Шапириада

В ревизской сказке Аккерманского уезда за 1888 год отсутствует Аврум-Шимон Шапиро, так как к тому времени он жил уже в Одессе.

Это свидетельство о рождении моей бабушки Ханы, из которого видно, что в 1887 году мой прадедушка Аврум-Шимон уже жил в Одессе

Копия ревизской сказки

Итак, в соответствии с записью в ревизской сказке Бессарабской казенной палаты за 1854 год, мой прапрадед Шая Шапиро был купцом, проживал в городе Аккерман, и было ему в том году 36 лет.

Памятник на могиле Шаи Шапиро на старом еврейском кладбище в Аккермане. Эта фотография из архива одного из внуков Шаи – Александра Шапиро. На памятнике указана дата смерти ???? ????, что соответствует 1868 году, месяцу нисан

Среди десяти детей Шаи и были два моих прадеда: Элибер Шапиро и Шимон Шапиро.

Элибер Шапиро

Семья Элибера Шапиро, 1903. Стоят (слева направо): Шломо, Цицилия, Абрам, Эстер, Михель, Хана. Сидят: Маня (жена Шломо), Рая, Рива, Элибер (с внуком Генрихом на коленях), Нена, Анна (жена Михеля), Зина

О городе Аккерман, в котором обосновались мои предки

Аккерман в то время не был «типичным» еврейским городом или местечком. В разное время проживало в городе от 5 до 10 тысяч евреев, примерно 20—25% от общего числа жителей. Еврейская община Аккермана была весьма влиятельна, евреи не только занимались ремеслом и торговлей, но и составляли значительную часть интеллигенции города. Я привык к тому, что евреи до революции жили в черте оседлости в маленьких местечках, в глубокой бедности, и говорили только на идиш, но из рассказов Алика я узнал, что мои предки жили в относительно большом уездном городе с большой еврейской общиной, в управлении которой участвовали как религиозные авторитеты, так и евреи не очень религиозные, но соблюдающие основные традиции.

По данным Энциклопедического словаря Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона, Аккерман (или Ак-керман, белый город) – уездный город Бессарабской губернии, на правом берегу Днестровского лимана, в 18 верстах от Чёрного моря; проживало 41178 жителей. Имелось 9 церквей православных, 2 других («иноверных») христианских церкви, 3 синагоги, 10 народных училищ, в которых училось мальчиков 538 и девочек 161. Из благотворительных учреждений в городе были приют и богадельня. Из учебных заведений – 4-классные мужская и женская прогимназии и 2-классное городское училище. Были очень развиты огородничество и садоводство: «в городе огородов 304 и садов 2085». В городе находились 72 мельницы, 13 заводов и 551 торговое заведение, кроме того, 3 аптеки и таможенная застава. Базары еженедельно. Раз в году, с 6 по 28 декабря (по старому стилю) проводилась Николаевская ярмарка. Предметы торговли: соль, рыба, сало, шерсть и в особенности вино. Положение города было «очень удобное» тем, что суда могут из него выходить прямо в море, и, кроме того, город недалеко от Одессы.

В 1897 году в Аккермане, по данным переписи, жили 28258 человек. Родным языком указывали: украинский – 15183, русский – 5724, еврейский – 5573, армянский – 608, болгарский – 288.

В начале 20-го века в Аккермане появилась конная железная дорога. В Российской империи конка существовала только в крупных городах или в некоторых уездных центрах.

«В Аккермане линия конно-железной дороги начала сооружаться в 1904 году. Ширина колеи составляла 1524 мм. Основным предназначением конки была перевозка хлеба из загородных «магазинов» (складов) на пристани для погрузки на баржи. Кроме того, конка перевозила и пассажиров.

Торжественное освящение и открытие конки состоялось 7 июня 1905 года. А уже в конце октября 1905 года революционно настроенные жители Аккермана остановили на несколько дней движение конки. В 1907 году по рельсам пустили паровой локомотив, такой же, как тот, что бегал в Одессе на Большом Фонтане. В отчёте городской управы за 1913 год отмечалось, что «главным предметом подвоза из прилегающих к городу Аккерману окрестностей является хлебное зерно, доставляемое гужом в большинстве случаев в городские хлебные амбары, расположенные преимущественно по Измаильской улице, по которой проложены рельсы конно-железной дороги для доставки зерна из амбаров к дамбам, благодаря чему, при общем среднем грузообороте порта около 9 миллионов пудов, доставка хлебных грузов в порт подводами не может быть значительной и, во всяком случае, не превышает 4 миллионов пудов».

    Из материалов сайта «old akkerman»

Основатели рода Шапиро и их дети были купцами, но вот уже среди их внуков и правнуков были врачи, юристы, инженеры. Моисей Вильдерман, внук Шаи и сын Песи Шапиро, окончил Петербургский политехнический институт и по возвращении в Аккерман смонтировал первую в городе электростанцию. Шломо Шапиро, внук Шали и сын Элибера, стал юристом и был в Одессе популярным адвокатом. Генрих Шапиро – правнук Шаи, – стал известным математиком. Многие отпрыски рода посвятили себя благородной профессии врача. Врачами были Исаак Осипович Шапиро, Исаак Осипович Вильдерман, Михаил Борисович Шапиро, Раиса Борисовна Вильдерман, Цицилия Борисовна Шапиро, погибшая во время Холокоста Зина Шапиро. Первым врачом в семействе Шапиро был Исаак Осипович Шапиро.

О главвраче еврейской больницы докторе Шапиро

Реувен-Исаак бен Иосеф, двоюродный брат моего дедушки Михеля, один из внуков Шаи, – или, как его звали в городе, Исаак Осипович Шапиро, – был одним из самых уважаемых членов этой общины.

Исаак Осипович Шапиро

Отрывок из очерка Альберта Вильдермана «Мой путь в медицине»:

«Одним из главных центров еврейской общины была еврейская больница. Так случилось, что жизнь нашей семьи была тесно связана с врачебным миром города и с еврейской больницей. Я помню почти всех врачей, работавших в Аккермане перед Второй мировой войной. Вероятно, я один из последних, кто может о них рассказать.

Первым руководителем Аккерманской еврейской больницы был мой двоюродный дедушка – Исаак Осипович Шапиро. Он стал врачом в 1891 году и руководил больницей в течение почти 50 лет, до 28 июня 1940 года».

Дойдя до этого места в воспоминаниях Альберта, я задумался о том, что представляла собой медицина как наука в то время. Стал читать статьи на эту тему и обнаружил интересное совпадение – именно в 1891 г. немецкий ученый Пауль Эрлих сделал попытку построить теорию иммунитета на основе химического взаимодействия между антигеном и клетками организма. А в 1908 г. И. И. Мечников и П. Эрлих были удостоены Нобелевской премии за создание учения об иммунитете.

Только в конце 19-го и в начале 20-го века медицина, благодаря научным достижениям в биологии, химии и физике, получила новые возможности для диагностики болезней. Хороший врач в то время должен был уметь поставить диагноз больному, исходя из своего опыта и опыта, накопленного медициной за многие предыдущие десятилетия.

Далее Альберт пишет:

«Я близко знал Исаака Осиповича, так как после смерти моего отца и его жены, мы с мамой переехали к нему. Исааку Осиповичу было тогда около 70, а мне – лет 12. Однако, мне никогда не было скучно слушать его рассказы о „старом“ Аккермане, конца 19-го века, и особенно о земской медицине. Для меня он и сам был её олицетворением, так как видел во врачевании не только интересную и выгодную профессию, но и „служение“ обществу. Исаак Осипович был из тех старых врачей, чей приход к больному сразу улучшал его настроение и самочувствие. Не удивительно, что жители города обращались к нему со всеми своими бедами. Он был „старейшиной врачебного цеха“ города, и он участвовал в улаживании всех возникающих конфликтов».

А вот что написал о своем двоюродном брате Александр Шапиро в книге, изданной в 1983 году в Тель-Авиве выходцами из Бессарабии «Свидетельства и память – Аккерман и окрестные города».

Памяти доктора Шапиро

Исаак Осипович – так уважительно обращались к нему коллеги по работе, деятели различных общественных организаций и его пациенты, среди которых было много не евреев.

Родился в Аккермане у Иосифа бен-Шая Шапиро. Окончив учебу на врача, возвратился в родной город и начал заниматься частной практикой. Самоотверженность по отношению к больным огромное терпение, приятные манеры быстро полюбились жителям города – евреям и не евреям. Он посвятил большую часть своего времени и энергии публичным действиям, был открыт как одаренный оратор и внес большой вклад в создание и управление учреждениями. Два примера доказывают, насколько велико было признание его общественностью:

– В 1904 году, когда пришла весть о неожиданной смерти Герцля, сионисты Аккермана решили устроить панихиду в синагоге, и хотя доктор Шапиро не принадлежал к сионистским кругам, именно ему было поручено выступить с речью о Герцле после окончания религиозной процедуры.

– Когда в Аккермане с помощью мэрии и под её эгидой была основана большая публичная библиотека, выбранный совет библиотеки возглавил доктор Шапиро, хотя большинство читателей были неевреями.

Он был главврачом (без зарплаты) еврейской больницы в городе, а также председателем совета директоров больницы. Он инициировал строительство новой современной больницы и убедил Макса Каролика, родившегося в Аккермане и жившего в Америке, пожертвовать деньги для этого строительства. Он был в числе учредителей «Еврейского банка» и в течение нескольких лет возглавлял его руководство. С началом русской революции еврейское население было организовано, и создана зонтичная организация для ее представительства, управления своими делами и ответственностью за существование всех его институтов. На свободных выборах, в которых участвовали все евреи Акермана, был избран первый общинный совет, а д-р Шапиро был избран председателем общины».

Конец жизни Исаака Осиповича был трагичен. В первые дни войны он выехал в Одессу, но дальше эвакуироваться не решился, и погиб вскоре после захвата города румынами. По свидетельству выживших родных, он помогал больным до последнего дня.

Семейство Вильдерман-Шапиро

Большая новая ветвь на семейном дереве появилась в результате женитьбы Иосифа Вильдермана на дочери Шаи – Песе Шапиро. У Песи и Иосифа было шестеро детей – трое мальчиков и три девочки. Об их судьбе подробно рассказано Альбертом Вильдерманом в книге «Два века еврейской семьи из Бессарабии». Все мальчики получили высшее образование: Моисей, отец Альберта, стал инженером-электриком, Хуна – математиком, а Исаак – врачом. Я вспоминаю, как я после окончания первого курса с большим чемоданом в руке летним утром появился во дворике вросшего в землю домика на Комсомольской улице в Кишиневе, и как радушно был встречен родственниками – Мальвиной Осиповной, Анной Осиповной, Исааком Осиповичем, Хуной Осиповичем и его дочерью – Ирой.

Борис Михайлович Гвирцман (Муся) – муж Иры, дочери Хуны Осиповича; Альберт Моисеевич Вильдерман, сын Моисея Осиповича Вильдермана; Раиса Борисовна Вильдерман, дочь Элибера Шапиро и внучка Шаи Шапиро, мама Альберта; Исаак Осипович Вильдерман; Рая Шапиро – моя жена.

Ира Гвирцман, дочь Хуны Осиповича; Раиса Борисовна Вильдерман, Исаак Осипович Вильдерман, Рая Шапиро, Анна Осиповна Крейзберг (в девичестве Вильдерман).

Эти фотографии я сделал в этом самом дворике на Комсомольской улице в 1967 году. Мальвины Осиповны и Хуны Осиповича уже не было в живых. Альберт вместе с мамой Раисой Борисовной жил тогда в Караганде, где он руководил в медицинском институте кафедрой туберкулеза, но каждое лето проводил у родственников в Кишиневе.

У Исаака Осиповича была большая квартира на улице Горького, в доме, часть которого занимало министерство здравоохранения, однако в этой квартире он только ночевал. Помню, как мы с ним вечером шли пешком от Комсомольской, по Киевской до парка им. Пушкина, пересекали его по диагонали и попадали на улицу Горького. Как-то Исаак Осипович неважно себя чувствовал, и меня отправили ночевать на улицу Горького одного. Дом был одноэтажный старинный монументальный, с большими окнами, выходящими на улицу. Я спал в кабинете, и мне, привыкшему к житью в небольшой комнате в коммунальной квартире, находиться одному в этой громадной квартире с высоченными потолками было немного не по себе. Я закрыл на защелки деревянные ставни, лег на диван и попытался уснуть. Меня разбудил громкий стук в окно. Посмотрел на часы, было три часа ночи. Какое-то время соображал, что я должен делать – в окно продолжали стучать. Пришлось открыть ставни и посмотреть, что происходит. При свете уличного фонаря я увидел пожилого мужчину. Увидев меня, он закричал: «Доктор, помогите, моей жене совсем плохо! Я из Калараша. Доктор, только вы можете помочь». Мне стоило большого труда объяснить ему, что доктора здесь нет. После этого инцидента я уже практически не спал, а часов с шести началось цоканье женских каблучков по асфальту, и тут уж было не до сна.

Подробно о своем дяде пишет Альберт в книге «Два века еврейской семьи из Бессарабии». Я хочу поместить здесь две сохранившиеся у меня фотографии и комментарий к одной из них из воспоминаний Альберта.

«Была у него невеста, его двоюродная сестра, Роза Вильдерман. Её семья считалась богатой, она принадлежала к ренийской (город Рени, торговый центр на берегу Дуная) ветви семьи. Предполагалось, что они после свадьбы поселятся в одном из больших городов Румынии. Но произошло событие, изменившее все планы Исаака. Он влюбился в красивую женщину, Ольгу Филипповну Вишницкую. Для его отца это был удар. Дело в том, что с его точки зрения у нее была „небезупречная“ репутация. Она работала сестрой милосердия в госпитале, в Киеве, когда в нее влюбился её первый муж, тоже еврей, и привез её в Аккерман. Вскоре у них возникли ссоры, и он распространял о ней крайне нелестные слухи. Были и другие аккерманцы, знавшие её в эти годы, и они вроде бы подтверждали эти слухи. Но главное огорчение для отца Исаака состояло в разрыве отношений с его племянницей Розой, что привело к длительному семейному конфликту. Однако остановить Исаака было невозможно, и он женился на Ольге Филипповне. Вместе с тем, сменить вероисповедание, а тем более порвать с семьей он не был готов. В Румынии ещё не был введён гражданский брак, а без религиозного бракосочетания, проведенного одной из действующих в стране конфессий, не представлялось возможным „узаконить“ их брак. Как выйти из этого положения? Как женится на русской и вместе с тем остаться евреем? Было найдено „соломоново решение“. Православный священник не имеет права на проведение бракосочетания православного с лицом другой веры. Однако, таким правом обладает лютеранский пастор, при условии, что один из вступающих в брак является лютеранином. Ольга Филипповна перешла в лютеранскую веру – это была „незначительная“ формальность, на обратной стороне метрики была сделана соответствующая запись. Таким образом, пастор выдал „Акт о бракосочетании“, а на основе этого была сделана отметка в паспорте. Ольга Филипповна „приобрела“ фамилию мужа, а Исаак остался евреем».

Ольга Филипповна

И вторая фотография – Исаак Вильдерман, военный врач румынской армии.

Исаак Осипович

Исаак Осипович очень тепло относился ко мне и к моей семье. Когда в 1973 году мне предстояла защита диссертации, Исаак Осипович решил, что мне нужно к защите иметь приличный костюм. Поскольку я был в Москве, а Рая из-за болезни мамы, которая лежала в больнице в Кишиневе, жила у наших родственников, то Исаак Осипович костюм выбирал вместе с Раей и примерял его на себя, так как мы были с ним одного роста.

Исаак Осипович умер в 1973 на 81 году жизни.

Альберт Вильдерман – дядя Алик

Альберт Моисеевич Вильдерман, двоюродный брат моего отца, дядя Алик, – так мы его звали в нашей семье, – был очень близким нам человеком. Я помню его визиты к нам с мамой на Каляевскую улицу. Он тогда работал в Молдавском туберкулезном санатории «Ворничены» и часто приезжал в Москву в отпуск, набраться свежих идей в медицине и приобщиться к театральной жизни столицы. Он приходил к нам всегда тщательно одетый, в костюме с обязательным галстуком, часто приносил маме какую-нибудь книгу. Я помню несколько книг: «Лотта в Веймаре», «Признания авантюриста Феликса Круля» Томаса Манна на русском языке, или толстый том того же автора на немецком языке, – из магазина стран народной демократии на улице Горького. Приключения Феликса Круля меня заинтересовали, и я прочел книгу, будучи школьником; а вот «Лотту в Веймаре» я удосужился прочитать уже когда существенно повзрослел.