Лиля, ля! – удавка для души. Вторая часть романа «Сучье племя. Эротический дневник ретросексуала»

А ведь именно со мной, и ни с кем другим, более года, практически ежедневно, за редким исключением, она проводила третью часть суток в плотном физическом контакте, тело к телу. Ничего подобного у нее не было ни с кем, даже если она где-то периодически и имела примитивный животный секс.

Наши отношения давно переросли эту первобытную стадию. И готовы ли мы обходиться друг без друга? Я – точно нет. Она? Не знаю. Кто кого приручил? Пока четко ясно, что она меня. Смогу ли я сделать то же самое с ней? Посмотрим.

На следующий день погуляли по пансионату, сходили в бассейн. Как ребенок. Резвится, прыгает, плескается. Какая все-таки многоликость. Намажется, как клоун, сигарета в зубах – заштатная шлюха, провинциальная хабалка. Которая выглядит лет на семь старше своего возраста. Без косметики – дитя. Почему они, пока молодые, так хотят выглядеть старше своих лет? Дуры бестолковые!

Во время обеда я в очередной раз подцепил ее по поводу ботоксных губ. Сказал, что мужики такие губы называют рабочим свистком, который годится только для того, чтобы в него член совали. Грубовато, конечно. Но как еще на нее воздействовать.

Обиделась. Надулась. Но я сразу же сгладил горечь солидной порцией комплиментов по поводу ее неземной красоты. Успокоилась. По дороге к шале пыталась задираться, возвращаясь к данной теме. Но я зализывал ее рану рассказами – какая она чудесная и неповторимая принцесса.

Вернулись в свой номер. Через некоторое время решили, что надо узнать насчет проката велосипедов. Уходим с Элей. Лиля с Мишей остаются в номере. Минут через двадцать возвращаемся. Комната открыта. Обувь на месте. Их нет. Где? Ванная, туалет? Туалет заперт изнутри. Параноидальная мысль: они что там какают вместе или трахаются?

Я гордо удаляюсь в гостиную. Падаю на диван. Лежу, страдаю. Лера стучится в туалет. Открывают. Я тоже встаю, подхожу. Лиля сидит на крышке унитаза. Миша напротив нее на корточках. Оба с сигаретами. Дымовуха. Почти ничего не видно. Как в густом тумане. Не продохнуть. Токсикоманией, кажется, это называется? Что это, детство в одном месте играет или обыденная человеческая дурь?

Едем домой. Лиля скучает. Потом начинает ерзать. Как бывало уже не раз, открывает верхнюю крышку люка джипа, пытается высунуть голову. Видимо, очень хочется иметь вставную челюсть из красивых, ровных искусственных зубов. Свои, идеальные, явно поднадоели. Однажды уже зубы чуть не выбила, когда я притормозил.

Заявляет: «Я голову высовывать не буду, жопу высуну». Давай, чуди, неуемная малолетка без комплексов. Приспускает джинсы вместе с трусиками и пытается высунуть свою задницу в люк, что, конечно же, затруднительно. Высовывает ноги. Притормаживаю. Останавливаюсь на обочине. Пусть перебесится, успокоится.

Вылезает через люк на верх машины. Заявляет, что дальше поедет наверху. Конечно, давай. До первого ухаба. А дальше – элегантный полет под колеса сзади идущего автомобиля. Наигралась? Едем дальше. Отвез домой. Ни о чем не договариваемся. Все прошло вроде хорошо.

Следующий день, воскресенье. Отоспался. Сходил в бассейн. Встретился с товарищем, поужинали. Звонков нет. Все прошедшие полтора года я практически никогда не звонил первым, за исключением, когда обещал. В этом я по-военному четок: пообещал – сделал. Жизнь научила меня выдерживать паузы. И это дается мне относительно легко, потому что живу в жестком графике работы, заморачиваться нет времени. Оно летит и пролетает.

Мне действительно давалось это легко. И в этом я все время предоставлял ей инициативу. Она явно хотела приучить меня постоянно звонить и беспокоиться о ней. Это было бы подтверждением привязанности и влюбленности, которой она все время добивалась. И показывать которую я так не хотел и не хочу.

А она меня все время за это упрекает. Почему не звонишь? Почему не интересуешься, где я? Я находил различные, правдоподобные и не очень, отмазки, тихо ликуя, что я не показываю свою психологическую зависимость от нее.

Однако наступил вечер. Тишина в эфире. И у меня начинается ломка. Тоска смертная. Душа ноет. Что делать? Бороться с собой, выковывать в страданиях волю и непоколебимый характер. Или сломаться, позвонить?

Лежу, размышляю. Во-первых, зачем себя так мучить? Будь как они – молодые и беззаботные. Захотелось? Скушай «Твикс» и успокойся. Ты же сильный, можешь позволить себе раскрыться, показать слабость. Потом, это же ей бальзам на душу будет, тихое торжество в связи с тем, что я стелюсь перед ней. Сделаю подарок, пусть порадуется моей слабости.

Звоню. Отвечает. И сразу слышу ликование: «Что звонишь, соскучился, думаешь обо мне?» Вот оно коварное сердце юной стервочки, да и не только ее, всех женщин. Начинаю уничижительно бормотать о своей любви, страданиях, беспокойствах.

Спрашиваю: «Тебе нравится, что я скучаю?» Отвечает: «Конечно, меньше будешь думать о всяких глупостях, о других телках». После чего торжествующе добавляет: «Я занята. Долго ты еще сопли мотать будешь?»

Ну, гавнючка! Демонстрирует хладнокровие. Ладно, намек понял, прощаюсь. Вот так, мужики, таков практический урок в действии. Не любят они соплежуев и слабаков. Постоянно проверяя на прочность, они не хотят, чтобы мы сломались.

Это тест, не больше. А если дал слабину – держись. Жалеть не будут. Размажут, сожрут и не поперхнутся. Такое это дикое стадо! Пощады не жди. Что ж, поехали дальше, сделав полезные выводы.

На следующее утро пью чай, размышляю. Во что превратилась моя жизнь? В полосу надрывных эмоциональных переживаний. Почти возвращение в детство, каждый день – вечность. Живу в наваждении, как зомби. Мысли бегают по кругу, об одном и том же. Все, что не связано с ней, на автомате. Ощущение, что на голову надет полиэтиленовый пакет, туго завязанный на шее.

Время нельзя остановить, но его можно замедлить. Вот он – путь к продлению жизни. Прожитый в таком безумном темпе год должен, как у военных на войне, быть засчитан минимум за три. А может, и больше. Хотя сколько так можно протянуть с оголенными нервами и кровоточащими ранами?

Не успел додумать мысль, звонок, спрашивает:

– Как дела?

– Нормально. Ты как?

– Мне плохо.

– Что случилось, чем могу помочь, может, врача вызвать?

– Ничего не надо. Пожалей. Сейчас посплю и приеду к тебе. Сделаешь мне массаж.

– Так что случилось?

– Вискаря перепила.

– Хорошо, приезжай.

Мог бы полезный совет дать: пить надо меньше. Но что морализировать. Сама все знает. Буду дальше приручать это сумасбродное существо, склонное к эксклюзивно человеческой слабости – алкоголизму. Это заход снизу. Это мне нравится.

Утешать я умею. Главное – не расслабляться. Начнешь гладить молодую, неотдрессированную хищницу, мгновение – и белые, красивые, ровные и мощные зубы в твоей глотке.

А они у нее такие, и реакция быстрая, и хватка цепкая. Кстати, вызывать жалость – это еще один мощный универсальный прием слабого, или ловко маскирующегося под слабый, пола. За счет ее манипулятивного использования женщины предельно легко, как по стремянке, забираются в душу, чтобы там все разворотить.

Если, конечно, мужчина хоть чуть-чуть сентиментален, если у него хоть в рудиментном состоянии присутствует мораль, и он ей иногда пользуется. Интересно, кто провел это мощное обезоруживающее дезинформационное мероприятие про слабый пол, которое приводит в жалкий трепет малодушную часть самцов, не потерявших способность влюбляться.

Лиля не переносит однообразия и скуки. Основной инстинкт у нее – погоня за впечатлениями. Ну а что я? Тоже натура, косящая под креативность. Мы пробираемся в будущее по дебрям жизни на ощупь, не зная и не понимая, что там впереди. И надо постоянно вводить новые краски жизни. Какого черта я должен зацикливаться?

Может быть, для нас действительно выход в разнообразии секса, постоянном поиске новых, неповторимых форм его проявления? Мы оба полигамны. Ну и будем чудить вместе или каждый по отдельности, реализовывать свои эротические фантазии. Пусть трахается. И я буду делать то же самое, может быть, с еще большей изысканностью и изобретательностью.

Наступает вечер. Сижу в одиночестве. Подкатывает щемящее чувство хандры. Нет. Звонить не буду. Не хочу нарываться на облом. Буду бороться с собой. Нужно обезболивающее. Ползаю по виртуальным просторам в поисках реального секса. Договариваюсь. Приезжает девчонка. Вроде ничего. Хохлушка. Веселенькая. Юморная. Пышные, как у Лили, груди.

Но почему же так противно? Лежу на спине. Рука на глазах. Даже двигаться не могу. С минета начала – им и закончила. Подняла, но с каким трудом. Час мутузила. Противно. Еще пара таких мероприятий – и выработается стойкое неприятие физической близости. Как можно трахаться лишь бы с кем, без чувств, без страсти? Душу выворачивает.

Но и в таком психологическом напряжении долго жить нельзя. Как избавиться от психологической зависимости от Лили? Как оторваться от магнита, который тянет к ней? Как стать свободным? Куда бежать? Каково расстояние, чтобы не чувствовать эту дурацкую силу притяжения? Как пережить сегодняшний день, чтобы сердце не разорвалось в клочья? Помню, какая светлая любовь у меня была к жене. Без сомнений и терзаний.

Действительно, надо подобрать пару-тройку девственниц для «серьезных» отношений. Стать первым и на некоторое время единственным. Привязать к себе. Тихо, сладостно любить. И быть счастливым! Надо попробовать. Самоедство – не лучший путь в наше позитивное время.

Хотя существенна ли проблема девственности? Не надуманная она? Не является ли просто заморочкой мозга? Почему от нее нынче так легко избавляются? Помнится, когда моя дочь, оставаясь девственницей до первого курса университета, измученная воздержанием, как кошка влюбилась в первого встречного альфонса, я на полном серьезе думал: «Да лучше бы она, как другие сверстницы, лет с 14 трахалась – без любви, ради удовольствия. Может, тогда не потеряла бы контроль над своим телом и мозгом».

Сколько мы с женой напереживались из-за ее безумной влюбленности. Да и женская полигамность – так ли уж это плохо?! И не появлялась ли у меня отчаянная фантазия, чтобы мою, вернейшую из верных жен, оттрахал какой-нибудь мускулистый жеребец, когда она окончательно замордовала меня своей тупой ревностью.

Во второй половине дня позвонила Лиля, сказала, что хочет заехать. Я ответил, что я у жены, хочу погулять с внуком, готов пересечься позже. Как мне показалось, нервно ответила: «Ну ладно, пока». Следом пришло эсэмэс:

– У какой жены ты? Ты же вроде в разводе…

– У той, с которой в разводе, – отвечаю я.

После чего эмоционально продолжаю:

– Лиля, дорогая, в отличие от тебя, я не свободный человек, перегружен работой и обязательствами, в том числе и перед тобой. Я готов заполнять экспромтом возникающие в твоей жизни паузы. Но только если я свободен и ничего не запланировал. Всегда рад тебя видеть, красавица.

– Ты это к чему? Я ехала с учебы и думала, ты еще на работе. Нет так нет, че сопли пускать?

– Да, такой я, сопливый папик.

– Хуяпик.