Львы и розы ислама

После этих успешных действий последовала неожиданная отставка Халида аль-Валида. Формально Омар сместил Халида аль-Валида за то, что тот раздавал деньги своим военачальникам вместо того, чтобы сдавать их в общую казну: проще говоря, за своеволие. Будь на месте Омара более слабый правитель, это могло бы вызывать возмущение в войсках. Халифу говорили: ты вложил в ножны меч Аллаха, ты сместил того, кого назначил сам Пророк. Но Омар считал, что арабы слишком восхищались Халидом и стали полагаться на него, вместо того, чтобы полагаться на одного Аллаха.

В 639 году разразилась эпидемия чумы, за которой последовала страшная засуха. Наступил голод, продолжавшийся девять месяцев; поля лежали, покрытые пеплом сгоревшей травы, весь скот был съеден. Омар раздавал в бесплатную еду и устраивал своем доме совместные трапезы для беженцев из голодающих районов. Только в одной Аравии чума и голод выкосили 25 тысяч человек, некоторые бедуинские кланы исчезли полностью. В это время умерло много военачальников, в том числе наместник Сирии. Новым наместником стал Муавия, младший брат главы клана куфиев, Абу Суфьяна: с этого назначения началось его восхождение к верховной власти.

Завоевание Египта

Несмотря на сильные потери от чумы, арабы решили вторгнуться в Египет с небольшим войском – не больше трех с половиной тысяч человек. Считается, что его предводитель Амр ибн аль-Ас аль-Кураши отправился в этот поход тайком от всех, недовольный тем, что наместничество в Палестине досталось не ему, а Муавии из рода Суфьянов. Это было почти авантюрное предприятие сродни экспедиции Кортеса в Мексике или походу генерала Черняева в Среднюю Азию.

Дорога из Палестины в Египет оказалась открыта – византийцы не выставили на ней никакой охраны. В 639 году арабы подошли к первому городу, Пелузии, жители которого совершенно не ожидали нападения. Но у города имелись крепостные стены, которые арабы не могли взять сходу. Осадных орудий у них не было, как и времени вести осады. Поэтому они дождались, когда защитники города сделают вылазку, устроили контратаку и ворвались вместе с ними в открытые ворота. Город пал, и арабы, уходя, срыли его стены, чтобы не оставлять в тылу враждебную крепость. У них не хватало воинов, чтобы оставить в Пелузии хотя бы маленький гарнизон.

Христианский Египет между тем был расколот очередной церковной смутой. Местные жители придерживались монофизитства, а константинопольские власти насаждали придуманное в столице монофелиство. Проводником официальной доктрины был патриарх Кир, сурово преследовавший сектантов и их главу – патриарха Вениамина, который прятался где-то в горах. Брат Вениамина, Мина, погиб мученической смертью, отказываясь отречься от своей веры: его поджарили на огне, вырвали все зубы, посадили в мешок с песком и бросили в море. В стране происходили бунты, переходившие в кровавые столкновения. Религиозная вражда смешивалась с национальной – копты-египтяне не любили византийцев, считая их чужаками и оккупантами. Византийская армия в Египте под командованием Феодора была невелика и раздроблена на гарнизоны, рассеянные по всей территории страны. К тому же византийцем и в голову не приходило, что они имеют дело с малочисленным отрядом, а поражения в Сирии и Палестине заставляли их соблюдать осторожность. Поэтому они отсиживались в крепостях, не предпринимая никаких активных действий.

Между тем арабы взяли хорошо укрепленный город Бидбейс, устроив после месячной осады отчаянный штурм. После этого Амр присоединил к свой армии местных кочевников-бедуинов и отправился к городу Бабилон. Здесь в июле 640 года произошла крупная битва с византийцами. Византийской армией командовали Феодор и префект Александрии Анастасий. Амр атаковал их сразу с двух флангов, а затем ударил конницей с тыла. Византийцы бежали.

Спустя несколько недель Амр осадил Бабилон. Это была крупная крепость, построенная по всем правилам римской фортификации, с двадцатиметровыми стенами в два с половиной метра толщины. Ее ворота выходили к Нилу, откуда по водек защитником крепости доставляли все необходимое, а со стороны пустыни тянулась непреодолимая стена. Амр благоразумно согласился на предложение патриарха Кир о мире и снял осаду в обмен на крупный выкуп. Однако в дело вмешался византийский император Ираклий, расценивший переговоры Кира как предательство; патриарх был отправлен в отставку, а договор с арабами расторгнут.

Не получив денег, Амр возобновил наступление. На этот раз он двинулся на север в сторону Александрии, пополняя свою армию примкнувшими к нему монофизитами. Феодор выступил ему на встречу и разбил арабов, которым пришлось укрыться в близлежащей крепости. Выждав и собравшись с силами, они отступили к Бабилону и снова осадили город.

На этот раз осада продолжалась семь месяцев. За это время Ираклий умер, и в Константинополе началась смута. Командующий византийской армией Феодор уехал из Египта в столицу, положение в стране стало зыбким. Измученные осадой жители Бабилона решили сдать сдаться при условии, что всех желающих беспрепятственно выпустят из города. 7 апреля 641 года, в день Пасхи, христианский гарнизон покинул город, предварительно выпустив из тюрем всех заключенных и отрубив руки тем, кто сидел в тюрьме за ересь.

Захватив Бабилон, Амр снова двинулся к Александрии. По дороге он взял город Никиу, гарнизон которой в панике разбежался при приближении арабов, не оказав сопротивления. Вернувшийся в Египет Феодор организовал оборону на подступах к Александрии, но после десяти дней упорных боев арабы подошли к столице Египта.

Падение Александрии

Однако взять Александрию им не удалось. Это был огромный город с населением в 150 тысяч человек, имевший мощные укрепления и сильный флот. Он стоял на берегу моря и его нельзя было осадить, а огромные стены и отсутствие осадных орудий у арабов делали невозможным прямой штурм. Гарнизон города был более многочисленным, чем армия осаждавших его мусульман (от 20 до 50 тысяч против 15 тысяч у арабов).

Амр отступил от Александрии, но как только арабы ушли, в городе начались волнения. Партия «синих» не могла поделить власть с партией «зеленых», монофизиты устраивали заговоры против вернувшегося из Константинополя Кира. Религиозные и внутриполитические волнения доходили до кровавых стычек. В этих условиях Кир решил устроить перемирие с арабами. Прибыв в Бабилон, он заключил с Амром договор, согласно которому византийцы выплачивали арабам контрибуцию и обязались не предпринимать военных действий в течении 11 месяцев. Однако этим условия договора не заканчивались. По окончании перемирия войска византийцев должны были добровольно покинуть Александрию и уплыть за море. Арабы взамен поклялись не ущемлять интересы христиан и не разрушать церкви, а также не трогать евреев. В знак серьезности своих намерений византийцы выдали арабам 200 заложников.

Фактически это была сдача Александрии, которую византийцы так долго и упорно обороняли, причем сдача без боя и каких-либо выгод для ромеев, кроме временного перемирия. О причинах этого договора много говорилось у историков, но они до сих пор остаются неясными. Говорили, например, что Кир вовсе не собирался выполнять договор и просто выигрывал время, или что сдачи города требовал сам император, считая, что армия больше понадобится ему в Константинополе. Так или иначе, переговоры проходили за спиной горожан, которые ничего о них не знали и были просто поставлены перед фактом.

В отличие от александрийцев, арабы потратили перемирие с пользой. За 11 месяцев они захватили почти весь восточный Египет и в назначенный день пришли к Александрии, чтобы войти в город. Кир к этому времени уже умер.

Аристократы и зажиточная часть населения бежали, бросив свои роскошные дома. Вместо них в мраморных дворцах, еще носивших на себе следы эллинской культуры, поселились солдаты-бедуины. Бывшие кочевники не дорожили своими жилищами: они проводили в одном доме несколько дней или недель и переходили в другие. Здание разрушались, исчезали в пожарах вместе с драгоценными фресками и изысканными статуями. Александрийская библиотека, по мнению большинства историков, тогда уже не существовала. Тем не менее, сохранилась легенда о том, как арабы распорядились с тем, что от нее осталось. Омар якобы заявил, что если в этих книгах содержится то же самое, что в Коране, то они не нужны, а если что-то другое, то они вредны. Арабы бросили старинные папирусы в воду, и волны Нила несколько дней текли чернилами.

После прихода арабов монофизитский патриарх Венеамин с торжеством возвратился в Александрию. Но прошло немного времени, и копты, так яростно боровшиеся за свою веру, начали массово переходить в ислам.

Амр не сделал Александрию своей столицей – ему не нравилось, что она отделена от Аравии большой рекой. Поэтому во время перемирия арабы обустроили в Египте свою штаб-квартиру Аль-Фустат, то есть «лагерь», – будущий Каир.

Неутомимый Амр отправился на запад, в Северную Африку, где захватил греческую Киренаику (Барку) и разгромил византийцев у Карфагена, хотя сам город ему взять не удалось. Продолжая путь на запад, он перешел невидимую границу, отделявшую греческий мир от латинского, и завоевал Триполи и Лептис Магну – некогда цветущие римские города, запустевшие после нашествия вандалов. С местными берберами Амр заключил договор о выплате дани, по которому арабы при недостатке средств имели право забирать в рабство их детей. Затем он вернулся в Египет, оставив в качестве наместника своего племянника Укабу ибн Нафи, которому позже предстояло завершить завоевание Северной Африки.

Об Амре современники писали, что он был невысок ростом, но при этом такой грузный и широкий, что, по словам поэта, «заполнял собой всю мечеть». Все у него было огромным: голова, лоб, борода, руки и рот, густые брови и черные глаза. Как многие арабы, он отличался красноречием и произносил зажигательные проповеди.

Проповедь Амра. Одна из таких проповедей, сказанная Амром в фустатской мечети, сохранилась. Он призвал мусульман воздерживаться от излишеств и от многодетности, потому что она отнимает у человека время, которое ему нужно, чтобы задуматься о своей жизни и освободиться от страстей. По сути дела, это был панегирик мирной жизни, а также хорошего отношения к коптам и лошадям.

«О собравшиеся люди! Взошло созвездие Близнецов, пылает Сириус, и открылось небо. Отошла чума, и уменьшилась роса, улучшились пастбища, ягнились овцы, и подросли ягнята. Пастух должен хорошо смотреть за пастьбой. Пусть он с благословения Аллаха живет в своей долине! Пользуйтесь же ее скотом, ее молоком, ее барашками, ее дичью! Пасите своих лошадей, откармливайте их, заботьтесь о них, почитайте их! Ведь они – ваш щит от врагов ваших, в них ваше богатство и ваше бремя. Примите заповедь хорошо обращаться с коптами, с которыми вы окажетесь по соседству! И еще. Я запрещаю вам увлекаться благовониями и медовыми сластями, ибо они портят нам веру и делают беззаботными».

В конце говорилось так: «Вам завещано хорошо обращаться с коптами, потому что они в родстве с вами и под покровительством. Так удержите ваши руки, не трогайте женщин, опустите ваши глаза! Я не знаю, что произойдет с человеком, который сам оброс жиром, но истощил лошадь. Знайте же, что я запрещаю по отношению к лошадям, то же, что по отношению к людям!»

Экономика

В возникшей словно ниоткуда исламской империи арабских воинов было всего 20–30 тысяч, а жителей захваченных земель – миллионы. Все эти огромные страны и территории требовали управления, но арабы не имели никакого опыта в административных делах. Это были солдаты, а не чиновники; они не жили в завоеванных городах, а разбивали в отдалении военные лагеря, ставя посреди пустыни свои бедуинские шатры. Все, что они делали после победы, это брали с покоренных народов дань и шли дальше.

Суровый Омар строго запретил арабам владеть завоеванными землями. Он не хотел, чтобы арабы привязывались к земле – это отбило бы у них привычку воевать. Омар предпочитал, чтобы его подданные не владели участками, а получали свою долю доходов со всех земель, которые как бы принадлежали мусульманской общине в целом. «Земля принадлежит Аллаху и Пророку», – говорил он.

В завоеванную провинцию обычно назначалось только два арабских начальника: амил, собиравший налоги, и амир (эмир), командовавший армией. Иногда две эти должности совмещались в одном наместнике, выполнявшим заодно и функции кадия – судьи. В остальном арабы пользовались местной бюрократией и администрацией: они не хотели лично участвовать в управлении, предоставляя собирать налоги старым византийским и персидским кадрам.

Договор с жителями города. «Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Истинно, вы будете в безопасности, когда уплатите джизью! Вам надлежит ежегодно вносить джизью с каждого совершеннолетнего тому, кто будет управлять вашей страной; быть проводниками у мусульман; чинить дороги, по которым они следуют; в любое время оказывать им гостеприимство; доставлять путника до места остановки; не подстрекать против мусульман. Мусульманам – ваши советы и то, что вы должны уплатить, а вам безопасность за ваши деяния. Если же вы что-то измените или кто-нибудь из вас нарушит договор и вы не выдадите виновного – то нет вам защиты. Кто оскорбит мусульманина – о том станет известно, а если ударит его – того мы убьем».

Нередко эти поборы бывали непосильны. Все неверные платили два налога: джизью – подушный налог, и харадж – поземельный. Харадж устанавливался на единицу площади и различался в зависимости от того, что на ней росло. Больше всего брали за финиковые пальмы и виноградники – по 10 драхм с 1 джариба («площади, засеваемой одним мешком зерна», как определяли его арабы), за сахарный тростник – только шесть, за пшеницу – четыре драхмы, за ячмень – две. Если денег не хватало, платили товарами и скотом, а если не было и этого, должников забирали в рабство. Поток рабов шел в халифат нескончаемым потоком – как военная добыча и как плата в счет налогов. Один эмир за два с половиной года своего наместничества в небольшой провинции Систан набрал сорок тысяч рабов. Крупный город Мерв несколько лет расплачивался только рабами – денег на налоги не было.

Но размеры налогов могли меняться в зависимости от желания правителя. Когда один из местных князей пришел к наместнику Египта Амру и спросил, какую он джизью должен платить и какой ему ждать в будущем, тот ответил без обиняков: «Вы – наша казна. Если нам надо будет больше, мы возложим на вас больше, если нам потребуется меньше – возьмем с вас меньше!» Немалая часть доходов, разумеется, шла в карман самого наместника. В Египте хищения достигли таких размеров, что халиф Омар в гневе написал Амру: «Я послал тебя в Египет не для того, чтобы он стал кормушкой для тебя и твоего рода. Я тебя направил потому, что я надеялся, что ты обеспечишь обильный харадж, и на твое хорошее управление». Амр оправдывался, что не может присылать больше: население и так обложено непомерной данью. Нельзя выдаивать у верблюдицы все молоко – надо оставить и верблюжонку.

Только с пограничных поселений не брали никаких налогов: считалось, что они платят свою долю тем, что охраняют границы халифата.

Армия

Историки немало спорили и спорят о том, как и почему малочисленное арабское войско громило одну за другой мощные и хорошо обученные армии многих государств. Назывались политические, экономические, психологические и другие причины. Вкратце их можно свести к следующему.

Арабская армия отличалась быстротой, дисциплиной и воодушевлением солдат. Высокий дух войск определяли не только новая вера, но и арабский национализм, которые слились в исламе воедино. Мусульмане воевали не только за добычу и трофеи, но и за «идею»: одно подкрепляло и усиливало другое. «Лучше один день на войне с неверными, чем целый месяц поста и молитв», – говорил Пророк, и мусульмане шли на войну в уверенности, что не только добудут себе богатство и славу, но и попадут в рай.

Арабы были прирожденными воинами. В своих походах они только продолжали то, что хорошо умели и любили делать раньше – воевать. Изменились лишь масштабы и сцена действий, но храбрых арабов не смущали ни перемена климата, ни новые условия войны. Когда надо было взять Ктесифон, не любившие воду бедуины без раздумий бросились в широкий Тигр и смогли перебраться вплавь на своих конях.

Военная наука усваивалась арабами быстро и легко. Это были хорошие ученики, на лету перенимавшие чужие знания. Уже в первые годы войны они научились брать укрепленные крепости персов и византийцев, о чем раньше в Аравии не слыхивали, и использовали катапульты и другие осадные орудия, отбирая их у врагов. Когда война переместилась на море, сухопутные кочевники буквально за десяток лет построили мощный флот – пусть и чужими руками – и освоили морское ремесло. В тактике боев арабские военачальники были умны, изобретательны и умело применяли неожиданные хитрости и маневры: ложные отходы, засады, ночные рейды. Крепость Музайах, например, арабы взяли ночью, напав на нее одновременно с трех сторон.

Арабская армия была самой быстроходной и мобильной. Она обходилась почти без обозов – отправляясь в опасные походы, воины ислама оставляли жен и детей и жили как пираты, налегке. Арабский солдат должен был сам находить себе пропитание и обеспечить себя всем необходимым, в том числе оружием, которое добывали как трофеи в успешных битвах.

Позже арабы с гордостью вспоминали, как изумлялись иностранные вельможи и правители, в первый раз увидев перед собой грозных воинов ислама. С виду это были настоящие оборванцы: грязные, в разношерстной одежде, без кольчуг (кольчуги были слишком дороги, их хранили в семьях, как фамильную ценность), они не имели ничего, кроме хорошего коня, острого меча и веры в Аллаха. Сохранилось описание внешности и вооружения одного араба, Риви, посланного на переговоры с персидским царем Йездегердом. Одеждой его была верблюжья попона с проделанной посередине дырой для головы. Вместо пояса он обвязывался тростником, голову перетягивал поводом того же верблюда, и четыре вихра на его голове торчали, «как козлиные рога». При нем был красный щит из бычьей шкуры, копье, обвязанное верблюжьими жилами, и меч, начищенный до блеска, но скрытый в потертых матерчатых ножнах.

Свой боевой порядок арабы заимствовали у византийцев и персов. Он состоял из классических пяти частей: авангард, центр, правое и левое крыло, арьергард (арабы дали им свои названия: аль-мукаддама, аль-майсара, аль-калб и т. д.). К ним добавлялась конная разведка (ат-талаи), лучники (аль-мурамийя) и другие вспомогательные войска. При этом арабские воины сохраняли внутри войска деления на кланы и сражались группами, сформированными по родам и племенам.

Конница арабов атаковала с налету, но основная часть боя была пешей. В рукопашной сходились на мечах, бились палицами. В бою использовали все, что было под рукой, – палки, палаточные шесты, большие камни. Часто в ход шли копья, которыми можно было не только колоть, но и рубить. При появлении вражеской конницы пехотинцы упирались копьями землю и наклоняли их вперед, так что их ряды щетинились стальными остриями, а когда всадники оказывались рядом, хватали копья и били в морды лошадей.

Арабы носили не кривые сабли, а прямые и широкие мечи, короткие, не больше метра: их вкладывали в деревянные или кожаные ножны и перекидывали на перевязи через плечо. Хорошие мечи высоко ценились, им давали собственные имена и передавали по наследству.

Арабские луки были более легкие, чем у персов. В то же время они пробивали щиты и кольчуги персов, тогда как персидские стрелы застревали в кожаных щитах арабов. Позже у арабов появились стремена и арбалеты.

Особым умением кочевников было устройство лагерей, которые они создавали далеко от городов, часто посреди пустыни, в местах, откуда было легко контролировать обширные площади. Эти лагеря напоминали арабские города в миниатюре: каждое племя жило отдельно, в своем секторе, вместе с семьями и скотом. Лагерь окружали земляным валом, дома строили из тростника: перед выступлением армии в поход их разбирали, а после возвращения – собирали снова. Из таких лагерей потом вырастали крупные города – Басра, Куфа, Васит.

Смерть Омара и выборы Османа

В биографии Омара говорится, что халиф был скромен, нестяжателен, жил в аскетической бедности и проповедовал великодушие и снисходительность. Однажды в пустыне он вместе со своим товарищем подошел погреться к костру, у которого сидела женщина с детьми. Не зная, что перед ней халиф, женщина стала жаловаться и ругать Омара, который отправил ее мужа на войну: муж теперь погиб, семье нечего есть, и она варит в котелке пустую воду, стараясь обмануть детей и надеясь, что они заснут, не дождавшись еды. Услышав эту историю, Омар смиренно отправился в лагерь, принес дров, еды и лично приготовил ужин для голодной семьи.

Но к неверным он был не так добр и снисходителен. Как-то в Медине к нему подошел Фируз, перс-христианин, и попросил спасти от его непосильного налога, который наложи на него хозяин. Узнав, что налог составлял два дирхема, Омар заметил, что подать не так уж велика. Ты мастер, добавил он, и, я слышал, умеешь делать ветряные мельницы, так сделай такую для меня. Ладно, пообещал Фируз, я сделаю тебе такую мельницу, о которой не скоро забудут на востоке и на западе. Когда он ушел, Омар насмешливо спросил: кажется, этот раб посмел мне грозить?

На следующий день, когда Омар молился в мечети, Фируз, закутаннвый в плащ, подошел к нему вплотную и вонзил в живот кинжал. «Этот пес убил меня!» – крикнул халиф. Фируз бросился к выходу, вращая в воздухе длинным клинком с лезвием на двух концах: это и была обещанная «мельница». Нанося смертельные раны направо и налево, он сумел сбежать из мечети, но позже был найден и заколол себя тем же кинжалом. Не имея возможности отомстить самому Фирузу, сын Омара приказал убить его дочь.

Халифа похоронили в комнате Аиши рядом с Мухаммедом и Абу Бакром. Перед смертью он собрал приближенных и назначил своим преемником самого благочестивого и бескорыстного – Абдурахмана ибн Ауфа. Но тот в ужасе отказался, считая себя недостойным такой чести. Тогда Омар поручил выбрать нового халифа из пяти лидеров: Али, Зубейра, Османа, Сада ибн Абу Ваккаса и Талхи. Фаворитом считался зять Мухаммеда Али, но Абдурахман, которому доверили быть судьей, выбрал самого благочестивого – Османа.

При новом халифе волна завоеваний продолжала расходиться от Аравии во все стороны. Отбитая византийцами Александрия была снова завоевана арабами, а стены ее разрушены. (Амр сказал: пусть она станет как дом проститутки, в который может войти, кто хочет). После этого Осман предложил Амру остаться во главе армии, а заведовать финансами поставил своего молочного брата Абдаллаха. Амр с насмешкой ответил: «Это все равно что держать корову за рога, когда ее доит другой». Тогда Осман сместил Амра и назначил наместником Египта Абдаллаха. Тот успешно продолжил экспансию на запад, разбив экзарха Африки Григория и сузив владения византийцев до размеров одного Карфагена.