Битва за Дальний Восток. От противостояния к Антанте

Затык вышел лишь с министром финансов Витте. Умный Витте быстро понял всю подоплеку безобразовского прожекта.

– Против личного предпринимательства сего господина я ничего не имею, – резюмировал Витте, – но участие в этом деле государства придаст проекту нежелательное политическое измерение. И с какого перепугу мы должны вкладывать народные деньги в чье-то частное предприятие? Посему лучше положить данную бумажку под сукно!

Но Безобразов был не из тех, кто так легко сдавался!

– Ничего-ничего, – покачал он головой, узнав о решении Витте. – Цыплят по осени считают! Так что все вы обо мне еще услышите!

Глава пятая

Большая Игра, как известно, всегда включала в себя не только противоборство дипломатов и войну разведок, но и военно-экономическое развитие занимаемых территорий. Во второй половине XIX века это касалось, прежде всего, устройства железных дорог. Не случайно в Туркестане сразу же за стрелковыми батальонами Кауфмана и Скобелева в глубь пустынь потянулись стальные рельсы. Англичане ответили тем же в Индии. Поэтому, едва встал вопрос об активной политике на фактически оторванном от основной России Дальнем Востоке, немедленно встал вопрос и о строительстве к берегам Тихого океана железной дороги. Пытаться развивать Дальний Восток, опираясь на гужевой Сибирский тракт, было невозможно. Мечты и разговоры о сверхдальней железной дороге, которая бы соединила всю Россию, ходили давно, но решительно взялся за это дело лишь император Александр III. Главным движителем грандиозного проекта стал министр финансов Сергей Витте. Именно с его подачи Александр III сразу же отказался наотрез от помощи западных промышленников (в особенности от английских).

– Строить будем на свои средства и своими силами, благо опыта в строительстве железных дорог уже хватает! – заявил он на совещании с министрами.

– Ваше величество, я гарантирую, что денег на строительство у нас хватит! – решительно поддержал императора Витте.

Надо сказать, что Александр III придавал Транссибирской магистрали огромное значение, считая ее создание чуть ли не главным делом своей жизни. В 1887 году для изыскания будущей железнодорожной трассы были организованы сразу три экспедиции.

В 1890 году предварительные работы были закончены. Транссибирская магистраль должна была пройти по малозаселенной или совсем безлюдной местности и непроходимой тайге. Дорога должна была пересечь могучие сибирские реки, многочисленные озера, болота и вечную мерзлоту. Наиболее сложной преградой оказался Байкал, через который было решено организовать железнодорожный паром. Помимо самой железной дороги, необходимо было построить станции с жилыми поселками, многочисленные ответвления, депо и ремонтные мастерские. Столь грандиозное строительство требовало огромных средств. Даже по заниженным предварительным расчетам общая стоимость определялась в 350 миллионов рублей золотом. Разумеется, было понятно, что в процессе реализации проекта стоимость работ значительно возрастет.

В феврале 1891 года Комитет министров признал возможным начать работы по сооружению Великого сибирского пути одновременно с двух сторон – от Челябинска и Владивостока. Официальной датой начала строительства Транссибирской магистрали стало 31 мая 1891 года, когда наследник российского престола Николай Александрович заложил недалеко от Владивостока первый камень Уссурийского участка будущей железной дороги.

* * *

В 1894 году после внезапной смерти Александра III среди лоббистов Транссибирской железнодорожной магистрали возникло опасение – продолжит ли Николай II дело отца? Но все опасения оказались напрасными.

Надо сказать, что в начале царствования Николая II влияние на него Витте было очень большим. Именно поэтому Витте сделал все возможное, чтобы молодой император не только не охладел к задумке отца, но и продолжил начатое дело с еще большим энтузиазмом. Ну, а как подогреть мечты Николая II о золотом будущем России, умный и хитрый Витте знал. Всякий раз, завершая какой-нибудь доклад Николаю, он неизменно переводил речь на тему Дальнего Востока, заканчивая ее словами:

– Ваше величество, я абсолютно уверен, что не пройдет и десяти лет, как Россия будет доминировать от берегов Тихого океана и высот Гималаев. При этом залогом величия империи является Дальний Восток. Получив сей золотой ключ к двери в будущее, мы получим само будущее!

– А каковы риски, ведь те же англичане тоже не будут сидеть сложа руки? – все еще несколько сомневался Николай II.

– В том-то и дело, что дальневосточный проект не только значительно увеличит ресурсы России, но главное – не создаст никаких рисков, тем паче прямой угрозы войны, – убежденно настаивал Витте, буквально заражая оптимизмом молодого императора. – Вы только представьте! Мы полностью перевернем всю суть Большой Игры, заставив англичан играть уже по нашим правилам! Ведь одно дело пытаться вырвать Индию из их бульдожьих зубов и совсем другое – просто заморозить их мировую торговлю!

Наслушавшись грандиозных планов, император вечером откровенничал с супругой Александрой Федоровной:

– Мы с Витте хотим открыть для России весь Дальний Восток с его обширными ресурсами и рынками, прежде, чем те достанутся Англии и другим хищникам.

– О, Ники! А надо ли тратить столько сил и денег на такие дальние земли? – возразила императрица.

– Уверен, что надо! – мотнул головой уже убежденный министром финансов Николай. – Именно Дальний Восток вскоре станет нашей Индией, а Россия существенно увеличит свою промышленную и военную мощь.

Грандиозный план Витте предполагал не только строительство самой большой в мире железной дороги, которая должна была протянуться на 4500 миль через всю Россию, от Москвы на западе до Владивостока, но и ее продолжение до незамерзающих китайских портов на юго-востоке Евразии. Связав всю эту территорию воедино, Витте мечтал фактически построить вокруг этой дороги новую Россию с городами, заводами и портами. Закончить строительство Витте рассчитывал за какие-то двенадцать лет, ну, а затем приступить к освоению близлежащих к магистрали огромных территорий.

При этом Витте высчитал, что по окончании строительства магистраль будет способна перевозить товары и сырье из Европы до Тихого океана вдвое быстрее, чем морским путем.

– Таким образом, это привлечет не только российских, но и зарубежных бизнесменов, – рассуждал министр финансов решительно, – составив самую серьезную конкуренцию морским маршрутам – этим главным кровеносным артериям британской экономики.

– Да, это смело, очень смело! – соглашались оппоненты. – Но выдержим ли мы эту конкуренцию экономически и политически?

На эти опасения Витте лишь смеялся:

– Что вы, господа! Все обстоит как раз наоборот! Железная дорога даст возможность России эксплуатировать огромные, еще неиспользованные ранее ресурсы пустынных районов Сибири, через которые она пройдет. Мы перевезем жителей перенаселенной Европейской России по железной дороге на новое место жительства, заселим новые города, которые возникнут вдоль Сибирско-Дальневосточной магистрали, построим множество новых заводов, шахт и фабрик. Роль новой железной дороги будет решающей. Во время войны без малейшего риска вмешательства английского флота мы сможем со скоростью 15 миль в час беспрепятственно доставлять в восточном направлении войска и боеприпасы!

После этого смолкали голоса даже самых упертых оппонентов, так как весомых аргументов, чтобы возразить красноречивому министру финансов, не оставалось…

* * *

Транссибирскую магистраль еще только начали строить, а в Лондоне уже всполошились.

– К сожалению, ситуация складывается не в нашу пользу, – констатировал в ноябре 1899 года лорд Гамильтон в разговоре с лордом Керзоном. – Резкое расширение русскими сети железных дорог меняет баланс военного потенциала между нами и Россией. С постройкой Транссибирской магистрали мы не сможем успешно бороться против России на суше, кроме как поблизости от границ Индии.

– Это так, мой друг, но не все столь пессимистично, – раскурил Керзон свою знаменитую трубку. – Если Россия увязнет в Маньчжурии, то непременно умерит свой пыл в Афганистане и Персии, а это уже не так и плохо.

– Возможно, вы и правы, сэр! Но все же нам пора озаботиться поиском надежного союзника на Дальнем Востоке, такого как турки на Ближнем Востоке. Россия никогда не должна себя чувствовать в безопасности на всем протяжении своих границ.

– Думаю, лучшим союзником нам будет Япония. Но я бы не сбрасывал со счетов и Цинскую империю, – выдержав паузу, ответил Керзон, пуская изо рта кольца душистого табачного дыма. – У китайцев есть территориальные претензии к русским. Если убедить Пекин дать нам солдат, то в случае войны с Россией при поддержке нашего флота они смогут атаковать Владивосток с Николаевском, Посьет с Хабаровском и даже Петропавловск-Камчатский. Потеряв хотя бы часть опорных пунктов на Тихом океане, Россия войну проиграет. По результатам китайцы бы вернули себе оккупированную русскими провинцию Или, а мы обеспечили свои торговые интересы в северной части Тихого океана и одновременно взяли под контроль внешнюю политику Китая.

– Что ж, дорогой Джордж, вы на самом деле по праву занимаете должность заместителя министра иностранных дел. Уверен, что в скором времен вас ждет еще более блестящее политическое будущее! – развел руками лорд Гамильтон.

Уже через несколько дней в интервью «Таймс» Керзон заявил:

– Наша задача на Дальнем Востоке двойственная! Во-первых, мы должны подмять под себя Китай. А, во-вторых, создать тройственный альянс с ним и с Японией, чтобы противостоять агрессии коварных московитов!

– Значит ли это, что Дальний Восток станет главным театром Большой Игры? – задал вопрос дотошный журналист.

– Именно это я только что и сказал! – усмехнулся Керзон и, водрузив на голову цилиндр, дал понять, что беседа окончена.

Надо ли говорить, что едва интервью Керзона было опубликовано, оно сразу попало на стол начальнику российского Генерального штаба Сахарову.

– Заявление Керзона доказывает серьезность английской угрозы для наших владений на Дальнем Востоке в случае возникновения такого союза! – сделал вывод, докладывая императору, генерал-лейтенант Сахаров. – Даже объединив свой флот с французским, мы все равно не имеем шансов нанести англичанам поражения в океане. Кроме этого, согнав все морские силы в Порт-Артур, мы оставили уязвимым от атаки с моря Владивосток, а ведь пока не будет построен Транссиб, город и крепость снабжаются только пароходами из Одессы.

– Насколько быстро мы сможем перебросить к Владивостоку дивизии из Иркутского и Омского военных округов? – мрачно поинтересовался Николай II.

– В район Амура и Уссури, где, скорее всего, и развернутся боевые действия, войска прибудут только через пять месяцев. За это время англичане с китайцами уже оккупируют Приамурскую и Уссурийскую области, – четко доложил начальник Генштаба.

– Неужели все так безнадежно? – вздохнул император.

– Выходом из данного стратегического тупика может быть только ослабление английских морских сил на Тихом океане. Наш шанс – крейсерская война и мы над этим уже работаем! – подал голос морской министр адмирал Тыртов.