Безымянный. Антимаг-1

Побрился, сполоснулся, пятнадцать минут для утреннего транса. В полседьмого я спустился к завтраку. Хозяин, не дожидаясь указания, уже накрыл стол на две персоны и ждал меня. Пусть ест, мне не жалко, еда всё равно входит в счёт постоя.

– Доброе утро, – сказал я.

– Доброе утро, господин судья, – ответил он и отодвинул мой стул.

Я сел и приступил к завтраку. Времени было немного, поэтому я спешил. Трактирщик попытался завести разговор, явно желая выведать подробности для новых сплетен. Я ответил ему молчаливым взглядом, и он заткнулся.

Ровно в семь я подошёл к зданию префектуры. Два легионера в полной тяжёлой броне сидели в повозке, запряжённой двумя лошадьми. Третья лошадь была осёдлана и привязана к борту. Возле повозки стоял сержант, тоже в броне и в офицерском шлеме со срезанным плюмажём.

– Всем доброе утро, – поздоровался я.

Легионеры козырнули в ответ. Из здания выбежал префект.

– Доброе утро, господин судья, мне нужно с вами поговорить, – сказал он.

Мы отошли в сторону.

– Я так понял, – начал он, – что вы едете в поместье барона.

– Да, господин префект, вы правильно поняли, – ответил я.

– А зачем вам эти трое? – он кивнул головой в сторону повозки, – неужели вы думаете, что барон окажет сопротивление представителю власти?

Я усмехнулся:

– Вчера барон напал на представителя власти с оружием в руках. Почему бы ему не сделать это сегодня?

– Понимаете, барон не занимает никакой должности, но его влияние в городе очень велико, мне приходиться считаться…

Я перебил его:

– Давайте не будем углубляться в такие подробности. Я понимаю ваше положение, господин префект. Могу пообещать, что закон я не буду нарушать ни в коем случае.

– Закон…

– Разговор закончен, – отрезал я.

Он вздохнул. Я оставил его стоять в стороне и подошёл к легионерам. Три закованных в сталь фигуры, большие круглые щиты в повозке, тяжёлые копья с листовидными наконечниками, короткие мечи в ножнах. Третий легионер, Гус, был как брат-близнец Галлия, такой же невысокий, такой же широченный, такое же лицо в шрамах. Их что под одним прессом делают?

– Зачем ты нацепил офицерский шлем? – спросил я у сержанта.

– Мой у кузнеца был. Видел я, что вы с ним сделали. Ничего, этот тоже сойдёт, – он постучал латной рукавицей по шлему. Раздался глухой звон.

– Ладно, трогаемся, путь не близкий.

Я отвязал третьего коня и потрепал его по холке. Он посмотрел на меня большим влажным глазом и тихо заржал. Ройский трёхлетка чёрной масти с белыми прядями в гриве и белыми бабками на двух передних ногах. Эта порода была выведена совсем недавно в провинции Рой, бывшем королевстве Ройском и моей родине. Их ценили за неприхотливость и выносливость.

Я вскочил в седло. Сержант, гремя доспехами, забрался на козлы, щёлкнул кнутом и повозка тронулась. Я поскакал неспешной рысью следом.

Солнце лишь немного приподнялось над горизонтом, но город уже давно не спал. Пастухи выгоняли скотину в поле за город, хозяйки с большими корзинами шли в сторону рынка, обходя большие лужи, которые всё ещё оставались после дождя.

Мы проехали мимо тележки молочника, он в испуге заставил прижаться своего ослика к забору. Ослик недовольно посмотрел сначала на хозяина, потом на нас. Паренёк в белой льняной куртке выскочил из-за угла на трицикле, лихо развернулся и обогнул повозку по широкой дуге. Когда он проезжал мимо меня двигатель трицикла заглох. Паренёк ругнулся, слез с седушки и озадаченно почесал затылок.

Не спорю, мы, антимаги, сильно тормозим технический прогресс. Любые приборы или машины, созданные магами-ремесленниками, отказываются работать в нашем присутствии. Парадокс, но столица в техническом плане отстаёт от провинций. Всё из-за нас. Полторы тысячи антимагов, даже в таком мегаполисе как Крайкана, обесценивают капиталовложения в развитие магической техники.

Мы выехали из города и скорость сразу упала. Просёлочная дорога ещё не успела высохнуть. Грязь и лужи. Барон со своей свитой успели её изрядно растоптать вчера. Я чертыхнулся и мысленно добавил ещё час на путь к поместью.

Мы проехали около мили. Мой жеребец с трудом переставлял ноги в этом месиве, то и дело оглядываясь на меня. Я выбрал место посуше, остановил телегу, привязал свою лошадь к борту и взобрался на козлы к сержанту. Гус и Галлий резались в карты и прикладывались к горлышку потёртой фляги.

– Что думаешь об этой поездке? – спросил я у сержанта.

– А что тут думать, моё дело выполнять, – он откашлялся и сплюнул, – чёртов климат, живу тут уже пять лет, а привыкнуть не могу. Как только холода – сразу сопли текут.

– Сколько людей у барона?

– Чёрт его знает. Всего сотни полторы наберётся. А кто может меч в руке держать – человек сорок будет, – ответил он.

– Думаешь, у барона хватит ума оказать сопротивление?

– Ума там мало, а вот гонору выше крыши. Не захочет он сынка своего выдавать. Думаю, будет драка, – сержант обернулся назад, – эй, вы двое, хватит с флягой целоваться.

Галлий как раз передавал её второму легионеру. Гус вытер горлышко ладонью, закрутил крышку и сунул флягу в вещь-мешок.

– Да чего там, вино это, чего с него будет, – проворчал он.

– Кому сказал, хватит. Распустились совсем, – сержант виновато посмотрел на меня.

Минут десять мы ехали молча. Пустые поля, деревья без листьев, дорога, вьющаяся чёрной змеёй, свинцовое небо. Всё это приелось мне очень быстро.

– Ты говорил, что участвовал в Походе к восточному побережью, – сказал я.

– Да уж, поучаствовал, – сержант снова сплюнул, – эти вот, гаврики, тоже там были, – он кивнул головой за спину.

– И как это было?

– Как полная задница, – ответил сержант.

– Полнее только у моей бабушки была, – сказал Галлий и заржал. Гус его поддержал. У них даже хохот похожий был. Может они братья? Сержант продолжил:

– Меня с самого начала от этого воротить стало. Другие кампании как кампании. Собрали легионы, снарядили, поставили задачу и вперёд, во славу Империи. А эта была похожа на дерьмо ещё до начала. Нас собрали возле столицы, на пустыре Краада, понаставляли трибун, ларьков, устроили парад и гуляния. Горожан набилось как муравьёв, все кричали: слава героям, засыпали нас цветами, лезли целоваться. Тьфу, – он опять сплюнул.

– Мне тогда такая фифочка дала… – мечтательно протянул Гус сзади.

– Ага, вешались на нас тогда и благородные и нищенки. Только куда они потом подевались, когда мы вернулись порубленные и полуживые? Все отвернулись и сделали вид, как будто нас и не было. Будто мы остались лежать там, а не вернулись домой. Как вспомню, такое зло берёт, аж руки дрожат, – сержант щёлкнул кнутом над ухом правой лошади.

– Вернулось нас из пяти полных легионов меньше двух, там и батя мой полёг. Он до центуриона в Десятом легионе дослужиться успел. Всё собирался на пенсию, даже ферму купить успел, недалеко от столицы, в Ваарамовом Уделе. Теперь там мать и братья младшие живут.

А за что полегли, так никто и не сказал. Разведывательная экспедиция, мол, идём до самого побережья, кто против – того на мечи, и всё записываем. Учёных к нам прикомандировали кучу, в каждую центурию по одному, а то и по два, всего двести человек. Вернулось из них двадцать шесть.