Неизвестный алмаз. Обычная тайна волнового процесса

Рано утром мы улетали. Ночью я неожиданно проснулся. Друг, одетый, стоял у окна и задумчиво смотрел в светлеющее безоблачное августовское небо.

– Ты что не спишь?

– Не могу. – Он подошёл к моей кровати и сел в кресло. – Мысли всяческие одолевают. Поговорим? А в самолёте выспимся. А?

Я заинтригованно сел на кровать, накинул на ноги одеяло и приготовился слушать. Очень редко Друг обращается с такой просьбой, да ещё среди ночи. Я почувствовал, что разговор предстоит необычный.

– Плёнки мы вырастили, – начал разговор Друг. – Это действительно важное событие. Важное не в том, что может образоваться новый класс микроэлектронных приборов. Важно то, что мы доказали принципиальную возможность проведения такого ростового процесса. Может, ты и прав, утверждая, что алмаз взаимодействует с энергией человека. Технолог это, как мне кажется, подтвердил.

– Конечно, прав! Сколько известных данных! Просто в них никто не верит. Для современного человека, допускаю, это немного непривычно. Но за этим будущее! Новые возможности открываются. И какие!

Друг поднял руку, как бы прося его не перебивать.

– И в наши плёнки никто не поверит. Да, вот они лежат. Да, мы опубликуем эти данные. Но пройдет немало времени, когда это будет востребовано. Слишком уж всё необычно.

Он глубоко вздохнул. Задумчиво потеребил мочку уха. Неторопливо продолжил.

– Технолог получил результат по своему наитию. По интуиции. Он очень талантливый человек! А интуицию к делу не подошьёшь. В современной науке необходимо, чтобы всё было тонко, звонко и прозрачно. И доступно для каждого. И воспроизводимо любым оператором. А пока этого нет – это искусство. А наука и искусство – сёстры разные. Вот и неизвестно, когда наши результаты будут востребованы. Доживём ли мы до этого…

Он поднялся с кресла и опять подошёл к окну. Помолчал. Начало светать…

– Твёрдый, в кислоте не травится, температура плавления неизвестна. А какие ещё свойства у него есть? – задумчиво произнёс он.

– Ты не прав! Об алмазе известно многое. И современная наука довольно пристально и интенсивно изучает его возможности. Это всё-таки материал будущего. Материал XXI века, как утверждают.

– А я не об алмазе говорю? – он хмыкнул и повернулся ко мне.

– А о чём? – искренне, удивился я.

– О «железяке».

Я замер. Никак не ожидал такого поворота разговора.

– Да! – друг опять сел в кресло. Иронично посмотрел на меня. Покачал головой. – Да, дорогой. Я говорю о нашем неизвестном материале. Об этом необычном состоянии материи. Что это? Откуда взялось? Для чего? Кто его сотворил? И почему попало к нам? Кофе хочешь?

Я кивнул, быстро оделся, и мы тайком кипятильником заварили в стаканах кофе. Уютно устроились в креслах и продолжили разговор.

– Почему только один раз произошла реакция с кислотой? – спросил он.

Я молча пожал плечами.

– Да потому, что ты, ткнув «железяку» пинцетом, запустил в её объём одиночную сферическую волну. А одиночная сферическая волна когерентна! В объёме возникли гармонические колебания. Кристалл активизировался, и пошла реакция. Понял?! «Железяка» активизировалась!

– А почему реакция дальше не пошла? Я ведь потом много раз её тыкал?

– Кристалл изменился. Может как-то очистился. Так, наверное, совпал диапазон частот. От одного воздействия, от одного волнового возбуждения прошёл предварительный процесс очищения. Материал стал готов к работе. Какой – не знаю. Но, наверное, дальше надо запускать уже другие волны. Может, другой частоты.

Я ухмыльнулся.

– Если учесть допущения Физика, то этот материал может эффективно реагировать на слабые высокочастотные поля? Например, на биополе человека?

Друг кивнул.

– И ты хочешь сказать, что случай в аэропорту с металлоискателем не простое совпадение?

Друг опять кивнул и застенчиво улыбнулся.

– Да! Именно на это я и намекаю. Это всего лишь предположение. Пусть даже и фантастическое. Энергия твоей волновой функции стала «созвучна» энергии «железяки» резонансно, если хочешь. И вы сотворили нечто общее. По-видимому, какое-то совместное поле. Ты для металлоискателя стал «невидимым». А «отыгрался» он на мне.

– Так давай это сегодня проверим? Теперь ты пойдёшь первым. Посмотрим – зазвенит или нет!

Друг опять грустно покачал головой.

– Нет! У меня это не получится. Моё биополе или по нашей терминологии моя волновая функция имеет немного другие свойства. Я не знаю, это врождённое или приобретённое качество человека. Ты. Технолог. Вы ощущаете кристаллы. Ощущаете процесс. Я, наверное, так ощущаю формулы, когда делаю свои физические расчёты. Но формулы не материальное тело. У меня это не получится.

Я нежно посмотрел на Друга.

– Знаешь, а ты фантазёр ещё почище, чем я.

Мы засмеялись.

– А может, «железяка» просто вокруг себя создаёт какое-то поле, на которое не реагирует металлоискатель?

– Маловероятно. Металл есть металл. Не думаю, чтобы сам по себе он что-то делал. Но у меня есть одна идея.

В это время зазвонил телефон. Подъехало такси, чтобы нас увезти в аэропорт.

В аэропорту я прошёл досмотр первым и сразу подошёл к оператору, просвечивающему ручную кладь. Встал у него за спиной и нетерпеливо стал ждать прохождения нашего портфеля, внимательно рассматривая «картинки» на мониторе. В этом и заключалась идея Друга. Если «железяка» сама не даёт искажений, то её будет хорошо видно. Показался наш портфель. В самом его центре, на дне портфеля ярким чёрным пятном сияла «железяка». Наверное, слишком ярким и необычным пятном, поскольку оператор сразу настороженно повернулся ко мне.

– Это что? – он пальцем показал на изображение «железяки».

– «Железяка».

– Какая железяка?

– Секретный сплав для стратегических ракет особого назначения, – неожиданно для себя выпалил я. – Получен по линии министерства обороны. Сверхсекретный материал.

– Разрешение есть? – ошарашенно вытаращив глаза, прошептал оператор.

– А как же! Ещё какое!

– Есть! – подскочивший Друг схватил портфель, меня и поволок нас на посадку. – У нас всё есть!

– Почему без охраны? – растерянно спросил вслед оператор.

– Как это без охраны! – пытался возмутиться я, театрально раскинув руки, якобы сопротивляясь натиску Друга. – А кто меня сейчас тащит?! Там в самолёте ещё целая бригада сидит! Все в касках, бронежилетах и с рогатками!!! Никакой вражеский истребитель мимо не пролетит!

Растерянный оператор долго смотрел нам вслед.