Сантерия. Как снять порчу самому

«В то время Есенин учится. Получает высшее образование, которым гордился всю жизнь.

К этому же времени относится учеба Сергея в университете Шанявского (этот университет назывался, кажется, народным). Мне Сергей говорил, что он посещал там исключительно лекции по литературе. Этот предмет читали наиболее видные профессора того времени: Айхенвальд, автор книги «Силуэты русских писателей», и Сакулин. Однажды взволнованный Есенин сообщил мне, что он добился того, что профессор Сакулин обещает беседовать с ним по поводу его стихов. Вскоре Сергей с восторгом рассказывал мне свои впечатления о разговоре с профессором.

Особенно одобрил он стихотворение «Выткался на озере алый свет зари…».

Я. Сардановский, с. 133.

Университет Шанявского был для того времени едва ли не самым передовым учебным заведением страны. Широкая программа преподавания, лучшие профессорские силы, свободный доступ – все это привлекало сюда жаждущих знания со всех концов России».

Д. Семеновский.

В сб. «С. А. Есенин в восп. современников».

М., «Худ. лит.», с. 151*

«Посещали мы с ним университет Шанявского».

А. Изряднова, с. 144.

«Из шанявцев-литераторов Есенин, по его словам никого не знал.

– Познакомился здесь только с поэтом Николаем Колоколовым, – говорил он – бываю у него на квартире. Сейчас он – мой лучший друг».

Дм. Семеновский, с. 326.

Несмотря на учебу Есенина, денег это ему не прибавило. Славы тоже. Но единственному другу, он готов был помочь лекарствами и материально.

«Дела мои не особенно веселят. Поступил в университет Шанявского на историко-философский отдел, но со средствами приходится скандалить. Не знаю, как буду держаться, а силы так мало»…

Есенин – Г. А. Панфилову.

Москва, сентябрь (?) 1913 г

Что происходило в университете?

Чему там учился поэт? С кем общался?

Вот что пишут современники.

«И кого только не было в пестрой толпе, наполнявшей университетские аудитории и коридоры: нарядная дама, поклонница модного Юрия Айхенвальда, читавшего историю русской литературы XIX века, и деревенский парень в поддевке, скромно одетые курсистки, стройные горцы, латыши, украинцы, сибиряки. Бывали тут два бурята с кирпичным румянцем узкоглазых плоских лиц. Появлялся длинноволосый человек в белом балахоне, с босыми ногами, красными от ходьбы по снегу».

Дм. Семеновский, с. 326.

«Слушаем лекцию профессора Айхенвальда, он почти полностью цитирует высказывание Белинского о Боратынском. Склонив голову, Есенин записывает отдельные места лекции. Я сижу рядом с ним и вижу, как его рука с карандашом бежит по листу тетради «Изо всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место, бесспорно, принадлежит Боратынскому». Он кладет карандаш и, сжав губы, внимательно слушает. После лекции идем на первый этаж. Остановившись на лестнице, Есенин говорит: «Надо еще раз почитать Боратынского».

Б. Сорокин, с. 53—54.

«Ходили мы на творческие собрания сотрудников журнала „Млечный путь“. Этот маленький литературно-художественный журнал, издававшийся поэтом-приказчиком А. М. Чернышевым, стал для многих начинающих авторов путем в большую литературу. Алексей Михайлович Чернышев был замечательным человеком. Весь свой заработок он тратил на журнал. Сам тоже писал стихи. Его брат, художник Николай Михайлович, украшал журнал рисунками и был одним из виднейших знатоков фрески».

Дм. Семеновский, с. 333.

«В начале 1915 года в «Млечном Пути» появляется стихотворение Есенина «Кручина», а затем – «Выткался на озере алый свет зари».

Н. Ливкин, с. 163.

«К этому времени Есенин знал, кажется, всех литераторов-шанявцев. То были люди разных возрастов, вкусов.

Самым авторитетным среди них считался автор социальных поэм Иван Филипченко, человек в пенсне, с тихим голосом и веским словом. Молодой брюнет с живыми улыбчивыми глазами на матовом тонком лице, Юрий Якубовский был художником и поэтом. Писал стихи сибиряк Янчевский и приехавший из Баку Федор Николаев, сын крестьянина с Урала Василий Наседкин и дитя богемы, голубоглазая, с желтыми локонами, падавшими из-под бархатного берета, Нелли Яхонтова. Среди этой компании Есенин сразу получил признание. Даже строгий к поэтам непролетарского направления Филипченко, пренебрежительно говоривший о них: «мух ловят»

Дм. Семеновский

В то время Есенин жил, казалось бы, со стороны насыщенной полнокровной жизнью. Была учеба. Есть работа. Есть любимая женщина. Он пишет стихи. И при этом он глубоко несчастен. И это его несчастье.

Эта его депрессия накатывает на него приступами.

И каждый новый приступ – подобен смерти.

В 1913 году поэт лишь попробовал смерть на вкус.

Окончательный расчет с жизнью был еще так далек.

Мы любим Есенина.

Мы знаем его жизнь.

Но всегда ли мы можем понять, что им двигало?

Что он чувствовал?

Понять, и принять его нелегкий путь?

И оценить его выбор.

Стихи или смерть?

Поэтому так много грусти, и влияние смерти так ощутимо на всем творчестве поэта.

«Хороша была Танюша, краше не было в селе,

Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.

Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

Вышел парень, поклонился кучерявой головой:

«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».