Анти-экономикс. Сборник статей

Рис.20. График предельного продукта труда на земле 200 акров с уменьшающейся производительностью труда 7-ми работников

Оказывается, что при этих условиях наше поле обработают при полной занятости 6 работников, причем 6-й работник будет тратить 0,41 нормального рабочего времени на передвижения к рабочему месту и от него и только 0,59 – непосредственно на производительный труд. Кроме того, необходим еще один дополнительный предельный работник, которому при его потенциальной производительности 21,26 акров вообще достанется обрабатывать только 12, 58 акров и он будет занят только 0,31 нормального рабочего времени.

Ну вот, скажет землевладелец. Вот он, искомый предельный работник и его предельный продукт труда, нормирующий ставку заработной платы всех примененных работников. Вот убывающая производительность труда. А вот «оно, дерево»! То бишь, моя земельная рента!

Ну вот, скажет вместе с ними профессор Кларк. Вот она, моя теория распределения национального дохода!

Ну, уж нет, скажет первый работник! Я работал, как и обещал, полное рабочее время, произвел свой обещанный полный продукт труда, а вы говорите, что я достоин только того вознаграждения, которое соответствует 0,31 части моего труда и моего продукта?! И к нему, с уменьшающимся, может быть, энтузиазмом, присоединятся остальные работники, которым также предлагается оплатить лишь часть предельного продукта труда каждого из них. Ведь не твоя ли это обязанность, г-н землевладелец, организовать труд на твоей земле таким образом, чтобы мы могли максимально реализовать свою производительную силу?!

И, действительно, нет, должен был бы сказать профессор Кларк! Ведь в таком процессе производства не соблюдены мною же самим сформулированные условия статической модели экономики:

1) работники одной подгруппы производства, тем более одной профессии, обладающие средней нормальной рабочей силой и производительностью должны находиться в равных и неизменных условиях труда и его оплаты;

2) в процессе приращения одного фактора производства, в нашем случае труда, второй фактор, в нашем случае земля, будучи, как и другие факторы мобильной перманентной и гибкой, должна соответствующим образом без увеличения своего количества трансформироваться и подстраиваться под изменяющееся количество фактора труд.

И, действительно, земля – не земля, а землевладелец с помощью профессора Кларка вполне мог бы организовать работу на своей земле таким образом, чтобы удовлетворить обоим вышеназванным условиям статической модели экономики.

Попытаемся сделать это за них.

Соответствующие диаграмма распределения труда на земле и график предельного продукта труда для такой эффективной организации представлены на рисунке 21 и рисунке 22.

Рис. 21. Диаграмма равномерного распределения труда 7-ми работников на земле 200 акров

Рис. 22. График предельного продукта труда 7-ми работников на земле 200 акров

Здесь как мы видим, все участки земли подвержены равнокачественной обработке, а все примененные работники находятся в совершенно одинаковых условиях: все заняты трудом одинаковое количество рабочего времени, все совершают одинаковые переходы к рабочим участкам, все создают равные предельные продукты и с равным основанием претендуют на равную заработную плату.

И здесь опять нет места продукту земли и земельной ренте!

Есть, тем не менее, еще одно важное обстоятельство в рассматриваемом примере профессора Кларка о работе 20 работников на земле площадью 200 акров.

До сих пор ввиду отсутствия категорических указаний со стороны профессора Кларка относительно характера (универсального или специфического) применяемой рабочей силы, мы исходили из предположения о том, что все применяемые работники обладают универсальной всесторонней рабочей силой, позволяющей каждому из них индивидуально осуществлять весь полный набор технологических операций по обработке участка земли и получению урожая.

Однако в тексте главы XI у профессора Кларка есть фраза, воспроизводимая нами несколько ниже, которая побуждает нас рассмотреть иной вариант характера применяемого труда.

«Возможно, что существуют различия в видах труда, выполняемых разными людьми; один человек может делать то, что всегда необходимо для обеспечения всякого урожая, тогда как другой выполняет работу несравненно меньшей важности. Без человека, который сеет, обойтись нельзя; но тот, кто осуществляет последние процессы обработки, может быть удален с меньшей потерей. Тем не менее, ни один работник не имеет большего значения, чем другой, коль скоро они взаимозаменяемы. Если сеятель уйдет, другой человек будет поставлен на его место. Урожай будет точно таким же, каким бы он был, если бы должен был уйти работник с менее важного места» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

Представим себе теперь поэтому, что на нашей экспериментальной земле все виды безусловно необходимых для получения урожая работ (вспашка, сеяние) с необходимой тщательностью могут выполнить 14 работников и их наиважнейший труд доставит 90% возможного урожая.

Пусть при этом существуют некоторые виды дополнительных работ (рыхление, подборка опавших колосьев), которые могут дать дополнительную прибавку урожая. Пусть на эти виды работ землевладелец сочтет целесообразным употребить 5-х работников.

И пусть, наконец, существует наименее важная работа, например, отпугивание птиц, питающихся нашей сельскохозяйственной культурой, которая также дает, хотя и самую незначительную, прибавку урожая и с которой вполне справится один работник.

И пусть предельные продукты эти 3-х видов работ составляют 90%, 9% и 1% урожая.

Мы получаем, таким образом, диаграммы распределения работников на земле и график предельного продукта всего примененного труда, представленные на рисунке 23 и рисунке 24.

Рис. 23. Диаграмма распределения труда 20-ти (14+5+1) специализированных работников на земле 200 акров

Рис. 24. График предельного продукта специализированных работников

И вот мы имеем, таким образом, полностью обработанную со всем тщанием землю, максимальный возможный урожай и 20 одинаковых по своим способностям, взаимозаменяемых работников, 14 из которых выполняют абсолютно необходимую, безотлагательную работу, 5 – вспомогательную и достаточно желательную работу (вполне посильную и женщинам) и 1 – работу, самой незначительной необходимости, едва ли не зряшную, которую, вообще говоря, может выполнить и подросток.

А вот землевладелец, его научный «адвокат» профессор Кларк, а с некоторых пор вместе с ними и вся мировая экономическая общественность, апеллируя к графику приведенному нами на рис. 2, утверждают, что, поскольку при уходе любого из 20 применяемых работников, он может быть легко заменен любым оставшимся, выполняющим наименее важную работу, и поскольку потеря продукции не превысит при этом предельного продукта 20-го работника – отпугивателя воробьев (нашего «переросшего ребенка»), то это дает всем право считать, что 20 работников на этом поле произвели ровно столько продукта, сколько 20 условных отпугивателей воробьев, а остальной продукт «произвела» земля и образованная этим продуктом рента принадлежит землевладельцу!..

По словам профессора Кларка, его предшественник

«Генри Джордж выдвинул интересную теорию, согласно которой доходы людей, находящихся в этих условиях, определяют стандарт общей заработной платы» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава VII).

С таким решением вопроса стандарта заработной платы профессор Кларк не вполне согласен:

«Если выдвинуть теорию, что общая заработная плата работников постоянно определяется доходами, которые люди могут получить путем обработки, не дающей ренты земли, то эта теория должна означать, что лишь лица, занимающие участки земли, которые не могут быть сданы в аренду за сколько-нибудь значительную ренту, являются людьми, с доходами которых совпадает заработная плата любого лица. Согласно этому, ремесленник в какой-либо мастерской в стране должен был бы следить за хижинами скваттеров и за их заработками для того, чтобы знать, сколько он может заставить предпринимателя платить ему. В ее наиболее осмысленной форме эта теория означала бы, что рабочий на бельгийской фабрике должен получать столько, сколько получает бельгийский крестьянин такой же работоспособности путем возделывания песчаных пустынных берегов моря: Это означает, что швейцарские часовщики должны соглашаться на оплату, которая, учитывая разницу в личных способностях, имеет тенденцию совпасть с суммой, которую их соотечественники-крестьяне могут извлечь из зеленых лужаек, встречающихся среди гор. Это означает, что после того, как все свободные земли Америки будут распределены между собственниками, рабочие фабрик, мастерских, шахт и т. д. от Атлантического до Тихого океана будут в среднем получать то, что типичный работник мог бы производить, если бы построил хижину на участке плохой и не занятой земли и стал бы возделывать ее со всеми невзгодами, которые падают на долю собственника. Такова теория о суверенитете скваттера на рынке труда. Она ставит человека, живущего в хижине, в командное положение по отношению к работникам любой группы, позволяет ему определять размеры их заработной платы и тем самым определять уровень их жизни.

Несмотря на всю ее нелепость, эта теория во всяком случае опирается на тот принцип, что заработная плата имеет тенденцию быть равной тому, что может произвести сам труд. Если скваттер имеет столь незначительный капитал, что он как агент производства не идет в счет, то весь урожай может быть приписан исключительно его труду. Поставив человека в такое положение, мы получаем возможность отделить труд от капитала и продукт труда от продукта капитала» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава VII).

По признанию (едва ли не вынужденному) профессора Кларка:

«… нелепость превращения случайного скваттера в лицо, диктующее размеры оплаты каждого работника, слишком явно обнаруживается в этом примере» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава VII).

И он великолепно разрешает все нелепости этой предшествующей теории Генри Джорджа.

Он находит субъекта, диктующего размеры оплаты каждого работника не в лице «случайного скваттера», а в лице «отпугивателя воробьев», работника, выполняющего наименее важную и неквалифицированную, «безразличную» работу!

«Продукт, который может быть вменен кому-нибудь как обязанный своим существованием исключительно его присутствию, определяется удалением этого человека из наличной рабочей силы, перераспределением остающихся работников и оставлением невыполненным только наименее важного вида работы» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

Иного, по-видимому, и быть не может, если исходить из такой трактовки, поистине, чудесных превращений капитала в статической модели экономики, которую приводит далее профессор Кларк:

«Отнимая работников, мы оставляем капитал повсюду неизменным по величине, но в каждом из производств мы изменяем формы капитала так, чтобы наиболее точно приспособить его к потребностям слегка уменьшившейся рабочей силы. Если наш опыт правилен, отнятие единицы общественного капитала не должно вызвать никаких неудобств. Капитал в целом продолжает использоваться; и поэтому, когда уходящие работники бросают свои орудия, они не должны быть оставлены праздными, в виде определенной суммы потерянного капитала. Если бы это было сделано, уход работников означал бы не только потерю продукта единицы труда, но и дальнейшую утрату такого количества продуктов, которые доставлялись орудиями, употреблявшимися работниками. Остающиеся работники могут не нуждаться в покинутых орудиях как таковых, во они нуждаются в капитале, воплощенном в этих средствах труда. Его мы должны сохранить, и мы выполняем это через посредство уже описанного процесса превращения. Покинутая кирка и лопата становятся посредством чудесного превращения улучшением качества лошади и телеги. Теперь копает уж меньшее количество людей, но они имеют столько же капитала, как и раньше, и притом в такой форме, в которой они могут использовать его при своей сократившейся численности. Сходным образом на фабрике имеются покинутые машины, которые не могут быть приведены в движение оставшимися работниками. Капитал, который в них содержится, может быть, однако, использован, он превратится в улучшение того оборудования, которое используется работниками. Везде теперь имеются средства производства в меньшем количестве, но лучшие по качеству, и капитал как таковой ни на йоту не сократился.

Эта гипотеза выявляет производительную силу единицы труда, не владеющей средствами производства, и вскрывает действительный размер заработной платы» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

И далее:

«И почти немыслима существенная часть испытания – быстрое перемещение капитала в формы, нужные для уменьшившейся рабочей силы.

И тем не менее, все это происходит в действительном производстве: мир ежедневно выполняет это чудо автоматически и незаметно. Через посредство сил, находящихся в его экономической системе, он доставляет каждой отрасли соответствующую часть совокупного общественного капитала. Он помешает эту часть во всех случаях в формы, требуемые работниками данной группы. Где бы ни уменьшилось и ни увеличивалось число работников, он изменяет формы капитала, приспособляя их к нуждам работников. Он совершает бессознательное, но действительное испытание предельной производительности труда; ибо он обнаруживает, что утратил бы мир, если бы была отнята единица труда и если бы капитал по-прежнему должен был быть полностью использован; он заставляет оплату труда сообразоваться с этим стандартом» (Кларк Дж. Б. Распределение богатства М, 1992. Глава XI).

А как же неизменность форм капитала, провозглашенная профессором Кларком, как условие статической экономики?!

Обратимся теперь к следующим рассуждениям профессора Кларка. В них заключено, быть может, главное противоречие его теории. И поэтому цитата в данном случае окажется особенно длинной.

«Вместо колонии в нашем последнем примере мы представим себе сейчас мир с его бесчисленными отраслями производства и его полным оборудованием агентами и средствами производства. Он, конечно, изолирован, так как ни продукты, ни работники, ни средства производства не могут передвигаться к нему или от него; размер заработной платы, которую он выплачивает, должен быть полностью определен внутри его. Мы можем теперь извлечь пользу из воображаемого процесса снабжения этого общества трудом единица за единицей, если только мы можем сделать это, не создавая впечатления, что от воображаемых условий зависит действие закона конечной производительности. Это лишь один из способов продемонстрировать действие этого закона. Мы осуществляем действительное и практическое испытание производительной силы единицы труда, когда отнимаем только одну единицу от укомплектованной рабочей силы и устанавливаем вытекающее отсюда уменьшение продукта. Это испытание мы уже применяли. Для получения более полного представления о действии закона конечной производительности мы составляем теперь рабочую силу единица за единицей, предполагая капитал неизменным по величине, хотя и меняющим свои формы с появлением каждой новой единицы труда. Пусть каждое увеличение труда состоит из тысячи работников и пусть фермеры, плотники, кузнецы, ткачи, печатники и т. п. будут представлены в ней в строго соответствующих пропорциях. Каждое занятие должно иметь своих представителей и сравнительное число их должно быть установлено соответственно закону, который мы вскоре будем изучать. Все, что нам нужно знать сейчас об этом законе, заключается в том, что он так распределяет труд между различными группами и подгруппами, что производительная сила труда в различных отраслях приводится к известному единообразию. Обычный труд должен производить в одной подгруппе столько же, сколько и в другой.

Дайте теперь этому изолированному обществу капитал в сто миллионов долларов и введите постепенно соответствующую рабочую силу. Поместите тысячу работников в то богатое окружение, которое эти условия доставляют, и их продукт на одного человека будет огромным. Их труду будет помогать капитал в размере ста тысяч долларов на человека. Эта сумма примет такие формы, в каких работники могут ее наилучшим образом использовать, и в руках каждого работника будет иметься изобилие полезных орудий, машин, материалов и т. п. Если бы мы попробовали представить формы производительного богатства, которые требуются такими условиями. мы должны были бы представить себе картину автоматических машин, электрических моторов и энергии, получаемой от водопадов, приливов и волн. Мы видели бы чудеса химии, производимые при приготовлении материала, подготовке почвы и т. д. Мы поставили бы работника в положение гордого правителя естественных сил, таких огромных и таких разнообразных, что они казались бы более похожими на воздушные оккультные силы, чем на орудия земных производств. Все это, однако, картина того, что медленно и издалека приблизилось бы, если бы капитал спокойно перерастал население и должен был бы обнаружить свою силу в таких формах, которые соответствовали бы нуждам относительно незначительного числа работников. Нечто в этом роде есть цель естественных экономических тенденций.

Прибавьте теперь к этой силе вторую тысячу работников; тогда с находящимися в их распоряжении средствами, измененными по форме, как это и должно быть для их использования большим числом людей, выработка на одного человека будет меньше, чем раньше. Это второе приращение труда имеет в своем распоряжении капитал, достигающий только пятидесяти тысяч долларов на человека; и этот капитал был получен от работников, которые ранее эти деньги использовали. При употреблении капитала новая рабочая сила участвует на равных правах с той рабочей силой, которая была уже ранее в производстве. Там, где первоначально работник имел усовершенствованную машину, там он имеет более дешевую и менее производительную; и стоящие с ним рядом новые работники также пользуются машинами более дешевого сорта. Это уменьшение производительности средств производства, употреблявшихся первоначальными работниками, должно быть принято во внимание при оценке того, сколько новый работник может добавить к продукту отрасли. Его присутствие удешевило средства производства, используемые первой группой работников, и частично уменьшило их производительность. Его собственная доля в первоначальном капитале, переданная ему работниками, ранее занятыми на его участке, состоит также из более дешевых и менее производительных средств производства. По двум причинам, следовательно, он создает меньше богатства, чем всякий другой в первой группе работников.

Через все поле действия распределились сто миллионов долларов для того, чтобы удовлетворить потребностям удвоенной рабочей силы. Количество некоторых средств производства увеличилось теперь вдвое, но они все менее ценны и менее производительны. Как правило, строения подешевели и возросли численно. Железные дорога имеют больше закруглений, подъемов, менее прочные мосты и вообще менее надежные сооружения. На место одного парохода появляются два парусных корабля, и там, где было одно стальное судно, имеются теперь два деревянных. Капитал общества, не изменившись в величине, принял более экстенсивную форму, чем прежняя. Средства производства повсюду умножились и подешевели.