Рапорт. Белогвардейский роман

– Всему рано или поздно надо учиться, ха-ха. Шучу. Коршунов артачиться не станет, за копейку змею оближет, он уже получил энную сумму.

– А ты не боишься, что Коршунов?…

– Боюсь, Петенька, конечно боюсь. Как только сядите в Покровском, ликвидируешь его.

Ответить Рябинин не успел, авиатор так громко закричал им, что еще немного и мотор, который грели всю ночь, не заведется, что солдаты без его команды крутанули винт биплана. «Лебедь» взревел сразу, словно не милая птичка, а разъяренный хищник.

Ординарец бросился к аэроплану, влез в кабину, в которой уже приходилось бывать во время нескольких аэроразведок. Биплан, поднимая пыль, побежал по выровненной солдатами дорожке, резко взмыл в молочное небо.

Подполковник Краснов помахал рукой: «Счастливого полета, Петенька, жаль, что и ты окажешься лишним в этой битве титанов».

3

Туман оказался низким, облака неплотными. Сквозь них пробивалось солнце. Каждый раз, когда вылетали на разведку в такую погоду, Петр удивлялся и восхищался чудесному преобразованию: внизу все тускло, безвыходно, беспросветно, а потом раз и мир становился ярким, большим, радостным. Ни о чем плохом и думать не хотелось. На душе светло и легко. Недаром, этот странный тип Коршунов, так любит свой аэроплан. Он как греческий бог Харон перевозит души из одного мира в другой.

От мысленного упоминания Харона, Рябинин поежился: неудачное сравнение, в загробный мир ему еще рано. Вот только генералы расстраивают. Белое дело висит на волоске, а они грызутся между собой. Прав Краснов, нельзя сейчас их еще раз сталкивать лбами. Хоть как-то нужно повлиять на «битву «титанов», как выразился подполковник. Видимо, не сам он додумался, куда ему. Наверняка начальник Штаба Шатилов, друг и помощник барона так решил. Другу можно всё. Почти всё.

Капитан нащупал под плотной кожанкой и свитером два пакета для помощников Деникина. В кармане находилась записка от Шатилова Главнокомандующему: барон Врангель просит принять его в таганрогской Ставке для важного доклада. Записка была как бы оправданием срочного вылета ординарца в Таганрог. Мол, по телеграфу передать сие сообщение нельзя, могут перехватить красные и, зная маршрут барона, устроят против него теракт. Кругом полно агентов большевиков, которые за мешок муки сатане душу продадут. А красные и есть черти, только рядятся в одежды херувимов. И серая масса идет за ними. В белых она видит свое несчастное прошлое и думает, что красные принесут им счастье. Наивные люди. Начавший с крови, на крови не остановится.

Эта записка была «пустышкой», видимо написанной Шатиловым в присутствии Врангеля. Интриги не только между Деникиным и Врангелем, но и в окружении самого барона. И он, капитан Рябинин, преданный генералу ординарец, боевой офицер, ни разу не изменивший присяге, в этом участвует.

Летели вдоль Курско – Харьковско – Азовской железной дороги. Над Иловайском начался сильный ветер. Заштопанные во многих местах крылья биплана тряслись так, что казалось, они отвалятся. Петр мысленно крестился, хотя набожным никогда не был. И вообще, с религией у него было странные отношения: в церкви, если все же иногда заходил, свечи его часто гасли, листок с молитвой «Отче наш…», который дала ему мать перед уходом на войну, в первом же бою срезало осколком вместе с карманом, где молитва хранилась. Кроме того, Рябинин не верил в «богоизбранность русского народа», мол, муки даны ему для испытаний и укрепления духа. Если так, то это не испытание, а форменное издевательство над русскими людьми на протяжении веков. Нашествие монголов, опричнина, самодурство царей, крепостное рабство.… А сейчас что творится? Брат на брата, сын на отца, дочь на мать, богоизбранный русский на богоизбранного русского.…Это что же за бог такой, если ему нравятся такие «испытания»? Скажи мне кто твой бог, и я скажу кто ты. Правильно писал Грибоедов: горе от ума и нечего пенять на небеса, оправдывая свои глупости. Рябинин верил в провидение, хотя и не понимал что оно такое. Где-то оно там, среди звезд – не мешает, но иногда подсказывает, помогает.