Безымянный. Антимаг-1

Сержант удивлённо посмотрел на меня:

– Какая ж мы тяжелая пехота без доспехов? С нами железяки.

– Гусу скажите, чтоб шёл спать, без вашего дежурства одну ночь город простоит. Найди префекта, пусть к утру раздобудет повозку на восемь-десять человек и лошадь для меня. Завтра, в семь утра жду вас троих здесь, возле префектуры, в полной боевой выкладке. Поедем, навестим барона. Сколько до его поместья?

– Ну, на повозке часа три, дорога сильно петляет и холмов много, – ответил он.

– Тогда к десяти будем там. Всё, до завтра.

Они козырнули и я пошёл в трактир. Сказал трактирщику, чтобы разбудил меня в шесть, поднялся в свой номер. Разделся, лёг на кровать – пришло время вечернего транса. В отличии от утреннего, вечером он нужен для восстановления организма. С помощью него я замедляю процесс старения, укрепляю иммунную систему, провожу полную ревизию тела. Ещё ни один из нас не умер от старости. Да и болеем мы очень редко.

***

Узкая тропинка змейкой вилась между невысоких холмов. Сплошь поросшие кустарником и травой, причудливо изрезанные дождями и ветрами, холмы казались стадом огромных мохнатых животных, прилёгших отдохнуть. Я свернул с тропинки, взбежал на хребет одного из этих исполинов и вдохнул полной грудью, сколько было сил. Ароматы свежескошенного сена и недавнего дождя смешивались в восхитительном амбре. Легкий ветерок ласкал кожу, словно детской ладошкой, солнышко нежно пригревало, создавая контраст с утренней прохладой. Маленький певец порхал в чистом лазурном небе, исполняя оду весне на своём птичьем языке. Моё самое любимое время года, самая любимая погода, самые любимые звуки, цвета, запахи. Что и не удивительно. Ведь это место создал я.

Большинство антимагов, войдя в транс, оказывались в пустой комнате с голыми стенами. Мол, так ничего не отвлекает. Дураки. Разве может серая невыразительность сравниться со всем этим? Я потратил уйму времени на этот мирок в своей голове, но не жалею ни об одной секунде. Та смесь бодрости, умиротворения и гордости творца, которую я ощущал каждый раз, попадая сюда, стоила того. И каждый раз я вспоминал, как всё начиналось.

В Чёрную Академию я попал в шесть лет, обычный возраст первокурсника. Некоторых нефари поисковые отряды находят позже шести. Таких называют Переростками и обучают отдельно. Чем старше начать учиться, тем тяжелее стать антимагом. Мне в этом смысле повезло, меня нашли, когда мне было всего три. Свою семью я почти не помню. Так, смутные образы, подсказанные скорее воображением, чем памятью. Может это и к лучшему. Жизнь до шести лет я тоже помню эпизодически, фрагмент там, фрагмент тут. Непрерывный поток памяти начинается именно с начала обучения. Не знаю, связано это как-то между собой или нет.

Первые три года в Академии я ничем не отличался от своих однокашников. Ну, разве что, был сообразительнее и драчливее многих. Именно из-за этого, из-за сообразительности и драчливости, я познакомился с Роулом и Флавио, моими закадычными друзьями, нет, скорее даже братьями. Не помню как, но я облапошил Роула и завладел его медальоном, единственным, что осталось ему от прошлой жизни. Он набросился на меня и между нами завязалась драка. Я повалил противника на спину, победа была близка. Но тут за Роула вступился Флавио. Вдвоём они здорово отмутузили меня, хотя я тоже в долгу не остался. А затем нас отвели к наставнику.

Деревянная трость была неизменным атрибутом всех учителей Академии. Мы стояли в углу огромного кабинета, лицом к стене, как три загнанных волчонка. Наставник прохаживался позади нас, рассуждая о нашем непослушании, об оказанной нам чести и прочей подобной чепухе. В конце каждого предложения он ставил точку своей тростью на одной из наших задниц. Свист трости. Надежда, что сейчас не тебя. Не повезло. Боль. Следующее предложение.

Меня били впервые в жизни. Но я не закричал, хоть было очень больно, а мне не было и семи. Два других страдальца молчали, молчал и я, не желая уступать им. Всё ждал, что не выдержит кто-то другой. Вряд ли эта экзекуция добавила нам послушания. Зато появилось взаимное уважение, вскоре переросшее в дружбу.

В начале четвёртого курса пришло время обучения трансу. Мы должны были создать в своей голове некоего двойника, альтер эго, вторую личность. В состоянии транса этот двойник-образ должен был выскакивать из глубин подсознания, как чёртик из коробочки, и помогать нам в учении, физическом развитии, в тренировках с оружием, словом во всём, что отличает антимага от нефари.

Почему бы не делать это всё как простые люди? Не зубрить книги, не махать часами мечом, не бегать каждый день по десять миль? Ответ прост – в трансе это происходит намного быстрее и эффективнее. Образ может выжимать из тела и мозга все сто процентов, в разы больше чем в обычном состоянии. Да и время в трансе бежит намного быстрее. Десять минут транса заменяют мне несколько часов реальной жизни.

Всё это прекрасно, конечно же, но далеко небезопасно. Расщепление сознания, сверхнагрузки на психику и организм могут привести к плачевным последствиям. Очень легко можно стать пускающим слюни психом. Поэтому существует множество запретов. Нельзя персонализировать Образ, делать его слишком сложным и независимым. Нельзя чересчур сильно ускорять время в трансе, не больше чем в восемь-десять раз. Нельзя призывать Образ когда ты в сознании. Нельзя долго быть в трансе. Нельзя создавать больше одного Образа. И так далее. Нельзя. Нельзя. Нельзя. Деревянные трости так и свистели. Десятки запретов, которые нам старательно вбивали в головы и в задницы. Я нарушил их почти все.

Подростковый максимализм, желание быть самым сильным и самым умным толкнули меня на это. Я грезил наяву, пока мои однокурсники создавали в своих серых невыразительных головах такие же серые и невыразительные Образы. Конечно же, мой Образ должен быть самым лучшим. Запреты, нравоучения? Они только подтолкнули меня, хотя вначале я не собирался их преступать.

Я засел за книги, проводя всё своё свободное время в библиотеке. По ночам я медитировал часами, создавая целый мир в своей голове. Безумная мечта захватила меня, вытеснив из жизни почти всё остальное. Бледный, с мешками под глазами и отсутствующим выражением лица я стал похож на измождённого призрака. Дело продвигалось медленно, но я не отступал.

Постепенно я начал отставать от сверстников в учёбе и физическом развитии. В конце четвёртого курса все они уже создали свои Образы и приступили к тренировкам в трансе. Я же только заканчивал создание этого чудо-мирка и собирался приступать к своему первому Образу. Да-да, именно первому, так как к тому времени я решил, что у меня их будет несколько.

Масса прочитанных книг и многие часы размышлений подсказали мне одну идею. В самом начале своих исследований я натолкнулся на пару абзацев в «Истории возникновения и развития Чёрной Академии». Там говорилось, что первые антимаги создавали по нескольку Образов, каждого для своей цели. Но большое количество психических срывов и случаев шизофрении заставили прекратить эту практику. Вот я и подумал, а что если самый первый Образ будет своего рода архитектором и надсмотрщиком? Что если он будет помогать мне создавать другие Образы, а потом с его помощью я буду их контролировать? Может тогда я смогу получить выгоду от нескольких личностей, не съезжая при этом с катушек, не пуская слюни и не разговаривая разными голосами?

Я засел за книги по психологии, стараясь наделить своего первенца нужными знаниями. Крупица за крупицей, кирпичик за кирпичиком, проводя в трансе чуть ли не больше времени, чем в сознании, я начал его создавать. Сам не знаю почему, видимо сказалось близкое половое созревание, но Образ почему-то получался женским.

Тем временем заканчивался пятый курс. Мои сверстники вовсю пользовались трансом и своими простенькими Образами. Мне же приходилось учиться и тренироваться по старинке, тем более, что львиную долю времени я тратил вовсе не на это. Я стал белой вороной. Эдаким слабаком, которого ученикам можно безнаказанно пнуть – потому что слабее, а учителям ставить в пример каким не надо быть – потому что глупее. Роул и Флавио защищали меня, как могли, но помогало это мало, разве что часть тумаков доставалась им.

Это был ужасный период. Мне назначали дополнительные занятия со старым пердуном Криллом, мастером копаться в чужой подкорке. Он всё хотел узнать, что происходит в моей голове, а я очень этого не хотел. Среди учеников появилась новая забава – кто первый поймает меня в коридоре, а поскольку все бегали быстрее меня, то ловили меня частенько, ну и били соответственно. Но я не сдавался. Лишь озлобился и замкнулся в себе. Даже со своими двумя друзьями я стал молчаливым и неприветливым. Но они не бросили меня. Так продолжалось почти целый год.

А затем мой первый Образ ожил. Это случилось не постепенно, а в один миг, и очень неожиданно. Я привычным усилием воли вошёл в транс, даже не помню для чего, то ли доделывать какую-то мелочь в этом мире, то ли продолжать моделировать Образ. И вдруг она явилась мне. Зеленоглазая красавица лет двадцати, со светло-рыжими волосами, длинными ногами, широкими бёдрами и небольшой грудью. Мой идеал женской красоты тогда, навеянный мальчишескими фантазиями. Её звали Ани. Это имя она сама себе выбрала.

Я вышел из транса ошеломлённый своим успехом. У меня получился полноценный Образ, часть моего сознания и подсознания, независимая от меня. Но потом пришёл ужас. Я вложил в неё слишком много труда и времени. Ани получилась слишком сложная и детальная, слишком независимая и умная. Чёрт возьми, я был подростком двенадцати лет, а она взрослой, пусть только в моём подсознании, но всё же. Я этого не хотел. И кто теперь будет главным?

Я лежал в своей кровати и покрывался холодным потом. Что делать? Идти и сдаваться? Они выкорчуют Ани из моей головы. Сколько труда пропадёт. А какой позор. «Слышали, наш дефективный Нико совсем с катушек съехал, ему теперь старый Крилл голову лечит». Нет, ещё одного унижения я не перенёс бы. Я пролежал без сна до утра и решил – пусть будет что будет. Назад дороги нет. А потом понеслось-поехало.

Буквально за пару месяцев мы вместе с Ани создали второй Образ. Умника. Получился долговязый и нескладный интеллигент лет сорока, близорукий и с залысинами. Эдакий книжный червь. Но внешний облик не главное. Мы постарались придать ему способность использовать возможности моей головы на полную. Мне уже не надо было внимательно читать книги, я просто пролистывал их и вспоминал в трансе. За короткий срок я смог впихнуть в него все содержимое библиотеки Чёрной академии и стал ходячей энциклопедией.

Правда существовала проблема. Я мог пользоваться знаниями Умника только в трансе. Не медитировать же каждый раз, когда тебя спрашивает учитель? И тогда я нарушил ещё один запрет – стал призывать Образ, находясь вне транса. Отдавал Умнику часть своего сознания, позволяя ему дёргать за ниточки, зато получал доступ к нужной информации. Без Ани это было бы полной глупостью, но она держала его в узде.

Со временем я научился пользоваться этим Образом, не входя в него. Он жужжал на задворках моего сознания, как надоедливая муха, давая доступ к любой информации, бесполезные советы и постоянно умничая.

Вскоре у Умника открылась ещё одна поразительная способность. В трансе или будучи призванным в сознательном состоянии он мог связывать и сопоставлять данные, выстраивая логические цепочки невероятной длины. Притом очень быстро. С Умником за плечами я мог, оглядев класс, определить: кто и что ел на завтрак и сколько родинок на заднице у горничной наставника. Умник был как художник, способный по нескольким штрихам восстановить всю картину. Правда, давалось это нелегко. Слишком сильная нагрузка на мозг, особенно вне транса, вызывала ужасные головные боли и слабость во всём теле. Один раз я даже потерял сознание. Так что к этому фокусу я прибегал крайне редко.

Само собой, мои успехи в учёбе прыгнули до небес. Теперь меня ставили в пример, но не как тупицу, а как светоч знания. Бить стали сильнее и чаще. Меня гоняла по всему зданию орава молодых засранцев и покой я находил только в своей комнате, благо она запиралась изнутри. Роул был здоровяком уже тогда, шире самых здоровых задир, Флавио был высоченным и худющим, зато поразительно ловким, хоть и выглядел нескладно. Им доставалось не намного меньше меня, но они не отступались. Пожалуй, именно в этот период наша дружба стала крепче камня.

Шестой курс закончился. Все мои оценки по учёбе были по максимуму, зато физические дисциплины хромали, даже нет, не хромали, а ходили на костылях. Я был слабее обычных подростков своего возраста, против же юных антимагов я выглядел как сушённая треска. Сказывались постоянные побои и ежедневные часы медитации, которые я проводил лёжа на кровати. Старая скотина Крилл не отставал и, кажется, начал подозревать что-то нехорошее. Мне было очень тяжело обманывать его, пятисотлетнего антимага, повидавшего на своём веку тысячи таких сопляков как я.

А затем появились Мастер и Лекарь. Мы работали над ними одновременно, два Образа, занявшие недостающие места. Внешний образ Лекаря мы скопировали с древней литографии Арриуса, великого целителя древности. Полненький, темноволосый мужчина с круглым лицом и вечно смеющимися глазами. Добрячок, готовый отрезать тебе ногу, потому что так надо. Лекаря мы наделили тонной знаний о человеческом теле и запредельному контролю над внутренними органами, гормонами, секрециями и всему тому остальному, чем набит мой кожаный мешок. Сделать это было совсем непросто, но очень помог Умник. Те открытия, которые он сделал, поставили бы на уши весь медицинский мир.

Мастер же получился худой, жилистый, готовый ко всему и безучастный. Его не интересовало ничего кроме совершенства боя. Отрешённость, сосредоточенность и шестое чувство, позволявшее чувствовать противника как самого себя. Он умел выбрасывать из головы все сложные понятия, оставляя лишь самое простое. Любовь, ненависть, надежды, сомнения и прочее исчезали. Зато окружающий мир становился как под лупой. Любая мелочь фиксировалась сознанием мгновенно, а время словно замедлялось. Каждое мгновение растягивалось в вечность. Это было субъективное чувство. Время на самом деле бежало как обычно, просто я успевал прожить больше. Попробуйте посчитать капли, падающие с протекающего крана, хотя бы минут десять. Вам покажется, что прошёл час. Тоже самое происходило, когда я входил в этот Образ. Вот и весь Мастер, простой и бесконечно сложный.

С помощью Лекаря я стал богом над своим телом. Я мог за ночь вырастить волосы до пояса или потерять десять килограмм веса за день. Мог не чувствовать боли или почувствовать волосок на пальце ноги. Мог на короткое время стать нечеловечески быстрым и сильным или обходиться без пищи месяц. Мог что угодно, правда, за всё нужно платить. Но иногда очень полезно взять кредит, когда остальные не могут.

Мастер дал мне возможность использовать по максимуму возможности тела и разума в бою. С его помощью я смог полноценно тренироваться в трансе, за считанные недели наверстав всё, что пропустил за эти годы. Когда же я входил в Образ Мастера в сознательном состоянии, то превращался в машину смерти. Меня не волновало ничего, кроме победы. Время растягивалось, словно в трансе, за доли секунды я успевал принять единственно правильно решение, действия противников были просты и предсказуемы.

Казалось бы всё прекрасно, не правда ли? Умник делает меня всезнающим и сверхдогадливым, Лекарь даёт полный контроль над функциями тела, Мастер превращает меня в непобедимого бойца. Но были проблемы. Были и есть. Очень большие проблемы.

Умник считал себя очень умным, что и не удивительно, интеллектом он превосходил всех нас вместе взятых. А ещё он считал, что ему и только ему принадлежит право принимать решения. Ну, как самому умному, конечно же. Лекарь относился к моему, подчёркиваю, к МОЕМУ телу, как к храму господнему и был очень недоволен тем, что не он, жрец и хранитель это храма, принимает решения. Мастер видел в жизни только две цели: совершенствоваться в искусстве боя и побеждать. Он искренне недоумевал – зачем тратить время на что-то ещё?

Каждый из троих считал главным себя, а остальных, в том числе и меня, всего лишь досадными помехами. Я бы съехал с катушек ещё в первые месяцы, если бы не Ани. Мой ангел-хранитель и тюремщик для этой троицы. Она бы создана для этого и единственной целью её существования был порядок в моей голове. Если это можно было назвать порядком. Она держала в ежовых рукавицах остальные Образы, при этом, не претендуя сама ни на что. Пока что это получалось у неё совсем неплохо. Так мы и живём до сих пор, я и мои шизофрении. Или диссоциативное расстройство личности, на профессиональном языке. Я знаю, о чём говорю, книг по психиатрии я прочёл в своё время уйму.

Седьмой курс был в самом разгаре, когда пришёл час расплаты. Сладкое время. Я нарастил себе мышцы, стал очень быстрым и жестоким. Мне ничего не стоило побить трёх-четырёх соперников. Вместе со своими друзьями я вылавливал бывших обидчиков по всему зданию Академии. Одни рыдали и упрашивали, другие пытались сопротивляться, третьи жаловались наставникам. Пощады не было никому. Наша троица стала нагонять ужас на всех однокурсников, и едва завидев нас в коридоре, они пытались скрыться в комнатах или классах. Кто не успел – тот опоздал.

Нас наказывали и уговаривали, но мы не успокаивались. Странное дело, когда я был мальчиком для битья, наставники смотрели на это сквозь пальцы. Стоило поменяться сторонами и деревянные трости заиграли на моей спине как палочки на барабане. Мне было плевать, с помощью Лекаря я легко переносил самые суровые наказания. Но где справедливость? Нету. Не было. И не будет. Я сам себе стал справедливостью.

Так продолжалось до тринадцатого, последнего курса. Я совершенствовался сам, совершенствовал свои Образы и, вместе с Роулом и Флавио, терроризировал всю Академию. Постепенно я научился не полностью становиться другой личностью, а отдавать им лишь больший кусок сознания, частично оставаясь при этом самим собой. Роул стал к тому времени настоящим здоровяком, невысоким, зато почти квадратным. Флавио вытянулся в длину больше двух метров и, в отличии от флегматичного Роула, стал язвительным до отвращения. Свою тайну, то, что я сотворил со своей психикой, я так никому и не открыл, даже этим двоим.

Затем мы сдали выпускные экзамены, и вся Академия вздохнула с облегчением. Я и Флавио подались в судьи-исполнители Чёрной Канцелярии. Роул, никогда не отличавшийся сообразительностью, стал Стражем. С тех пор прошло восемь лет, но наша дружба только окрепла.

За воспоминаниями я и не заметил, как прошёл изрезанную холмами долину, пересёк мелкую речушку по каменному мостику и вошёл в лес. Бодрость весеннего утра сменилась успокаивающей прохладой. Могучие древние патриархи возносили свои кроны высоко в небо, создавая внизу полумрак и покой.

Наконец я вышел на большую поляну, в центре которой стоял одноэтажный дом. Место обитания моих Образов. Место в моей голове, которое делало меня непохожим на всех, даже на других антимагов. Деревянная лестница привычно скрипнула третьей ступенькой, я без стука открыл дверь и вошёл.

***

Выйдя из транса, я пролежал ещё какое-то время, вспоминая события сегодняшнего дня и размышляя о завтрашнем. После вечернего транса мысли скачут легко как кузнечики, голова ясная и решения приходят сами собой. Но на этот раз ничего дельного на ум не пришло. Слишком мало информации. Я провалился в сон.

Глава 4.

Антимаги никогда не видят снов. Не знаю почему, может наше подсознание устроено по-другому. Ещё в детстве, прочитав какую-то книжку, я прицепился к своему наставнику, но ничего кроме подзатыльника не получил. Не видят и всё, прими как данность.

Я проснулся ровно в шесть, за секунду до того, как раздался стук в дверь. Не имея возможности пользоваться будильниками, каждый антимаг умел просыпаться всегда в нужное ему время, только при смене часовых поясов приходилось вносить необходимые поправки.