Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Штирлиц XIX века. Тайный сыск генерала де Витта (Собрание сочинений)

<< 1 ... 3 4 5 6 7
На страницу:
7 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
В одном из путеводителей по Крыму в 1834 году сообщалось, что Массандра известна «гигантским проектом, который 15 лет назад был составлен… графиней Софьей Потоцкой, желавшей заложить здесь основание городу». Для будущего города было уже придумано весьма тенденциозное название – Софиеополь.

В 1815 году Потоцкая подарила верхнюю часть имения, так называемую Верхнюю Ореанду, своему старшему сыну.

Во главе военных поселений

В 1814 году полки русской армии вернулись на родину. Однако если вначале предполагалось после войны распустить полки, то затем было решено оставить их, как постоянное формирование. Казаков отпустили по домам с обязательствами «по первому требованию» являться в полк. Офицеры оставались на действительной службе и должны были иметь «полные сведения о состоянии и занятиях подчиненных казаков» в мирное время. Так продолжалось до 1817 года, когда эти полки были упразднены, и бывшие казаки включены в состав военных поселенцев.

В июне 1816 года 1-й, 2-й, 3-й и 4-й украинские казачьи полки Ивана де Витта были переименованы соответственно в 1-й, 2-й, 3-й и 4-й уланские и одновременно были включены в состав армейской кавалерии как 3-я Украинская уланская дивизия. В командование новосозданной дивизией сразу же вступил Иван Осипович. Теперь он был дивизионным начальником уже не только де-факто, но и де-юре. Отныне бывшие казачьи полки становились регулярными кавалерийскими соединениями.

А затем де Витт вступил на новое поприще – ему была поручена организация военных поселений на юге России. Окончательно вопрос о создании военных поселений решился в 1816 году. Отметим, что кроме императора в этот круг входили только Аракчеев, Ермолов, генерал-лейтенант де Витт и чиновник канцелярии императора Самбурский.

В 1817 году де Витту было поручено формирование ещё одной дивизии – Бугской уланской, на этот раз на базе 3-го и 4-го полков своей дивизии и Бугского казачьего войска. Вместе с Украинской уланской дивизией она должна была стать основой будущего военного поселения.

Сведений о том, как восприняли новость малороссийские казаки, информации нет. Однако можно предположить, что особого восторга у призванных по случаю войны мещан и крестьян это известие не вызвало. Но на этом преобразование казачьих полков не закончилось. Именно на их базе было решено сформировать корпус резервной кавалерии, основу которого составили бы военные поселения на юге России. Задача, прямо скажем, была весьма непростая. Предстояло неким образом совместить казацкую традицию с дисциплиной регулярной армии.

Создание военных поселений шло непросто. До этого никто подобных вопросов не решал. Теперь помимо военной деятельности Ивану де Витту предстояло решать и бесчисленные хозяйственные вопросы, связанные с размещением тысяч людей в военизированных поселениях, с их обустройством и военной подготовкой.

Казачьи традиции быстро преобразовались в уланские, и вскоре на офицерских пирушках уже вовсю пели новые песни:

Кто два раза в день не пьян,
Тот, простите, не улан!

Император Александр придавал большое значение поселенным войскам и внимательно следил за их образованием и становлением. В начале мая 1818 года, находясь на юге России, он приехал на смотр только что сформированной Бугской уланской дивизии и остался ею весьма доволен. «Всё, что я видел сегодня, превзошло мои ожидания!» – объявил он де Витту. За устной высокой оценкой почти сразу же последовала и официальная награда. Уже 6 мая за скорое формирование дивизии Иван Осипович был произведен в генерал-лейтенанты.

Расселение военных округов между тем расширялось, росло вширь численно и пространственно. Если первоначально «поселенная конница» занимала территорию нескольких уездов Новороссии, то затем в их число попали уезды Киевской и Подольской губерний.

В том же, 1818 году году де Витт стал командующим вторыми (резервными) батальонами полков 10-й, 13-й и 20-й пехотных дивизий, а чуть позднее – и командующим вторыми батальонами полков 7-й, 8-й и 9-й пехотных дивизий. Фактически отныне в его руках были сосредоточены все воинские резервы юга России. В декабре 1819 года де Витт был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени «в воздаяние отличного усердия к службе и трудов, понесенных при устройстве вверенных военных поселений Бугской уланской дивизии», а год спустя получил второй по значению орден империи – Святого Александра Невского.

Какую же цель преследовал Александр I, создавая военные поселения вокруг Петербурга и на юге России? Страсть императора к прусской муштровке в данном случае нельзя признать основной причиной, так как для этой блажи вполне хватало и существовавшей армии. Не являлось главной целью и желание с помощью создания военных поселений сократить расходы государства на армию. О главной причине желания Александра I создать военные поселения как можно быстрее историки обычно умалчивают. А причина была, и весьма серьезная!

Заключалась она в том, что в создании военных поселений Александр I видел воинскую силу, которую в случае необходимости он мог бы противопоставить гвардии, после заграничных походов ставшей гнездом масонства. На первый взгляд это выглядит парадоксально: император создает противовес собственной гвардии, обязанной служить главной опорой его трона. Однако если вспомнить события декабря 1825 года, то все оказывается весьма логичным и своевременным. Надо вспомнить и события тех лет в Турции, когда султан был вынужден истребить свою собственную «преторианскую гвардию» – янычар, чтобы обезопасить себя от их мятежей. И в первом и во втором случае императором Александром и султаном Махмудом II руководили одни и те же мотивы.

Историк Б. Башилов приводит конкретные исторические данные о том, что русское масонство после Отечественной войны находилось в полном подчинении у руководителей иностранных масонских орденов, частью которых, собственно, и являлись русские ложи. Б. Башилов пишет: «27 января 1815 года великий мастер Петербургской ложи “Сфинкс” А. Жеребцов отправил товарищу великого мастера ложи “Сфинкс” уездному предводителю дворянства П.И. Левенгагену письмо, в котором сообщал, что он за нарушение устава, по постановлению Верховного Совета ордена в Лондоне, предан масонскому суду. Текст этого документа, фотокопия которого была опубликована в 1912 году в газете “Земщина” (№ 896 от 5 февраля 1912 г.) таков: “Высокопреосвященный брат Левенгаген! Перед получением мною Вашего письма, в котором Вы делаете честь сообщить мне, что, по домашним обстоятельствам, вы не можете оставаться вице-президентом уважаемой ложи “Сфинкс” и слагаете с себя обязанности, я получил извещение от верховного Лондонского Совета, объявляющего, что его решение о Вашем поведении по отношению к братьям, не пожелавшим принять извинения, которое Вы поручили мне им передать, послав в великий капитул “Феникса”, долженствующий Вас судить по своей мудрости. В ожидании сего Совет временно отрешил Вас от должности вице-председателя Шотландской ложи. Мне велено сообщить это с чувством великой скорби. Счастливейшим днем моей жизни будет тот, когда я увижу Вас оправданным в глазах масонства. Примите, высокопреосвященный брат, уверения в моих чувствах к Вам. А. Жеребцов, великий мастер ложи “Сфинкс”.

Французский посол граф Буальконт в депеше, написанной 29 августа 1822 года, констатирует: “…Император, знавший о стремлении польского масонства в 1821 году, приказал закрыть несколько лож в Варшаве, и готовил общее запрещение; в это время была перехвачена переписка между масонами Варшавы и английскими. Эта переписка, которая шла через Ригу, была такого сорта, что правительству не могла нравиться. Великий князь Константин (живший постоянно в Варшаве) приказал закрыть все ложи. Из Риги Его Величество также получил отрицательные отзывы о духе масонских собраний; Генерал-Губернатор приказал закрыть все ложи и донес об этом в С.-Петербург”. “В России имеются все признаки духа разрушения, – сообщает в том же письме граф Буальконт, – который распространен в государстве, где мнения выражаются только катастрофами; где можно видеть людей, прекрасно воспитанных и принадлежащих к сливкам общества, но восхваляющих убийц Павла I, и где лучшим тоном людей высшего света были их намеки на то, что и они имели отношение к этому ужасному преступлению”.

1 августа 1822 года Александр I дал следующий указ: “Все тайные общества, под каким бы наименованием они ни существовали, как то масонских лож и другими, закрыть и учреждения их впредь не дозволять, а всех членов сих обществ обязать подписками, что они впредь ни под каким видом ни масонских, ни других тайных обществ, ни внутри империи, ни вне её, составлять не будут”.


<< 1 ... 3 4 5 6 7
На страницу:
7 из 7