Я бы каждому пробил вертушку с лету,
Инфернальные дефиченты воцарились в деканате,
День ото дня пишут хуйню в свои трактаты.
Измученное месиво под названием студенты
Сдаёт свои жизни этим пидорам в аренду.
Я хочу быть как Гай Фокс – подорвать парламент,
На фоне взрыва довольно закурив парламент.
***
Покрытое наростами метатело
Измучено ментальной имплозией,
Среди людей чувствую себя амброзией.
Куда же пропал ты, Авиценна,
Кто теперь меня излечит?
Однако болен я или все-таки здоров,
Вдруг юродивый предтеча
Заложил девиацию основ,
И все остальные тупо повторяют,
Видоизменяя себя, дабы соответствовать шаблону?
Возможно, быть другим это нормально,
И не нужно уподобляться стерильности флакона?
***
Вокруг ложь, коварство, фальшь, но я вижу суть -
У воина нет цели, у воина есть только путь
Окрапленный дисперсией из крови, слёз и грязи.
Я бы каждой мрази сделал эвтаназию.
Этот стих будет обо всем, и в нем нет концепции,
Вновь поною на жизнь, приравняя к вивисекции.
В смокингах и рясах ходят нынче клоуны,
Судьбами жонглируют под предлогом богоугодного.
Нахуй пепси и кока колу, я лучше ёбну доброго.
Почему всех заботит мир идей, а на людей же поровну?
***
Самобичевание, уныние, печаль -
Теперь лишь с ними попиваю чай,
Послал нахуй рефлексию,
Её волей у меня щас кахексия.
Я грустная омёжка,
Всё счастье понарошку,
И тянется за мной каскадами тоска.
Коли так ебано в жизни – пускай,
Я тогда взгромозжу дворец-аберрацию,
И, как футуристический Гораций,
В стенах его буду писать только о себе,
В попытках отыскать истину в вине.
***
Понял, что мир клетка – я затворник,
Всё ещё пишу рассказ, но ёбнул второй сборник.
Стенфорд Пайнс – ученик мой шестипалый,
День тоскливо мрачный, но закат какой-то алый,
Как Гришины коленочки, продолжительно дарующего блаженство.