Феномен

– Подождите, Бард?! Тот самый?! Это как же?!

– Как квартиру потерял? Мне дали её как дважды Герою, а когда осудили, лишили звания, из армии выгнали и квартиру отобрали.

– И за что судили?

– Я у немцев серьёзно набедокурил, вот и злы они на меня. Подстроили так, чтобы их офицер разведки попал в плен и на допросе заявил, что я являюсь его завербованным агентом. Сказал ещё, что это я помог советские войска в котёл загнать. Наши не мне, а ему поверили, врагу. Признание из меня выбивали серьёзно, чудом не изувечили. Вон шрамы у меня не от войны, а от допросов. Вот такие дела. А тут в августе под какую-то амнистию попал, ну и рванул на юга.

– Вот чёрт… – Лейтенант сбил фуражку на затылок; судя по околышку, лейтенант был из пограничников. – Гражданин Бард, вам придётся пройти с нами в комендатуру.

– А что, документы не в порядке?

– Знаете, пусть с вами начальство разбирается. Тут уже не мой уровень. Бойцы, помогите… гражданину.

– Я сам.

Глава 5. Неоправданные надежды

В общем, начал я сворачивать лагерь. Да у меня тут и были-то только тент, защищающий от слепящих лучей солнца (я и так уже загорел до черноты), подстилка, на которой я спал, и вещмешок. Я всегда всё держу в хранилище: там время стоит, все припасы сохраняются, это удобно.

Собрав вещи, я оделся, закинул вещмешок за спину и двинул с патрулём к городу. Тут пара километров – и будет окраина Сочи. Хм, вечер уже, а я только завтракал. Обед пропустил, потому что спал: укатала меня вдовушка, живущая на окраине Сочи. Только утром выполз из её дома и вот отдыхал, набираясь сил перед следующей ночью, а тут эти.

Около часа топали – ох и духота, – но дошли. Комендатура военная. Сначала оформили меня в журнале учёта, что, между прочим, незаконно: я гражданский, должны через милицию проводить. Я им напомнил об этом, но они всё равно регистрацию провели и после отвели меня в кабинет к дежурному сотруднику.

Пока тот изучал мои документы, лейтенант уже доложился, и я отвечал на вопросы. Услышав один из моих ответов, лейтенант возмутился:

– Горький? Где там Север?! Да и месяц всего на зоне.

– Я образно. Да и не на зоне, а в шарашке при горьковском автозаводе. Мы собирали двигатели для самоходок.

– Это разве не секретная информация? – уточнил капитан.

– С меня подписки не брали, – пожал я плечами и попросил: – Вы не могли бы побыстрее? Через сорок минут начинаются вечерние танцы в ДК, и я не хотел бы опоздать. Вчера зажигали с одной вдовой, целый час отплясывали, потом всю ночь доказывал, какой я мужчина. Сегодня хотелось бы повторить.

– Теперь ясно, почему ты днём спишь, – буркнул лейтенант.

А вот капитан, который медленно краснел, взорвался гневом:

– Танцульки, значит?! Наши парни в окопах погибают, а ты тут у бабьего бока пригрелся?!

– Капитан, рот закрой. Я за год больше тысячи немцев на тот свет спровадил, долгов у меня нет. Если бы каждый боец убил хоть одного немца, война давно бы закончилась, так что не тебе меня стыдить. Тем более я теперь гражданский, что там армейцы делают, за год до не могу нанюхался. Не мешай мне наслаждаться мирной жизнью.

– Гражданин Бард, вы задержаны до подтверждения вашей личности.

– Капитан, не наглей. Если я разозлюсь, от вашей конторы и развалин не останется.

– Что, своих побьёшь?

Я не ответил на этот провокационный вопрос. В общем, вещи у меня забрали (ничего ценного там не было) и отвели меня в камеру. Заперли с какими-то тремя бомжами, видимо, местными алконавтами. Ночь нормально прошла, только есть хотелось, не кормили же.

Утром меня выпустили и отвели к бодрому и выспавшемуся капитану, который мне сообщил:

– Бард, пришла информация по тебе. Из Москвы. Сразу ответили. Ты у нас, оказывается, дезертир.

– Ты с дуба рухнул? Вниз головой? Как я могу быть дезертиром, являясь при этом чисто гражданским? Мне вон ещё паспорт получать. С первыми холодами поеду, а пока тепло, хочу тут время провести.

– Ничего не знаю. Приказали этапировать тебя в Москву. Под конвоем.

Я задумался. Прорваться и уйти уже на нелегальное положение или всё же скататься и узнать, что за хня происходит? Лично я своим положением был более чем доволен. Удача от меня не отворачивается, с первыми холодами я планировал перебраться на немецкую территорию (вон Крым они взяли) и поработать по немецким тылам. Попартизанить. Москва была в планах, но только чтобы девчат и детей навестить: я ведь даже и не знаю, кто там у Лары народился. В общем, победило любопытство. Пусть будет Москва.

Меня оформили, приставили ко мне двух бойцов конвоя, выдали им припасы на дорогу и отвезли нас на железнодорожную станцию: нам были забронированы три места в пассажирском вагоне. Если думаете, что до станции мы доехали на машине, разочарую: на телеге, даже не на бричке. А потом – неспешное движение, и через четыре с половиной дня мы прибыли в Златоглавую.

Тут нас уже ждали, встречали, и машина была, полуторка. Отвезли в комендатуру столицы, и снова камера, уже для командиров. А вот это интересно. Что тут всё же происходит? Я был раздражён оттого, что не мог утолить своё любопытство. Устроился на свободном месте и прикрыл глаза, потирая кисти рук: меня перевозили по-серьёзному, как опасного преступника, в наручниках, а они тугие, и, похоже, шрамы останутся. Был вечер, я успел получить ужин и убедился, что тут неплохо кормят, с котла комендачей. Ну а после – спать.

Утром, уже после завтрака, ближе к десяти часам, конвойный отвёл меня в кабинет следователя.

– Садитесь, гражданин Бард, – буркнул толстый майор, протирая лысину платком.

Плюхнувшись на стул, я чуть напружинился, готовый атаковать майора. Буду прорываться. Надоело всё.

И тут он задал вопрос, которого я точно не ожидал услышать:

– Вы в курсе, что суд над вами был фиктивный? Вы слышали об операции «Оверлок»?

– Что за бред? Никакого фиктивного суда не было. Не надо мне портить карму, меня всё устраивает. И что за операция «Оверлок»?

Майор с силой потёр лицо ладонями и пробормотал:

– Ситуация начинает немного проясняться. Значит, вас не ввели в курс дела? Меня же убедили в обратном.

– Что за бред вы тут несёте?

Мне крайне не нравилось то, что я слышал. Пятая точка сигнализировала, что меня снова хотят втянуть в ряды Красной армии, а мне бы этого не хотелось.

– Придётся мне прояснить ситуацию. То, что у немцев есть серьёзная агентурная сеть не только в штабе Юго-Западного фронта, но и на Калининском, было хорошо известно. Часто там выходили в эфир неизвестные радиостанции. Да и немцы на все наши действия реагировали с неприятной быстротой. Для их разоблачения была разработана операция «Оверлок, я являюсь одним из разработчиков. Об операции мало кто знал, но генерал Петровский и товарищ Берия в курсе, доклад шёл лично наркому. Мной был найден на Северном фронте старлей из разведки, поволжский немец. Его в офицерской форме вермахта перекинули к месту выхода наших окруженцев и взяли в плен, чуть не пристрелив при этом. Рисковали, да, но всё получилось. Он и заявил, что вы его агент.

Дальше уже началась игра с немцами. Вам подробности знать ни к чему, но три агентурных сети мы вскрыли, только не брали. Самое главное, резидента найти не удавалось, но помогли ваш арест и фиктивный суд. Разыграли как по нотам. Я думал, вы хороший актёр, но оказалось, для вас всё было по-настоящему. Наш план сработал, вылезли голубчики, уж очень их интересовало, что происходит. Так что взяли мы всех и даже начали радиоигру, давая дезинформацию немцам. Благодаря этому и смогли удержать фронт на линии Орёл – Брянск.

А ту шарашку на заводе в Горьком я вам подобрал, чтобы вы спокойно там поработали. Можно сказать, отпуск вам организовали. А вы там неплохо устроились, как я узнал: две любовницы из осуждённых, из красильного цеха, старшим стали в бараке. Понятно, почему не хотели покидать шарашку. Видел я ваших любовниц, любой жеребец копытом забьёт. Как мужчина мужчину я вас понимаю. Вы их там ещё и подкармливали. А вот вагоны с дынями перехватили, отправили в госпитали и детские дома.

– Что-то я на допросах не заметил, что они фиктивные.

– О, кстати, раз вы уж о них напомнили. Меня как раз направили разобраться со странной гибелью командиров особых отделов двух фронтов. А я хороший следователь. Нашли двоих со следами пыток, явно был проведён полевой допрос. Остальные были расстреляны или из немецких пистолетов, или из наших винтовок. Часто на месте расстрелов оставались следы, характерные для егерей ягд-команд, даже оторванный шеврон одной из команд нашли. Грубая импровизация. Ягд-команды работают только по своим тылам против партизан и наших диверсионных групп. В нашем тылу немцы работают в нашей форме. Знаете, что самое интересное? Все убитые так или иначе были связаны с вами, кроме двоих, что погибли ранее. Про Маринина и не говорю: то, что между вами вражда, вы оба особо и не скрывали. Я выяснил, что он вам в прицел случайно попал, должен был быть в другом месте.

– Не надо на меня вешать чужие трупы. Я из Горького сразу отправился на Чёрное море.

– Хохму с Севером мне уже доложили. Знаете, я только что прилетел из Горького, когда мне сообщили, что вас доставили в столицу. Там скандал был. Один фронтовик опознал на местном лесничем пятнистую куртку немецкого егеря. Потянули за ниточку и дошли до торговца на рынке, а он по фотографии опознал вас как продавца. Какое совпадение, правда?

– Действительно, совпадение, – легко согласился я. – На рынке был и куртку продал, не отрицаю. Только я в этом случае как посредник выступал, продавал чужое. Это трофеи одного из командиров, который в госпитале лежал. Деньги ему потребовались, вот и оказал я ему услугу. Я же покинул завод почти голым, где мне держать подобное снаряжение?