокола и теперь неустанно гремели, но заглушал их буйный говор иноплеменной рати.

Вскоре с шумом и звоном оружия подъехал к роще и сам гетман литовский Петр Сапега со свитою. Важный, толстый вельможа с длинными висячими усами, с горбатым носом, с высоким нахмуренным челом, поддерживаемый слугой, слез с коня.

– Vivat, гетман! – закричал Лисовский, спеша навстречу гостю с полным кубком в руках.

– Vivat! Vivat! – повторили гости.

Сапега выпил большой кубок венгерского, отер усы и обратился к пану Лисовскому.

– Не начать ли нам пальбу, пан полковник?

– Начнем, пан гетман, начнем! Только наперед отведайте этого меду; а потом пойдем и на окопы…

Ясновельможный не заставил себя просить и отдал-таки честь московскому старому меду.

– Готовы ли ваши люди, пан полковник?..

– Сами увидите, пан гетман… Еще кубок…

Выпивши вдоволь, веселые, с багровыми лицами, со сверкающими глазами паны вскочили на коней и понеслись к турам. Завыли сигнальные трубы…

Александр Лисовский любил повеселиться, но и ратное дело хорошо разумел. Не раз похвалил его Сапега за возведенные валы и туры. И жолнеры полковника хоть и подгуляли с утра, а все же быстро и стройно сомкнулись у своих значков. Пушки были давно заряжены, прислуга стояла с готовыми запалами.

Полковник Лисовский, бойко позванивая шпорами, повел гетмана к большому серединному укреплению, которое было возведено напротив Водяной башни. Целыми горами были навалены высокие, крепкие туры, и в широкую бойницу высовывалась огромная, старинная, позеленевшая медная пушка.

– Взгляните, пан гетман. Такой пушки у вас, наверное, не найдется, – похвалился полковник. – Ее взял еще наш славный герой Стефан Баторий, когда осаждал Псков. Вот тут пониже вырезано ее имя по московскому обычаю.

Гости с любопытством осматривали огромное орудие. На крепком медном устое славянскими литерами вырезано было – «Трещера».

– Посторонитесь, панове! – крикнул Лисовский. – Сейчас пошлем ядро монахам.

Рыжий пушкарь умело и ловко навел Трещеру и поджег затравку. Пушка хрипло громыхнула – чугунное ядро, засвистев, ударилось в каменный пояс монастырской башни и глубоко засело в ней.

– Хорошо намечено! – воскликнул Сапега.

– Какова пушка, таков и пушкарь! – заметил хвастливо полковник, указывая на рыжего воина, на лице которого изобразилась хищническая радость…

– Монахи отвечают…

Действительно, на Водяной башне показался белый клуб дыма. Ядро засело в передовые польские туры.

– Пан полковник, начинайте пальбу из всех пушек и пищалей, – сказал Сапега. – Мои тоже начнут…

Один за другим выстрелы слились в непрерывный гул, который еще увеличивался густым звоном обительских колоколов.

Словно сотни огромных, дымных змей поползли со всех сторон к стенам и башням. В ясном осеннем воздухе эти дымные змеи колебались, перекрещивались, сливались, таяли; на место их ползли из окопов новые. Со стен тоже заструились бело-дымные полоски – обитель отстреливалась. Колокола гудели по-прежнему.

– Славная музыка! – ликовал Лисовский. – Глядите, панове, сейчас опять грянет Трещера.

Пушка громыхнула, и один из зубцов Водяной башни, разбитый ядром, посыпался вниз пылью и осколками.

– Vivat! – крикнули паны. Пальба звучала беспрерывно.

– Еще по кубку венгерского, панове! – предложил Лисовский, махнув рукой своей челяди[24 - Челядь – в старину собирательное название свиты и слуг какого-нибудь знатного и влиятельного лица.]. – Под ядрами оно вкуснее.

– Откуда у вас этот пушкарь, пан полковник, – спросил Сапега в то время, как им расстилали ковры под защитой тур. Гетман давно уже любовался рыжим стрелком.

– Долго рассказывать, пан гетман. Он родом с Литвы, что-то там сделал, напроказил и просил у меня приюта. Я его испытал – вижу: в военном деле великий мастер… Во всех походах со мной был… Скажу по правде: много у меня верных людей, а вернее Мартьяша нет!

– А если он убийца, святотатец?[25 - Святотатец – в более узком смысле преступник, что-либо похитивший в церкви (древнерусское тать означает вор). В более широком смысле святотатством называется оскорбление или поругание святыни.] – улыбаясь, сказал Сапега.

– Какое мне дело до этого? Уж не думаете ли вы, пан гетман, что я боюсь суда? Ха-ха-ха!

– Удалец вы, пан полковник!

Шумную и веселую беседу польских военачальников прервал опрометью примчавшийся гонец из стана Сапеги. Конь его был весь в мыле.

– Ясновельможный пан гетман! – крикнул гонец, еле-еле отдышавшись. – На казаков напали московиты!

– Бредишь, пан Велемоский! – воскликнул Сапега, вставая поспешно с ковра. Повскакали и остальные.

– Правда, пан гетман! Они словно из-под земли выросли там, у пруда, где наши туры стоят; так и посыпались из глубокого оврага. Теперь резня идет…

– На коней, товарищи! Выручим казаков, а то эти трусы сейчас разбегутся… Живей!

По одному знаку Лисовского отборная сотня его гусар через мгновение мчалась уже за своим полковником и за гетманом.

Место схватки было недалеко. Удальцы обительские прокрались по глубокому Сазонову оврагу, что начинался у самых стен, и с тылу нагрянули на беспечных казаков атамана Епифанца. Схватка еще длилась. Паны увидели с полсотни рослых молодцов, которые, сжавшись в плотную кучку, отстреливаясь и отбиваясь бердышами[26 - Бердыш – оружие: широкий и длинный топор на длинном топорище. Поставленный у ног бердыш верхним концом своего лезвия был на уровне головы воина.], отступали к оврагу; видимо, воины монастырские спешили укрыться под защиту выстрелов со стен и с Плотнишной башни. Лисовский и Сапега сразу заметили, что побоище было нешуточное: три-четыре пушки были попорчены, туры – опрокинуты и изрублены; груда казачьих тел чернела у окопов.

С яростными криками понеслись поляки к месту схватки, наклонив длинные, острые копья.

– Приналяг, братцы, напоследок! – зычно окликнул своих богатырь Ананий Селевин, что впереди всех бился.

Не отставали от Анания Данила и Осип; рядом с ними держался и Тимофей Суета с тяжелой пищалью в руках; были тут и Павлов Семен, из послушников, и Айгустов Меркурий, пушкарь, и Пимен Тененев, и другие ратники обительские.

– Пальнем разом, братцы! В коней меться!

Разумен был совет сметливого Данилы Селевина. Уж близко были ляхи, кони их, что стрелы, неслись; еще немного – и смяли бы они пеших защитников монастыря. Но как грянули разом пищальные выстрелы – мигом вздыбились передние кони, попадали, задним путь загородили. А пока гусары ляшские справлялись со скакунами, смельчаки в овраг соскочили и перебрались через кусты и каменья на другую сторону.

Пан Лисовский бранился и проклинал всех, лежа под своим убитым скакуном, который, упав, отшиб и придавил ему ногу. Гусары поспешили к нему на помощь.

– Вперед! В погоню! – бешено закричал он, с трудом влезая на нового коня.

– Пан полковник, нельзя идти прямо под пушки, – заметил ему гетман.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 13 >>
На страницу:
6 из 13

Другие аудиокниги автора Владимир Петрович Лебедев