Знак свыше

– Да, я видел у них большой выбор.

– За птицей на Ленинградский рынок. Здесь мы ничего хорошего не найдём. Добрынинский специализируется на рыбе. Нет, конечно, у них есть всё, но нам-то с вами нужно нечто особенное. Короче, по машинам. Ленинградский нас ждёт.

* * *

Не прошло сорока минут, как мы прибыли на Ленинградский. На нём, в отличие от Добрынинского, я бывал. И, честно говоря, ничего особенного не заметил. Рынок как рынок.

Мы с олигархом подошли к прилавкам птицы. Куры действительно были в изобилии. Они лежали как на подбор, красивые и аппетитные.

– Выбирайте, – предложил мне олигарх.

– С одной стороны, глаза разбегаются, с другой – они все примерно одного уровня. Можно брать любую, не ошибёшься.

– В том-то и дело, что ошибёшься. Как говорится, играй, гормон. Поэтому они и выглядят одинаково, так сказать, куриные анаболики в действии. Вы что же, серьёзно считаете, что эти куры бегали на птичьем дворе?

– Я как-то об этом не задумывался…

– Именно на этом и построен их бизнес: никто не задумывается, тем более что куры мягкие, мясо при варке буквально сползает с кости.

– Кошмар какой!

– А многим это нравится. Они в таких случаях говорят: «Курица была очень нежной».

– Но это же хороший показатель…

– Отвратительный! Курица должна быть нежной с петухом, а не в кастрюле. У меня дочь спрашивает: «Папа, почему в институтской столовой куры мягкие, а дома мы едим жёстких?» А ведь всё очень просто. Куры на продажу сидят в клетках, не двигаются и только жрут свои анаболики. Деревенские куры всё время двигаются, носятся по двору, наконец, привлекают внимание петуха, сексом занимаются. Петух – он тоже абы с кем не будет. Ему подавай энергичных кур, которые следят за своей фигурой.

– Так где же взять этих сексуальных красавиц?

– А это другой вопрос. В основном вопрос связей и денег.

Олигарх подошёл к первому попавшемуся продавцу и спросил:

– Где Маргарита Львовна?

– Кто это, Маргарита Львовна? – тихо спросил я.

– Бывший ведущий специалист Роспотребнадзора в соседней с Москвой области. Как раз курировала птицефабрики, вышла на пенсию и перебралась сюда. Здесь она непререкаемый авторитет.

В этот момент к нам подошла элегантная дама в строгом деловом костюме. Увидев олигарха, расплылась в улыбке:

– О, какие люди! Тебе как всегда?

– Ну, в общем да. И то же самое моему другу.

– Значит, в полку коллекционеров прибыло? Как к вам можно обращаться?

Я назвал себя, она тоже представилась. Мы подошли к прилавку, и Маргарита Львовна бросила продавцу короткую фразу:

– Леночка, покажи.

Девушка нырнула под прилавок и достала поднос с пятью курами. Они резко отличались от своих собратьев. Имели поджарую фигуру, на них виднелись остатки обожжённых перьев, да и цвет у них был другой.

– Великолепные экземпляры, – прокомментировала Маргарита Львовна. – Выкормлены только отборным зерном…

– Маргарита! – с чувством сказал олигарх.

– Ну хорошо, хорошо, не отборным, просто зерном. Но в наше время и это уже немало.

– Ладно. Верю тебе… Заверни нам по паре штук.

Отдавая мне кур, Маргарита Львовна посмотрела на меня внимательно и сказала:

– Прежде чем их есть, подумайте о последствиях. Потом вы уже никогда не сможете вернуться вот к этим.

И она махнула рукой в сторону прилавков с изобилием кур.

Когда мы попрощались и отошли, я спросил у олигарха:

– А почему она нас называет коллекционерами, и почему эти куры лежат под прилавком, а не продаются открыто?

– Коллекционеры – это её шутливый термин, говорящий о том, что за такую цену могут покупать только ценители прекрасного. Кстати, по этой же причине такие куры лежат под прилавком. Очень утомительно каждому объяснять, почему эти «худые» куры стоят в три-пять раз дороже упитанных. В конце концов их всё равно покупают только коллекционеры.

– Понял. А теперь куда?

– В мясные ряды.

– Да, мясо всему голова, – глубокомысленно сказал я.

– Нет, мясо я сегодня покупать не буду. У меня другая цель. Я хочу найти печень трёхмесячного молочного телёнка.

Мы пошли вдоль рядов, олигарх внимательно всматривался в мясо. Наконец он остановился и спросил у продавца:

– Сколько месяцев телёнку?

– Три месяца.

– Отлично, а печень есть?

– Есть, но вы знаете, сколько она стоит?

– Догадываюсь, давай показывай.

Продавец вытащил из-под прилавка (опять из-под прилавка!) почти белоснежную печень. Она была чуть розовой и дышала свежестью.

– Сколько у тебя тут?

– Килограмма полтора, но я обещал постоянному клиенту…