– Да. А потом вдруг…
– Погоди! – сжала ее плечо Малавец. – Погоди, погоди, погоди…
Сотникова замолчала.
Малавец прикрыла глаза, теребя себя под юбкой медленней, покусывая свою узкую нижнюю губу:
– Не надо торопиться… все спокойно… все хорошо…
Сотникова тупо смотрела перед собой.
– И что было потом? – быстро спросила Малавец.
– Потом он резко вошел в меня.
– Куда вошел?
– Во влагалище.
– Чем вошел?
– Фаллосом.
– Горячим?
– Да.
– Решительно?
– Да.
– Страстно?
– Да.
– Глубоко?
– Да.
– Что он сказал тебе?
– Он меня обнял всю и прошептал мне в ухо: «Я забил в тебя, киса!»
– В ушко твое прошептал?
– Да, в самое ухо.
– Горячо прошептал?
– Да.
– И что потом? – всхлипнула Малавец.
– А потом он стал двигаться во мне.
– Двигаться?
– Двигаться.
– Двигаться?
– Двигаться.
– И двигаться?
– Двигаться.
– А потом, а потом?
– А потом он стал кончать в меня.
– Кончать?! Стал?!
– Кончать. И стонал.
– Стонал?!
– Стонал и повторял: «Я забил в тебя, киса».
– Я забил в тебя?! – вскрикнула со всхлипом Малавец.
– Забил.
– Забил?!
– Забил.
– За-бииииииииииииииииииил! – проревела Малавец, закатывая глаза.
Сотникова напряженно замерла.
Конвульсии охватили субтильное тело Малавец, из открытого рта рвалось рычание. Пальцами она вцепилась в плечо Сотниковой. Та сидела, словно окаменев, косо поглядывая на дрожащие ноги Малавец.
Наконец, Малавец перестала дергаться, отпустила плечо Сотниковой, прижала ладони к разгоряченному лицу:
– Все… все… все…
Сотникова со вздохом облегчения слезла со стола, взяла сигарету и закурила, прохаживаясь по кабинету.