Марш обреченных

– Кстати, звать то тебя как?

– Птаха.

– Птаха? Людское имя-то у тебя есть?

– А чего, мне и так нормально, – отзывается она, шурша одеждой в платяном шкафу.

Переодевание длилось довольно долго. Я успел сходить на кухню, поставить чайник и соорудить несколько бутербродов.

– Ну как? – услышал я голос Птахи, и в ту же секунду она возникла из коридора, одаривая меня голливудской улыбкой.

Ответить не этот вопрос можно было двояко. Честно и как подобает. Кроме тонехоньких трусиков на этой очаровательной особе была лишь портупея с пустой кобурой да черный берет, игриво натянутый поверх её рыжей гривы.

Говоря честно, вид её мне очень понравился, но положение обязывает!

– Тебе сколько лет, дитя? – с деланной суровостью спросил я.

– Скоро семнадцать, а че? – Она обвела взглядом свои уже вполне выдающиеся округлости. – Разве чего-то не хватает? – игриво поинтересовалась гостья.

– Да нет, все на месте. Форма не по уставу. Иди, приведи себя в порядок.

– Есть! – девушка поднесла к берету обе ладони, повернулась и, слегка покачивая бедрами, прошагала в спальню.

Я остался заниматься домашними добродетелями, в душе тяжело переживая потерю столь увлекательного зрелища. Вскоре маленькая обольстительница вернулась в легоньком полупрозрачном халате, развевающемся при каждом её шаге, от чего площадь тела, недосягаемая для чужих взоров была немногим больше, чем та, что закрывалась портупеей.

– Так лучше? – спросила она, перехватывая в свои руки бразды правления на кухне. Я вздохнул, в общем то признавая очевидную истину, что спасенная мною Птаха будет выглядеть эротично и вызывающе в чем угодно.