Царские кудри

Он где-то в Африке гостил
На западные марки.
Его загар коричневат.
Живёт… А что он, виноват?

А вот товарищ генерал
В уазике положенном
К подъезду чинно прошагал
Со сливочным мороженым.
Сейчас порадует жену,
За телевизор – и ко сну.

Мне приятно на балконе —
Все глядят, никто не сгонит.

Бар-ресторан «Соловецкое подворье» в Архангельске

Если в сердце укроется горе,
Не пойду за советом к врачу,
Посижу в «Соловецком подворье»,
Погляжу на людей, помолчу.

Будет чайка летать над Двиною,
Будет видно её из окна.
И неважно, что будет со мною,
Лишь бы только летала она.

Чтоб не падали тёплые крылья,
Чтобы было ей радостно петь.
Да и мне надо сделать усилье,
Чтоб как эта вот чайка взлететь.

Без тебя

Опять постель моя пуста
И холодны мои уста.
Без уст твоих желанных,
Ужимочек жеманнных.

Но это положение
Имеет продолжение.
Я буду весел и остёр,
Горячим буду как костёр.

И буду слушать: «Дорогой!» —
С тобой, конечно, но с другой.

С капризной, с недотрогою…
Но жизнь пока не трогаю.

Живу и жду тебя домой,
Где будешь ты сама собой.

Ведь в опостылевшем дому
Мне одиноко одному.

Застолье

Уже стакан гранёный выпит,
Уже язык как помело,
Но собутыльник мой: «В Египет!
От мест, где снега намело!»

А что я, против? Ну в Египет,
Не каждый год сидеть в снегу.
Ещё стакан гранёный выпит —
И я в Египет не могу.

С моею пенсией в кармане
Не шибко можно отдохнуть,
Не каждый из друзей потянет,
Чтоб на Египет хоть взглянуть.

А собутыльник льёт по новой
В стакан, где кажется, нет дна.
– Да на хрен нам Египет, Вова!
У нас такая вот страна!

А что я, против? Да, такая!
И мы такие, всем назло!
И вилку в кильку я втыкаю…
А снега правда намело…

«До берёзовых песен ещё далеко…»

До берёзовых песен ещё далеко,
Соловьиная грусть будет после берёзовых песен,
А пока журавли пролетают над нами тайком
И спешат по своим облюбованным весям.

Загуляла весна, как в разлуке чужая жена,
Ей и это пред господом Богом простится.
Залетай в мою грустную душу, весна,
Если ты в самом деле весёлая птица.

Размесили берёзы последние стёжки к воде,
Всё не могут никак утолить свою жажду, напиться.
Чёрный грач прокричал. Неужели и правда к беде,
Если он на сухую берёзу садится?