Спасти красноармейца Райнова. Книга шестая. Тактик

– Не очень расстроен, – усмехнулся я.

А что, я специально в камере оставил мусор, покидая её, а не поверят про Чёрный рынок и остальное, то при обыске доказательства вот они. Так что правильно всё сделал.

– Ладно, это их дела. Меня просили передать, что теперь не рассчитывали на сильную благодарность, за освобождение лагерей, особенно в Минске, девчат из Слуцка, за знамёна, раненого генерала и вывод бронетехники. Вам хотели полковника дать и на дивизию танковую поставить, знамя которой вы вывезли. Так что можете не рассчитывать.

– Вы меня расстроили, – серьёзным тоном сказал я.

Тот удовлетворённо кивнул, явно ждал нечто подобное, и продолжил:

– Слухи о ваше русской рулетке, её назвали, рулетка Астахова, уже разошлась по войскам, шесть пар командиров так стрелялись. Один убит и один тяжелораненый.

– Дуэли? – приподнял я правую бровь в удивлении.

– Да. Командование вами, за такое новшество, сильно недовольно.

– Вообще-то таким баловались ещё в Империалистическую.

– Не слышал. Впрочем, уже и не важно. Информацию не удалось остановить, уже знают, что вы Давыдова стрелялись за то, что он ваших бойцов подставил под авиаудар. Ваш авторитет в войсках, особенно среди простых бойцов, очень высок. Однако меня попросили передать вам, не распространяться о том случае и для спокойствия всех заинтересованных лиц, прошу подписать акт о неразглашении. Вы должны были его подписать ещё в наркомате, но сотрудники отвлеклись.

Тот достал из планшетки лист бумаги, и писчую ручку, так что я внимательно прочитал и подписал, вполне законная просьба. Да и я сам не хотел о том случае трепаться. На этом полковник направился к выходу, и уже открыл дверь, полуобернулся и сказал:

– Капитан, спасибо тебе. За девчат из Слуцка.

После этого тот покинул номер, я же пожал плечами, и устроившись на кровати, до возращения сопровождающего занимался плетениями. Работы процентов на пятнадцать осталось и закончу, так что буду теперь тратить всё свободное время. А с камерой повезло, когда бы ещё начал создавать это плетение? По часу в день выкраивать? Так время создания на полгода, а то и на год растянется. Отвлекали меня дважды, вернулась горничная с до блеска начищенными сапогами, а потом и лейтенант-сопровождающий. Там в ателье, всё, форма отлично сидит, старую в узел и пока в машину, а меня в Кремль. Вполне ожидаемо прошло награждение. За общий вклад с прорывом, спасённые знамёна, дали Золотую Звезду Героя Советского Союза, с орденом «Ленина», и звание майор. За освобождение лагерей военнопленных, особенно девчат в Слуцке, второй орден «Ленина», и всё на этом. Награждал Калинин, хотя Сталин присутствовал. После награждения, меня отвели в другую комнату и уже знакомый портной, сменил знаки различия на френче. Пока он этим занимался, немолодой командир НКВД, в звании капитана, выдал мне предписание. Причём, в приказе стояло, принять под командование стрелковый полк.

– Какие стрелки? Я танкист, – несколько удивлённо пробормотал я, и обернулся.

И действительно, портной накидывал петлицы малинового цвета, там же были шпалы и общевойсковые эмблемы. Его помощник занимался тем же с молодым капитаном ВВС, тоже Героя получил.

– Командных должностей в танковых войсках нет, – ответил капитан.

– Так значит, да?

– Да.

– Я прошу личной встречи с товарищем Сталиным, по важному вопросу.

– Вам сообщат, если товарищ Сталин, решит с вами встретиться.

На этом всё, портной помог надеть френч, потом он же закрепил награды, всё как положено, и застегнув пуговицы, мы с капитаном вернулись в зал, там банкет ещё будет. Сам лётчик, был лейтенантом до вознаграждения, через ступеньку прыгнул. Истребитель он, сбил уже пятнадцать самолётов противника. Степанов. Не слышал никогда о таком асе. Ну а дальше отдыхали, общались с людьми. Со мной пресса общалась, двое наших и трое иностранных, всё время заняли. Оказалось, мой рейд попал на страницы газет, и немало обсуждали его. Тем более я добыл фотоаппарат, в машине убитого офицера, плёнки достаточно, наделал немало фото, которые в будущем станут историческими. Часто светил своё лицо в кадрах. Плёнки сдал, когда рапорты писал в штабе Пятой армии, и многие кадры попали на страницы газет. Про мой арест ничего не писали, только что отправили на новое место службы. Лишь слухи расходились, что там на самом деле было. Не особо те мне дали на банкете отдохнуть, с народом пообщаться, всё внимание к себе было, так описывал свой рейд, и что потом было. Сообщил что получил новое назначение, командир стрелкового полка, всем доволен. Информация не секретная, вот и выдал. Что на самом деле было, думаю наши корреспонденты знали, насчёт иностранных не уверен.

Банкет был закончен, в принципе неплохо посидели, единственный диссонанс вносила моя лысая голова, кроткий ёжик, так только зека носили, для понимающих людей это многое сказало. Фуражкой конечно прикрыть можно, но тут без них были, в руках держали, так положено. Ну а на выходе перехватил тот капитан НКВД, сообщив, что встреча моя со Сталиным не может состояться, занят он.

– Капитан, – взяв его за плечи, я радостно улыбнулся. – Как же ты меня порадовал. Такую тяжесть снял с души. Терпеть всё это не мои проблемы, с меня их сняли. Нет так нет, я даже рад. Спасибо тебе огромное.

Крепко обняв того, явно обескураженного, отставил в сторону, тут на входе бойцы НКВД стояли, трое точно были свидетелями нашего общения, и последовал к выходу. Оружие я в гардеробе уже получил. Надо сказать, я кипел от ярости, меня явно ставили на место, показывали, что мной недовольны, и Сталин в этом точно участвовал. Хотя может и не в курсе всех дел, ему не доложили о моей просьбе лично встретится. Да пофиг, доложили или нет, просто этим они сняли с меня любые какие-либо обязанности или обязательства, поэтому со спокойной душой и выходил наружу. А я ведь хотел под видимо отбитого у врага снаряжения и техники многое передать нашим войскам. Теперь чёрт-с два я что дам, из принципа. Сам буду пользоваться и только. И самое главное, что бесит. Я ведь собирал всё и готовился к боям как танкист, а не стрелок. Всё добытое под танковые войска заточено. Впрочем, вооружения у меня на дивизию, а пушек так на пару армий. Даже авиация есть. Ничего, прорвёмся, и покажем фак всем недоброжелателям. А так снаружи ждала машина, лейтенанта не было, но боец отвёз обратно в гостиницу. Узел со своей формой я прихватил. Кстати, передал горничной, попросил нашить знаки различия майора-стрелка, выдав что нужно из своих запасов, плюс командирскую шинель, тоже пусть нашьют, обещала к утру вернуть в каком нужном виде. Сосед так и не появился, с утра мне в полк, он тут под Москвой на пополнении, а пока до полуночи плетением занимался, а потом спать. Попросил в восемь утра разбудить. И на этом всё. Вот так у меня этот день и закончился, необычный. С утра ещё в камере сидел, а к вечеру уже майор с наградами. В принципе, неплохо. По моему мнению пожурили за Давыдова, но сильных оргвыводов не последовало, вон даже награды получил и комполка стал.

Встал я сам, по звонку будильника, так что умылся, раковина в номере была, но и всё, зарядка, и два часа занимался плетениями, пока горничная не подняла, как я и сказал. Время восемь утра было. Талон на питание имелся, сходил и позавтракал в столовой на первом этаже. Понятно проверяя еду. Всегда теперь так делаю. Порядок, хорошего качества. Да, форму полевую мне вернули, и шинель имела все нашивки и знаки различия, что и положено, пока всё прибрал в аурное хранилище, и в парадной форме покинул общагу. Уже навсегда. Хотя может вернусь, поди знай, что со мной, будет. А я через горничную попросил вызвать машину, отвезти меня в штаб, и это было сделано, думаю машина из гаража Генштаба. А может и от столичного гарнизона. Хотя поди знай. Но боец был в форме. Уточнил, и удивился. А эта машина из штаба дивизии, в которую входит мой полк. Ну а пока ехал, изучал бумаги, приказы. Однако прибыв в дивизию, узнал, что моё назначение отменено, тем более у полка уже новый командир. Скоро прибудет. Полковник, комдив, только руками разводил, с интересом меня рассматривая. Это была не его инициатива, приказ сверху, сам час назад узнал. Хорошо машину не зажал, отвезли обратно, в Главное Управление по кадрам РККА. Нам недолго в очереди просидел, и получил новое назначение. Нет, снова стрелковый полк, но он находиться на передовой, ведёт тяжёлые бои. Командира вчера вечером убило, был запрос. Почему именно про меня вспомнили, понятия не имею, но пусть так и будет. А приму я теперь Восемьсот Девяносто Второй стрелковый полк, Двести Девяносто Восьмой стрелковой дивизии, Сорок Девятой армии, что сейчас ведёт бои на Смоленском направлении. Давали двое суток чтобы добраться до места. Все бумаги получил.

В самом здании я был не зря, приметил сотрудника, тоже майор, за пару бутылок французского коньяка, договорился. Час пришлось ждать, пока тот не вышел наружу, я ждал у парковки, и прояснил мой интерес. Он выяснил почему мне сменили назначение. Нет, тут высокое командование не замешано, сомневаюсь, что они вообще в курсе. Просто у начальника отдела по кадрам есть родственник, тоже майор, и два назначения, на полк на передовой или тут в городе, где полк будет пополняться несколько недель. Вот тот своей властью и сменил назначения, меня на передовую, а родственника в ту часть, что пока в тылу. Не очень и удивлён, тут кумовство обычное дело. Ко мне направили посыльного в гостиницу, но тот не успел, я уже в дивизию уехал. Да мне в принципе всё равно что, где и как, главное на то, чтобы добраться до штаба дивизии, представиться комдиву, потом в полк, принять его, давали двое суток. Можно с пользой их провести. Точно местоположение дивизии мне сообщили, куда лететь, на своём самолёте доберусь, знаю, так что не стал медлить. Отошёл к жилым зданиям, там прямо внутри арки, свидетелей не было, достал чёрную «эмку», устроился за рулём, фуражку рядом положил, на место пассажира, и запустив движок, сразу схватился, бак полный, аккуратно выехав, покатил к выезду. А там удалившись от города километров на пять, дальше сканер показал усиленный армейский пост, могут документы проверить, а на машину у меня их не было, свернул, и подъехав к опушке леса, заехал под деревья. Там убрал машину, к слову переоделся в полевую, что ранее имела нашивки капитана автобронетанковых войск, фуражку тоже старую, сапоги только те же. На форму медаль Золотую Звезду, ордена вешать не стал, ну и углубился в лес. Там палатку поставил, разбил лагерь, и вскоре спокойно работал над плетениями. Работа вполне спорилась, что не могло не радовать.

Как раз началось самое сложное, сделать слепок своей памяти, даже разума, и внедрить в плетение, делая установочные программы. Это чуть позже, главное слепок, будущий искусственный интеллект голема, этим остаток дня, а потом и весь следующий, и занимался. Закончил под вечер, установил, начал внедрение установочных прогарам, главное на верность мне любимому. Работы ещё много, но осталось процента десять. Так что как стемнело, был уже вечер восемнадцатого сентября, завтра к полудню должен быть в штабе дивизии, и вот так поднявшись на «Шторьхе», погода так себе, мелкий дождь, но взлететь с обочины дороги смог, и потянул в нужную сторону. Там уже чисто, но всё равно тучи низкие. Как мне объяснили, дали координаты села на севере Брянской области, мол, там где-то дивизия, найдёшь. Будет у кого спросить. Ориентируюсь я хорошо, карты Московской области имею. Правда все обозначения на немецком, трофеи с аэродромов, село нашёл и правильно маршрут проложил, только там от села остались одни печные трубы в окружении воронок. А дивизия рядом, даже штаб определил, в лесу рядом с дорогой, там недалеко и медсанбат, у поворота на сгоревшую лесопилку. Тут вообще сплошные леса и болота, если что. Ну и позиции самой дивизии, где тут мой полк пока не понял, но пользуясь возможностью, с воздуха изучил позиции как наших подразделений, так и немецкий. Чёрт, дело кисло, к немцам свежие резервы подошли, примерно полк пехоты и дивизион самоходок. Де батареи лёгкий полевых гаубиц. Танков не видел. Вот так ушёл к нашим в тыл и сел на лесной дороге, километрах в четырёх от передовой. Ближе подходящего места не было. Да и тут сложно, но справился.

Накинув плащ-палатку, довольно прохладно в этих краях, хотя можно уже и в шинели ходить, время девять вечера было, ну и побежал к штабу. Да ситуация для дивизии если не критическая, то близко, поэтому стоит как можно быстрее принять свой полк, и дальше уже командовать им, не дать разбить его. А хотел, как прибуду, уйти в лес, поспать, с утра и до обеда плетением големов заниматься, а там уже в штаб. Нет уж, стоит поторопиться. А то и принимать нечего будет. Пока бежал, видел разбитые повозки, остовы двух согревших грузовиков, судя по воронкам, артиллерия накрывала, видать корректировщик работал, но пока сканер его не видел. Однако добрался до ближайшего поста, опознавшись. Пришлось стоять под прицелом двух винтовок. Нервные какие. Меня подпустили только когда разводящий с подкреплением прибежал. Проверили документы, и старший сержант сам сопроводил в штаб дивизии. Ради меня, поднимать комдива, полковника Ерохина, не стали, тот вторые сутки на ногах, только лёг, но начальник штаба дивизии, полковник Карташов, тоже сильно уставший, принял меня, с интересом изучая, ну и быстро оформили, пришлось поднимать некоторых командиров. Познакомлюсь, внесли в списки личного состава, довольствие и снаряжение получу уже от главного снабженца полка, ну и описали что было с дивизией и моим теперь полком. Прошлый погиб при контратаке. Сейчас там один из штабных командиров временно меня замещает. Да уж, списочный состав дивизии на данный момент тысяча четыреста шестнадцать бойцов и командиров, и самые большие потери понесли боевые части, в тыловых как раз штаты в порядке. При этом полк вполне боеспособен, два дня назад удачно контратаковали, отбросив противника, но пока заняли и вот держим оборону.

Ну и в штаб полка повели, не стали утра ждать, я попросил. Туда уже позвонили, тут телефонные линии прокинут были, ждут. А сопроводил начальник разведки дивизии, капитан Крутилов. Заодно описывая что тут и как. Там я был представлен работникам штаба, и им уже представили меня.