Огонь и железо

– Скорее всего, с нами они справятся. А затем вернутся и добьют Шансон.

– Плохая идея, сэр Волк! – подвёл итог благородный Волкул Канантонский.

А Феоктистов развеселился:

– Конечно, плохая! Если мы, действительно будем играть свадьбу!

– А мы не будем? – удивлённо вскинулся Айвенго.

– Пока нет. Всё-таки, траур нужно завершить, как положено. Думаю, свадьба летом тебя устроит даже больше. Но об этом должны знать только мы с вами. Больше никто! Включая домочадцев, руководство дружин и их родню. Крестьяне и рабы пусть готовятся к торжествам. Да, самое важное! Благородный Волкул, тебе предстоит самая трудная задача: подготовить леди Веронику. Если она согласится на свадьбу с сэром Уильямом, прекрасно. А вот если заупрямится, постарайся уговорить. По большому секрету можешь сказать, что это будет лишь большая подготовка к летнему обряду. Но в подробности даже дочь не посвящай!

Владетель Канантона согласно кивнул, и Феоктистов продолжил:

– Единственное, что мы сделаем не так, это выдвинемся в Аржантан, во главе своих торжественных отрядов, немного раньше. Войска при этом берём больше и вооружаем для полноценного боя. Копья, клинки, тройной запас дротиков и стрел.

Он ткнул пальцем на дорогу, ведущую с имперского тракта в Гринеберг:

– Вместо Аржантана собираемся здесь! Карателей, идущих к Канантону, мы встретим на реке. Но на вторую засаду сил у Шансона просто не хватит. Да и занять её нужно будет практически сразу, как враг выйдет из Кангарда. А отсюда – успеваем. Созданная нами система дымового оповещения уже запущена, люди ждут. Надеюсь, сигнал мы получим вовремя. Но даже если и нет, есть у меня ещё одна хитрушка. Но она сможет оповестить только эту группировку.

Он ещё раз ткнул пальцем в гринебергскую дорогу.

– Хорошо, брат. Мои галлы с тобой! – важно кивнул Торин.

– Мои галлы с тобой! – повторил его жест Волкул.

– Сэр Уильям! – обратился Феоктистов к задумчивому племяннику. – Мне нужна твоя помощь с речной засадой. Сможешь грамотно уехать из Аржантана, чтобы все были убеждены, что готовишься к свадьбе?

– Конечно, дядя. Я всегда с тобой!

Вот так всё и получилось. Пришлось, конечно, попотеть, оборудуя место встречи. «Хитрушка» заключалась в том, что сэр Волк выставил на имперском тракте две таможни. Пятнадцать вооружённых всадников перекрыли его со стороны Кангарда, в пяти милях от гринебергского поворота, и ещё пятнадцать со стороны Фалеза, в пяти милях от шансонского. Они останавливали всех, кто намеревался проехать или пройти по тракту. Поясняли, что в «окрестностях Гринеберга совсем распоясались разбойники», и бароны Шансона организовали охрану наиболее опасной части пути. Всадники предлагали путникам, совершенно бесплатно, сопроводить их до второй таможни. С одним привалом по пути, у частокола посада Шансона. Почти все соглашались. Всё-таки сладкий принцип «халявы» работал и в Митгарде. Вот только сопровождали таможенники так, как им было удобно. Сначала формировали из путников достаточно большой караван. Что занимало порой очень много времени, но было оправданно. А пока они этим занимались, гладиаторы спокойно оборудовали место будущей засады. Перед прохождением караванов работы замирали, а их следы маскировались.

В принципе, управились за три дня. Тут уж специфические навыки Шарля из Куне здорово пригодились. Почти на треть мили кондовый лес, расположенный в низинке, подготовили к валке на тракт – распределили деревья за бригадами секироносцев и даже частично подрубили. Чтобы потом меньше возиться. Сверху, на взгорке, за линией уложили троянские препятствия против конницы, из длинных острозаточенных кольев, соединённых поперечными жердями. Вот только сделали их аж тройными. А посередине связки из шести поднимающихся жал оставили место для двух живых копьеносцев. Сзади их должен был контролировать галл с луком и секирой.

В начале засады, там, куда планировали допустить голову вражеской колонны, раскопали удачно стоящий холмик. Внутри собрали из жердей подъёмную площадку для огнемёта. В конце засады подходящего взгорка не имелось, поэтому аналогичную позицию для второй установки насыпали вручную. А на верхушки второго ряда деревьев повесили бочонки с огнесмесью. Попадание в них горящей стрелы вызывало взрыв и накрытие горящей жидкостью достаточно большой площади.

Со стороны низины деревьев к падению было подготовлено гораздо больше. Этот рукотворный завал должен был физически воспрепятствовать бегству врага в ту сторону. За ними свалили и уложили друг на друга верхушками в сторону будущей засады еще три линии деревьев. Их ветви образовали естественный «лес копий», а очищенная площадка должна была сработать для остановки планируемого пожара. Всё-таки тупо сжигать свой любимый Фалезский лес бароны не хотели. Были предусмотрены и отсечные позиции на тракте, для остановки тех, кто всё же смог бы вырваться из огневой засады вперёд или назад по ходу движения.

С учётом подхода семидесяти всадников с Волкулом Канантонским и шестидесяти с Торином Аржантанским, под контролем галлов в засаду смогли поставить более трёх сотен неподготовленных воинов. Из которых сорок четыре были уже проверенными гладиаторами, а остальные – освобождёнными бывшими рабами, купленными в Кангарде. Их даже успели несколько раз потренировать. Воины имитировали рубку и валку намеченных деревьев, затем бегом занимали позиции и поднимали рукотворный «лес копий». Передний в паре дополнительно закрывался щитом. И результат себя оправдал. Тем более, что во вражеской колонне оказалось не четыреста, а всего чуть более двухсот пятидесяти карателей.

Глава 7

6718 год от Сотворения Мира, 07 июля

«Вот почему дурные вести всегда так не кстати?!» – философски подумал лорд Владимир, рассматривая румяный бок запечённого сазана. Склонившийся в поклоне сквайр из КГБ с профессионально бесстрастным лицом только что доложил о прибытии гонца из Гринеберга. Раз уж решились прервать во время столь редкого лакомства, сообщение у того срочное. Соответственно, ничего хорошего не несёт! Приятные новости приходят другим порядком и никогда не портят аппетита. А ведь «человек есть то, что он ест»… Шериф небрежно отмахнулся:

– Пусть обождёт! И скажи Жильберте, пусть ещё облепихового взвару сделает.

Придумав отсрочку, облегчённо вздохнул и с наслаждением приступил ко второй рыбине. Дело Чарли Дорингема всё более процветало. Как готовить-то теперь в трактирах научились! Жирнющий сазан с травами запечён в сметане до нежной коричневой корочки. А гарнир из зелёной фасоли и молодого лопуха буквально тает во рту. Терпкий же облепиховый взвар придавал блюду особую пикантность. Эм-м-м! Пальчики оближешь. Да и ароматные горячие багетики чудо как хороши!

Самое интересное, что начало всему положила его чисто тактическая задумка. Семнадцать лет назад, когда оборудовали засаду на войско карателей, возникла необходимость убрать проезжающих с имперского тракта. Желательно, на длительное время, чтобы весть о приготовлениях не ушла до поры к тайной страже. Тогда и придумали собирать всех на «таможнях» и в обусловленное время толпой сопровождать мимо будущей засады. Правда, что бы задумка сработала, требовалось придать хоть какой-то достоверности слухам о «зверствах разбойников».

Феоктистов обратился к Робин Гуду. Вольные стрелки всё ещё блокировали Гринеберг, и атаман согласился помочь. Вот только имитировать его ребятки ничего не стали, а просто убили нескольких путешественников, да перестреляли всех, кто ехал в трёх обозах, вожаки которых не вняли предупреждениям. Трупы оставили на обочинах, где вороны и волки быстро оценили бесплатное угощение.

Согласившиеся проехать под защитой всадников Шансона лично увидели чудовищные «последствия» угрожавшей им опасности. Молва о беспощадных разбойниках мгновенно разлетелась. Тем более что таможенники, сами испуганные зрелищем, подробно рассказали, как недавно деревни их феода терзали банды «боевых послушников» Гринеберга. Поэтому уже на второй день практически никого упрашивать не пришлось. Зато самого атамана Володька еле уговорил прекратить столь доходный и практически безопасный разбой на имперском тракте.

Одним из немногих, кого сэр Волк тогда частично посвятил в свой план, был пятидесятиоднолетний управляющий замком, бывший деревенский староста Чарли Дорингем. Ему поручили организовать обслуживание таможенников и их коней. Но хитрый крестьянин быстро смекнул, как можно было ещё и извлечь прибыль из ситуации. Ведь что нужно лошадям? Воду и фураж. А людям? Тоже воду и еду. Ну, и место, где отдохнуть. Но ведь это же касалось и путников, которых таможенники должны были вскоре начать приводить к ограде целыми толпами!

Чарли не стал заморачиваться переноской речной воды из Дива, чем довольствовался весь Шансон. Вместо этого он походил по придорожным кустам за воротами посада с колечком, подвешенным на нити. Приметил несколько мест, где конструкция начинала крутиться. А затем внимательно осмотрел там окружающую растительность. Дорингем по праву считался старожилом и знал, что от воды зависит почти всё. То, что люди вынужденно пили из заболоченного Дива, мало способствовало здоровью. А вот его родной Солми стоял на берегу лесного ручья, от чего и жители ныне сгинувшей деревни были заметно здоровее соседей.

В указанном бароном месте, к сожалению, подобного источника не имелось. Но можно было попробовать добыть более чистую подземную воду. Определившись по хорошим приметам, Чарли выгнал на постройку сначала десяток рабов, а затем и ещё столько же. В колодец он вложил почти все собственные средства. Сначала докопали до водоносного слоя, и укрепили ствол шахты деревянным срубом. На это Чарли приказал пустить почти весь наворованный гриненбергский лес, который компенсировал баронству личным серебром.

Затем земляную шахту постепенно заглубили ещё почти на рост человека. Здесь уже рабам пришлось трудиться при постоянном притоке холодной февральской воды, поэтому двое постоянно вычерпывали её. Нижнюю часть сруба оборудовали по мере погружения, а затем дополнительно обшили досками. С этим Чарли управился сам. Но сначала незаметно заложил в четыре нижних венца по серебряному наконечнику стрелы и по деннарию. После этого дно шахты на локоть засыпали песком и, ещё на столько же, крупным гравием. Верхнюю часть сруба снаружи опоясали примерно трёхфутовым «замком» из жирной, утрамбованной глины. А поверх положили ещё и дощатый настил. Для удобства пользования.

Мокрым рабам Чарли разрешил обсушиться у двух костров, которые развели из отходов строительства и нескольких принесённых кизяков. А затем заставил соорудить ещё два больших крытых сарая. Один с коновязью, а второй с нарами для сна и двумя каменными очагами внутри. Поэтому, когда первый караван подошёл к ограде Шансона, к их услугам был уже готовый источник питьевой воды и два укрытия от непогоды – для лошадей и людей. А чтобы пришлые, да и местные людишки не испоганили его детище, Чарли поставил по вооружённому охраннику у колодца, в конюшне и в «гостевом» сарае.

Нужно отдать должное ныне покойному Дорингему. Он сразу сумел заложить и основу постоянного интереса к своему колодцу. Ещё во время строительства, «по секрету», пояснил десятнику охраны смысл проводимых работ. Дело в том, что неделю назад в Шансоне появлялся сверхъестественный пёс Гинефор, мгновенно исцеливший ребятишек от смертоносной кишечной эпидемии. Вот старый плут и заверил воина, что именно в этом месте тогда забил источник святого. Их тихую беседу подслушали два раба, ладившие венцы сруба. А уж от них и десятника весть о целебном «источнике святого Гинефора» пожаром распространилась по окрестностям. Отсюда становилась понятной и вооружённая охрана у колодца.

Приезжим воду выдавали бесплатно, но ограниченно. По полведра на человека и по ведру на лошадь. В принципе, можно было получить и ещё, но уже за меру овса или две меры сена. Тут же жители Шансона наладили и бойкую меновую торговлю с проезжими. А дальше – пошло-поехало! Часовня, а затем и полноценная церковь святого Гиненфора у целебного источника. Тёплые гостиницы и конюшни для путников. Постоянно действующие трактиры. Знаменитый Шансонский рынок и две ежегодные ярмарки, со зрелищными публичными казнями воров и разбойников.

Лорд с сожалением посмотрел на опустевшее блюдо. Спасибо тебе, Чарли! Большое ты дело затеял. Доходы Союза от паломничества к источнику святого Гинефора неуклонно росли. И это при том, что церковники и содержатели всех заведений отдавали владетелям лишь часть полученных барышей. Сам Дорингем прожил ещё почти двенадцать лет, неуклонно пестуя и развивая своё детище. Он с лихвой вернул затраченные средства, и даже выслужил статус сквайра. Два его старших сына, в качестве сквайров-оруженосцев служили лордам. Один в КГБ, а второй в Стае. Младший же стал имперским купцом и продолжал отцовский бизнес.

Сэр Владимир вышел из трактира с чувством полного удовлетворения. Он искренне поклонился изукрашенной могиле старого приятеля. Когда Чарли всё же почил с миром, за свои заслуги он был признан Кангардским епископатом местночтимым святым и удостоен чести упокоиться в ограде церкви святого Гинефора. Которую, собственно, и возвели его попечением.

Сейчас рядом с этим объектом малого паломничества кучковались кагэбэшные арбалетчики. Один запевал, а остальные увлечённо подхватывали строки песни, сложенной ещё в крестовом походе:

Такая жизнь по нраву!

Врагам покоя нет

Пока находит цели

Мой верный арбалет.

Когда в колчане тесно

От кованых болтов

Стрелять в броню и мясо

Солдат всегда готов!

А если опустеет

Дружок тиснёный мой,

Глаза в глаза сойдёмся.

Продолжим славный бой!