Trash. Роман

Интересный бизнес можно было бы открыть – «Я покупаю и продаю женихов без прошлого!»

Мы любили ездить в другие города, наверное, так делают все влюблённые, если им есть что скрывать. Другой город – это как будто всё сначала, с белого листа. Андрей мог болтать часами без остановки и его разговоры, такие новые, такие тонкие и изящные всегда звучали для меня как прекрасная музыка.

Однажды я сидела в парке и плакала на скамейке. Я думала про его жену, сравнивала её с собой и не могла понять – чем же она лучше меня?

Она не любит секс, нигде не работает, ни к чему не стремится и не любит его – что его удерживает возле этой женщины? Тысячу раз он клялся и обещал мне уйти от неё и тысячу раз возвращался обратно из-за сына, которого не мог бросить. Он всегда мне говорил про какую-то свою детскую клятву —

«Если у меня будут дети, то они никогда не испытают того, что было с ним»

Его родители развелись и он жил с бабушкой, а свою мать так и не простил. Даже здесь у нас всё было почти одинаково.

Я тихо плакала и не представляла – как я буду жить без Андрея, без его улыбки, без поцелуев, без целого мира, где мне было так безопасно и хорошо?

«Капитан»

Ко мне подошёл капитан и начал меня успокаивать.

Я обняла его за его худые плечи, и потом мы поженились. Он был совсем другой – маленький, послушный и какой-то упрощённый, как самая обычная часть моего Андрея.

У него не было фантазий, нежности, огромного ума. Я сейчас даже не помню про секс с ним – ни одного яркого воспоминания! Он не любил целоваться, не было в нём нежности и интима – сними форму и в толпе не заметишь – серость и скука.

Он когда лежал на диване, то его даже не было видно. И ходил неслышно, невесомо, как будто не было у него внутри ничего. Кино, музыка, искусство в целом в нём отсутствовали.

Как-то я решила надеть своё самое лучшее красное платье и зашла узнать у своего Капитана мнение на этот счёт.

– Как я выгляжу? Он бросил взгляд и ответил – Хорошо!

Я спросила ещё раз. Он сказал – Мне идёт!

И так во было во всём – детали он не видел. Он мог видеть во мне мою грудь или попу, когда у него были редкие желания. Если бы кто-то спросил у него какого цвета у меня глаза – он бы не ответил. У него везде были только контуры.

Таких, наверное, много людей на свете как мой второй муж. Я всегда им завидовала – нет паники, страхов и самое главное – нет боязни одиночества.

Тогда на лавочке в парке, когда я впервые его увидела, то я подумала об ужасе одиночества без Андрея. Мне в тот момент было всё равно – кто со мной будет рядом. В ту минуту мне был нужен кто-то, кто угодно, лишь бы не быть одной.

Такое божественное спасение – раз и я во втором браке. Я ему благодарна, что тогда мой Капитан оказался рядом.

Как будто встретить меня в слезах, и было его заданием от Бога, если он есть.

Такой правильный человек и поэтому служил в штабе – даже стрелять не умел из пистолета. Он был ни добрый, ни злой – мы даже ни разу с ним не поругались. Аккуратный, исполнительный, надёжный и совсем невкусный. Я не перестала его хотеть, нет, я никогда его и не хотела!

Однажды я зашла после его умываний в ванную комнату и посмотрела на полотенце, которым он вытирался – я поняла, что ненавижу это полотенце. Потом я посмотрела на его тапочки – я ненавидела и их. Я вышла из ванной комнаты и посмотрела на своего мужа – капитана, который причёсывался перед зеркалом, и поняла, что я ненавижу воздух, которым он дышит.

На следующий день я пошла в суд и подала на развод. После развода Капитан подошёл ко мне на улице и что-то говорил – я его не слышала, его уже не было совсем на этой грустной планете.

Жизнь шла дальше, и некоторым мужчинам удавалось меня увлечь чем-то новым, какие-то слабые всплески любви закрывали моё прошлое мимолётными наслаждениями. И я растворялась в чужих мечтах, надеждах и ожиданиях. Но всегда наступал момент, когда я начинала искать на улице мужчин хоть чуточку похожих на Андрея. Это захватывало меня всецело и мне казалось, что Андрей везде – в намёках, взглядах, интонациях других людей. Я садилась дома на балконе и сидела там часами, глядя на звёзды в ожидании ответа – Почему?

Однажды во дворе моего дома Андрей окликнул меня – я обернулась и увидела его через много лет с букетом цветов.

Он стоял и улыбался как ребёнок. Пакет с фруктами выпал из моих рук и по двору покатились, играя цветом и буйством жизни, апельсины, мандарины, лимоны, груши, яблоки – такие долгожданные поцелуи для шершавого асфальта. Они были так похожи на нашу любовь – сладкие, спелые, стремительные и ироничные, потому что жили в разрез чему-то правильному и пресному.

Они катились вниз по тротуару и кричали на весь мир – Он вернулся, он вернулся!

Так было снова и снова, что стало привычкой – ждать и ждать, а потом плакать и плакать. Я становилась грубее, жестче и ещё больше любила его. Теперь я понимала – он не слышит голос морали, он слышит только голос моей любви!

Когда Андрей исчез в очередной раз без видимых причин, тогда я нашла противоядие – я вышла замуж. В этих свадьбах было облегчение – месть, а это всегда работает. И у меня стало работать, как единственный выход во имя жизни. Я даже не помню, когда такое мне пришло в голову, но я мстила ему – и мне становилось легче.

«Артур»

Однажды я проходила мимо книжного магазина и увидела на витрине книгу Франца Кафки «Процесс» – Андрей считал Кафку гением двадцатого века. В этом названии «Процесс» засияла какая-то странная надежда, надежда радости, надежда удачного завершения процесса нашей любви.

Я уверенно зашла в магазин, чтобы помечтать о прошлом вместе с тем, что когда-то было моим.

Я взяла книгу на полке и начал бегло читать. Рядом со мной появился симпатичный шатен в очках, в наглаженной белой рубашке и начищенных до блеска чёрных туфлях. От него приятно пахло модным Диором и врождённой интеллигентностью. Что-то очень правильное было в этом гармоничном человеке, что-то отшлифованное и облизанное галантностью.

– Учёный, твою мать! – подумала я и улыбнулась.

Его отшатнула в сторону моя наивная улыбка, к тому времени я уже владела секретами обольщения, и он поплыл.

Я смотрела в упор ему в глаза и захотела проверить на прочность его генетику – он весь сжался и процедил сквозь зубы «извините».

– Да, такого сладенького у меня ещё не было!

Я подошла к нему ближе – меня заводила такая игра и спросила про Кафку.

Он ожил и затрепетал – Это абсурд!

Я стояла и рассматривала его в деталях – красивое лицо, холеный такой, серые глаза, тонкие губы, умный и ручной.

Я ковырялась в его душе и думала – Да что ты можешь знать про абсурд, мой птенчик?

Моё подсознание сразу выдало сокрушительный вывод – Этот подходит! С ним не будет проблем! Не Андрей, конечно, но зато академик! Будет скучно – ты ничего не теряешь! А секс? – подумала я. – Купишь ему виагру!

Я многозначно моргнула своему новому кавалеру и пошла к кассе, чтобы заплатить за книгу.

Так Артур – его так звали, стал моим четвёртым мужем. Он был разведён со своей первой женой, которая навешала ему рогов и свалила в Израиль, прихватив с собой все его академические гонорары.

Мой сын, которому тогда было уже десять лет, стал лучшим учеником в классе. Они с Артуром вместе делали уроки, вместе гуляли в парке, ловили рыбу и выращивали цветы на балконе. Андрей был ботаник с учёной степенью и работал в Академии наук.

Я была так счастлива в этой идеальной сказке, где не было вероломства, недосказанности и авантюризма. Моя мама плакала, глядя на нас, когда мы шли под руку по улице.

У Артура была дача в деревне – мы жили там летом. Однажды моя мама познакомила меня с Николаем – местным жителем, который сразу собирался жениться. Он любил жениться, потому что видел в этом прямоту и честность. Поэтому и был уже три раза женат и все неудачно, как он объяснял, но зато всё было правильно – без разврата.

Он был простой, крепкий, здоровый такой мужик с усами и бородой. Моя мама уже полгода была одна – поэтому у Николая всё сразу получилось удачно. Мама плела венки из луговых цветов и вешала их на его голову, чтобы потом повесить туда огромные рога.

Они целовались за сараем среди цветущих яблонь и щебетали как птички. После этого Николай и мама пили чай прямо из блюдца, а потом мамин хахаль притащил старый баян – и округа поняла, что дело идёт к очередной свадьбе.

Я была очень рада за маму, но знала – такие колхозные «шуры-муры» скоро закончатся, потому что моя мама – это та ещё фифа!