Купол. Серия книг «Неизведанная планета Человек»

– Простите, но не могли бы вы объяснить цель вашего визита, и в чём я, собственно, обвиняюсь? – ко мне вернулось самообладание, и я смог произнести свой вопрос довольно спокойно.

– Да, конечно. Но вначале несколько наших вопросов, не против?

Я часто видел в фильмах, как в таких случаях настаивают на присутствии адвокатов, полицейские зачитывают права и всякое такое. Но здесь было ФБР, и значит, их визит был не по причине банального криминала, в котором Симонов – это моя фамилия, Владимир Симонов, если в полной форме, – не мог быть замешан. Опять таки, по американским фильмам и сериалам я приблизительно представлял разницу интересов полиции, ЦРУ и ФБР. Так вот последние занимались решением вопросов безопасности государства, ни много ни мало. Тем загадочнее было явление представителей в такую рань.

Мы сели за круглый стеклянный стол, стоявший в середине комнаты:

– Как давно вы снимаете апартамент в этом доме?

– Два с половиной месяца.

– А где вы жили раньше? Пожалуйста, перечислите адреса всех квартир.

Я перечислил, тем более что это было не сложно: за 15 лет мы сменили четыре адреса, текущий был пятым.

– В чём причина переездов? – поинтересовался Патрик.

Мне ещё не удавалось определить, кто из этой троицы исполняет роль начальника, но в моём случае это и не представлялось слишком важным. Значительнее было в тот момент ухватить причину их визита. Хосе делал какие-то пометки в блокноте. У Ричи завибрировал телефон, и он, удалившись в угол кухни, стал с кем-то разговаривать, но расслышать о чём было не под силу.

– Мы переехали в Beverly Hills во время моей работы в кино, – объяснял я, стараясь быть кратким. – Ольга одновременно работала арт-директором крупной компании, мы имели неплохие деньги и могли себе позволить. Но всё-таки, Патрик, почему вы меня расспрашиваете, и должен ли я вам отвечать, не зная цели визита.

– Наша миссия государственной важности, – вдруг включился в разговор вернувшийся Ричи, слова которого синхронно перевёл тот, кто говорил по-русски.

«Ага, вот и командир-начальник проявился», – почему-то злорадно мелькнуло у меня в голове. – «И действительно, кто как ни афроамериканец должен наставлять русского и мексиканца», – эти сведения тоже были почерпнуты мной из американских фильмов последнего времени.

Ричи сделал паузу, видно, как учили для нагнетания напряжения у допрашиваемого, и продолжил:

– К сожалению, я и мои коллеги не имеем полномочий для разъяснения полной картины, но прошу довериться нам. Итак, почему и как вы оказались в этом доме?

– В 2010 году меня пригласили в Украину, в Киев, откуда мы с Олей приехали в Америку. Была задача восстановить фестиваль «Сходы до Неба», тот фестиваль, идея которого воплотилась нами в реальность в 1997 году. Затем меня назначили советником премьер-министра Украины по культуре и поручили реализацию проекта «Дом Музыки». Всё рухнуло в марте 2014 года, когда случился Майдан, и вопросы культуры были задвинуты в самый дальний угол. Вернувшись в Los Angeles, мы оказались в тяжелейшей ситуации и вынуждены были сменить место проживания. Вначале это была простая квартира в Sherman Oaks, а затем эта, где, конечно же, комфортнее.

– Чьи это модели? – неожиданно спросил Ричи, подойдя к кронштейну с платьями.

– Это работы Ольги Симоновой, моей жены, главное достоинство которой – талант дизайнера мирового уровня. Мы, кстати, приехали в Америку не в эмиграцию, а по приглашению байера Neiman Marcus. – Последняя фраза звучала уже устами трезвого человека, избавившегося от страха. Похоже, это почувствовали и мои визитёры.

– Вам надо будет поехать с нами, – сказал Ричи. – Вы нужны нам для консультаций. Не думаю, что это займёт много времени. И ещё: разрешите, Хосе скопирует твёрдый диск вашего ноутбука, при полной, естественно, конфиденциальности.

Я кивнул, после чего Хосе уверенно и быстро скачал информацию с ноутбука на какую-то приставку. Судя по тому, что это заняло у него буквально минуту, мне неожиданно продемонстрировали чудо новейшей шпионской техники. Впрочем, меня занимало другое: будить Ольгу или не беспокоить её сна.

– Вы даёте гарантии, что вернусь домой быстро, я не под арестом?

Ну, слава Богу, они были живыми, и их улыбки вполне могли свидетельствовать о добрых намерениях.

Стараясь не шуметь, я закрыл дверь снаружи, и мы вошли в лифт. Важно было полностью расслабиться и отдать инициативу Существованию. С некоторого момента стало ясно, что энергетический поток трансформации реальности подхватил меня и понёс в нужном ему направлении. Чего же мне сопротивляться в таком случае!

Глава 2

На улице нашу «дружную компанию» ждал Cadillac Escalade с включённым двигателем. Понятное дело, что припаркован автомобиль был на красной линии,?–?ФБР как-никак. Меня представили водителю:

– Боб?–?Владимир, Владимир?–?Боб,?–?мы поздоровались.

Хосе сел рядом с водителем, меня пропустили в третий ряд, а Ричи и Патрик устроились во втором ряду кресел. У Ричи опять зазвонил телефон, в полный голос звонка. Но и в этот раз он так искусно скрывал интонации и слова, что мне сложно было разобрать смысл разговора. Судя по всему, он говорил с начальством, советуясь, относительно того, куда меня везти.

«Радуйся, Симонов!» – пронеслась мысль, и дальше словами песни Высоцкого: «Смотри, подвозют, смотри, сажают, разбудют утром, не петух прокукарекал, сержант подымет, как человеков»… Я невольно улыбнулся. Патрик с удивлением взглянул на меня, не меняя сосредоточенное выражение на лице. Как ему понять, кто такой Высоцкий для русского советского человека: родившись в Америке, он может быть что-то и помнит через память родителей, но менталитетом точно американец, а это глобальная иность! Это, ну, совсем другое – и поведением, и опытом, и… да, абсолютно всем! Другое отношение к жизни, к женщине, к любви, к работе, к друзьям. Если Патрику всё сложно объяснить, то что говорить о Ричи или Хосе?

«Ну, да ладно, о разнице менталитетов как-нибудь попозже, ты лучше скажи, куда тебя везут? Всё разворачивается как-то чересчур торжественно: русский, даже не гражданин Америки, и вдруг востребован для консультаций государственной важности,?–?не странно ли?».

Ольге дали грин-карту как экстраординарной личности. Её коллекция «Весна-Лето’ 2001», презентованная на Неделе Высокой моды в Париже, была необыкновенно восторженно встречена специалистами и журналистами. Её успех приветствовали и Ив Сен-Лоран, и Пьер Карден… После окончания официальных показов государственное телевидение Франции включило коллекцию в полном объёме в итоговую программу как одну из сенсационных работ. Именно тогда Ольге байер Neiman Marcus предложил переехать работать в Америку, где востребованность в вечерних платьях, по её словам, больше, чем в Киеве.

В Америке и моя творческая самореализация расцвела: я написал несколько романов, сценариев. В 2007 году мы закончили съёмки фильма, и состоялось знакомство с Hollywood.

Нельзя сказать, что всё протекало у нас с Олей гладко и воздушно. Столкнувшись с русскоговорящей эмиграцией, в большинстве еврейской и армянской, мы очень быстро поняли что, оказывается, со многими жили в разных Советских Союзах.

Они знали много чего негативного и отрицательного. В то время, как и я и Оля нисколько не сожалели о годах того времени. К моменту переезда в Америку, мне посчастливилось пройти определённый путь духовного прозрения, что позволяло не делить мир в пределах двухцветности, но воспринимать реальность в полноценной палитре гармонии. Когда закончился срок грин-карты, необходимо было выбирать: оформлять гражданство или продлевать существующий статус. Мы долго думали и решили не спешить с гражданством, принимая целиком и полностью непредсказуемость нашего будущего.

Автомобиль выбрался на 101-ый фривей, затем Боб перешёл на 405-ый, устремляясь на север.

«В Сан-Франциско, что ли??–?подыграл я сам себе воображением.?–?Нет, вряд ли: они обещали вернуть меня домой к утру, а туда часов пять-шесть по хорошему трафику. Господи,?–?невольно заволновался я,?– хоть бы Оля не проснулась, иначе начнётся паника, как узнает».

Cadillac вышел с 405-го фривея на Sherman Way West, и стало ясно, что мы двигаемся в сторону аэропорта Van Nuys. Мои попутчики молчали. Я понимал, что и мне не стоит задавать лишних для данной ситуации вопросов.

Я знал, что в районе аэропорта работают с VIP-пассажирами шесть частных компаний. Каждая из них оказывала полный набор услуг, отправляя и принимая клиентов со всех уголков не только Америки, но и других стран мира. «Куда мы? А, теперь понятно, это направление в Signature West». Впрочем, дальше пошло незнакомое: въезд на территорию компании был перегорожен военными грузовиками в пять рядов. Военные в полном снаряжении контролировали и входы-выходы. Наш автомобиль ждали, потому что мы беспрепятственно, без остановок проследовали непосредственно к дверям компании Signature West.

Ричи позвонил, по-военному чётко доложил о прибытии. Я услышал свою фамилию. После этого мы ещё немного подождали и, уже с сопровождающим, вышедшим нам навстречу, двинулись в офис. Я шёл в окружении бравых американцев-военных, составляющих замечательный эскорт. На сердце как-то стало вдохновительно, хотя неопределённость не позволяла полностью расслабиться. Но по всему было видно, что это совершенно не походило на арест, и поведение моих провожатых не предваряло какого-либо насилия.

Патрик успел сообщить мне, что мы идём на встречу с генералом Петерсоном, возглавляющим особый комитет. Какой – я не расслышал. Но успел понять, что этот Петерсон важная шишка и представляет администрацию Президента Америки. Нет, сейчас я могу вместе с вами улыбнуться, рассказывая эту историю. А тогда всё было всерьёз и надолго, как любила шутить одна моя знакомая.

Глава 3

Зал ожидания пассажиров, где мне неоднократно приходилось бывать ранее, на этот раз предстал преобразованным в своеобразный оперативный штаб. От его респектабельной обстановки не осталось и следа. Столы были сдвинуты на середину, и за ними восседали военные с ноутбуками. Прямо напротив стола громадные телеэкраны транслировали изображения. Причём, если на одном из них легко угадывался знакомый образ Овального кабинета Белого Дома, то на другом застыло изображение каких-то домов. На третьем, похоже, был представлен какой-то военный командный пункт. «Пентагон, что ли?»?–?мелькнула мысль. Моё переселение в обстановку, близкой к ведению военных действий, казалось абсолютной нелепостью. Но ничего не оставалось, как покориться ситуации и выжидать, надеясь, что рано или поздно всё вернётся на свои места.

Во главе стола громко разговаривал по телефону генерал, несложно было увидеть, что он-то и есть здесь главный. Несмотря на некоторый хаос и суету вокруг, сам он пребывал в особой атмосфере, создаваемой опытными начальниками, привыкшими к подчинению других. За спиной генерала застыл какой-то военный с распахнутой папкой в руках. Он терпеливо ждал окончания разговора генерала.

На экране с изображением Овального кабинета появился Президент:

– Генерал Петерсон!?–?обратился он.

Генерал тотчас прервал телефонный разговор и встал. Его реакция была почтительной, но не более того:

– Господин Президент!

– Что нового на этот момент? Удалось выяснить намерения? Насколько ситуация представляется опасной для Соединённых Штатов Америки? Необходимо ли приводить войска в полную готовность?

– Неизвестные ведут себя пассивно, и кроме письма, переданного нам, больше никаких дополнительных контактов. Военных ресурсов в районе вполне достаточно, самолёты готовы к немедленному вылету по нашему сигналу. Со своей стороны замечу, что нет необходимости в дополнительных мерах безопасности. По крайней мере, на текущий момент. Мы по-прежнему не можем подойти к объекту ближе из-за выставленной ими системы энергетической защиты неизвестного для нас свойства.

– Удалось ли найти человека?

– Да. Сотрудники только что доставили его к нам.