Неизвестный алмаз. Обычная тайна волнового процесса

Закрыв глаза, я попытался представить пустоту. Убрать из головы все мысли и ощущения. Постепенно серый фон моего «видения» стал темнеть, цветные всполохи мыслей становились всё реже и реже и начали перемещаться куда-то за меня, за мой затылок. Неожиданно я почувствовал, что оказался в Пустоте.

Это было незабываемое ощущение. Пустота была бескрайняя и безграничная. Совершенно чёрная, бархатно-чёрная, удивительно объёмная и бесконечная. Абсолютная Пустота, но этой Пустотой я любовался недолго.

Внезапно я оказался в каком-то ярко освещённом помещении. Свет в нём исходил со всех сторон и никаких теней. Помещение было круглое, куполообразное с плоским серым полом, стены его были из какого-то «прозрачного» материала. И эти стены ничего не отражали и ничего не просвечивали, но явно ощущались «прозрачными». Они состояли как бы из множества «секций» и, словно хрустальные лепестки, сходились где-то вверху над моей головой. Я находился как бы в центре какого-то неведомого, огромного, «хрустального» цветка. И всё изображение было ослепительно чёрно-белым. Никакого намёка на присутствие другого цвета не было. И я не мог «вертеть» головой, чтобы всё разглядеть, только тот ракурс, который есть. Я с любопытством таращился на всё это, поражаясь многообразию оттенков серого цвета.

И второе, что меня поразило. Полная, абсолютная тишина. Словно меня обложили тоннами ваты. Такой тишины в обычной жизни не бывает. Вообще ничего! Никаких энергетических импульсов. Только по каким-то очень слабеньким своим ощущениям я догадывался, что за этими стенами что-то происходит. И куда же я попал?

Внезапно передо мной появились двое. Они как бы «вышли» из этой «хрустальной» стены и подошли ко мне. Одеты они были в какие-то серые френчи со стоячими воротниками и застёгнуты на все пуговица до самого подбородка. Они, молча, стали меня разглядывать. Особенно меня поразил взгляд того, который находился слева от меня. В этом бесстрастном взгляде не отражалось никаких эмоций, вообще ничего и никакие человеческие определения не могут описать этот пронизывающий взгляд. Во всяком случае у меня это не получится. Взгляд Властителя душ, которые ежесекундно проходят перед ним, и Он решает, что с ними делать далее.

Тот, который был справа от меня, начал что-то рассказывать Левому, иногда указывая на меня рукой. До меня не доносилось ни одного звука. Подавляющая тишина. Только по каким-то очень-очень слабеньким ощущениям я понял, что речь идёт обо мне. Левый, молча и пристально глядя на меня, слушал. Моя душа, а я уже догадался, что перед ними находится именно она, только широко таращила глаза и доверчиво улыбалась, словно маленький мальчишка, не понимая разговора взрослых, не ожидая ничего плохого, доверчиво и радостно с интересом участвуя безмолвно в этой беседе.

Неожиданно Левый резко повернул голову к Правому и что-то переспросил. Правый неторопливо кивнул и повторил то, что только что сказал. Я догадался, что речь зашла о «шарике» и «железяке». Левый опять пристально посмотрел на меня. Неожиданно в его взгляде я уловил мимолётный, крошечный энергетический импульс заинтересованности. Он кивнул:

– Хорошо, – отчётливо прозвучало в моей голове. – Предоставим ему возможность ещё раз.

Не глядя больше на меня, он повернулся и ушёл куда-то влево. Правый последовал за ним. Проходя мимо, он на секунду остановился, посмотрел внимательно на меня и очень по-доброму, как старый хороший знакомый, улыбнулся. Так улыбается маленькому мальчишке, наверное, старый друг отца, которого он неожиданно уговорил подарить этому пацану долгожданную и так необходимую ему игрушку. И этой «игрушкой», похоже, была моя жизнь.

Я опять оказался в Пустоте.

И снова мне недолго пришлось любоваться этим бархатным безмолвием. Где-то далеко-далеко передо мной вспыхнула маленькая яркая звёздочка. Она посияла, переливаясь яркими серебристыми лучами, и стала приближаться ко мне всё быстрее и быстрее. И захватила вдруг меня своим сиянием…

Я оказался на вершине небольшого холма посреди бескрайней, каменистой пустыни. Меня сразу поразило буйство цвета. Такой цветовой палитры я никогда не видел. Наше человеческое зрение даёт только смутное представление о богатстве природных красок. Бездонный купол удивительного голубого неба. Такую голубизну нигде и никогда невозможно увидеть. Я словно ощущал отдельно каждый спектр цветовой гармонии, каждый квант чистой энергии света, и это изображение было объёмным. И эту объёмность мы так же не можем лицезреть, ибо восприятие наше тоже ограничено. Так, наверное, может ощущать пространство только наша душа.

Слева от меня простиралась до самого горизонта каменистая пустыня. Я словно ощущал отдельно каждый камешек её, каждую песчинку. Справа я видел тени каких-то небольших скал. Солнце, склоняясь к закату, находилось сзади меня. Прямо передо мной на плоском камне сидел человек.

Я отчётливо видел каждую складочку его одежды, каждый волосок его бороды. Положа руки на колени, он задумчиво смотрел вдаль. Легкие, редкие порывы тёплого вечернего ветерка осторожно шевелили его длинные волнистые волосы. Но они не могли вывести его из этой глубокой задумчивости. И глубина этой задумчивости находилась где-то далеко-далеко за гранью человеческого понимания, за гранью ощущений человеческой души…

И я опять оказался в Пустоте.

Но Пустота эта уже не была такой абсолютной. Постепенно она серела, серела. Появились всполохи каких-то мыслей. Всё закружилось в каком-то цветном хороводе, и я открыл глаза.

Передо мной сидели, радостно улыбаясь, Интеллект и Эгоизм.

– Что с вами? – удивлённо спросил я.

– А что?! – вытянулась самодовольная рожа Эгоизма.

– Да какие-то вы помолодевшие, яркие и цветные.

– Сейчас это пройдет, – сказал, расплывшись в улыбке, Интеллект. – У тебя ещё восприятие не адаптировалось. Через пару минут придёшь в норму.

И весь окружающий меня лес был каким-то необычно ярким и отчётливым. Но постепенно краски возвращались в состояние обычного восприятия.

– Ура! – запрыгал Эгоизм. – У него получилось! Он вернулся! Мы опять живём! Это надо обязательно отметить! Пошли в кабак, а?!..

Довольный Интеллект внимательно смотрел на меня. Покачал удовлетворённо головой и вытащил свой блокнот.

– А ты знаешь, что по времени твоё «отсутствие» было немного дольше, чем тогда, когда ты «встречался» с Соломоном? Ненамного, правда. Но если информацию от Соломона ты осмысливал почти месяц, то полученную информацию сегодня ты будешь осмысливать, может быть, год, а может быть, и больше. И ещё одна деталь! В полученной тобой информации есть один маленький «файлик». Он как бы вставлен в общую информацию. По времени он занял только 0,3 секунды, а вот по информативности!.. Вот его ты будешь, дорогой мой, осмысливать всю оставшуюся жизнь, если, конечно, её тебе хватит для этого…

– Вот и я говорю, – подскочил Эгоизм. Сел рядом с Интеллектом и ткнул его локтем в бок. – Ты сам всегда утверждал, что для осмысления должны быть условия. Правильно? Вот я и предлагаю. Мужики, пошли всё-таки в кабак! Там всё и обсудим.

Я встал и пошёл домой по знакомой лесной тропинке. И казалось, что окружающий меня лес о чём-то задумчиво размышляет, покачивая величественно кронами деревьев, словно купаясь в теплых и нежных порывах ласкового летнего ветерка.

Мы расположились на лесной полянке. Я собрал мангал и развёл огонь. Сын выкладывал продукты на небольшой раскладной столик, который мы принесли с собой. В кустах копошился Кабан.

– Забыл тебе сказать, – нанизывая мясо на шампуры, сказал сын. – Звонил Банкир, когда ты ходил в магазин.

– Что сказал? – раскладывая первую партию мяса на мангале, спросил я.

– Он сегодня улетает в командировку и просил тебя связаться с ним через три дня. Ещё он сказал, что твой вопрос решён положительно. В ближайшее время можешь приступать к работе.

– Ну вот! Похоже, что начинается новый виток деятельности, – удовлетворённо улыбнулся я.

Мясо неторопливо жарилось на углях. Я его по необходимости иногда поворачивал, чтоб не пригорело. Сын накрывал на стол, резал овощи. Из кустов периодически выскакивал Кабан и внимательно принюхивался к запаху мяса.

– Теперь-то ты займёшься своим коммуникатором? – спросил сын.

– Не знаю. Как получится. На это надо время. Будет ли оно у меня?

Подошёл Кабан и уставился на меня.

– В чём дело? – спросил я.

– У-у! – промычал он.

– Он мясо просит, – засмеялся сын.

– Оно ещё не готово.

– У-у! У-у! – настырно ответил Кабан, сверля меня взглядом.

– Он считает, что для него готово, – смеясь, перевёл его мычание сын. – Он степень готовности мяса по запаху определяет.

– Положи ему в тарелочку, – протягивая сыну шампур, попросил я. – Только оно ещё горячее.

– Ничего, – похихикал сын. – А он на него подует. Правда, пёс?

– Р-р, – рыкнул Кабан. Словно хотел сказать: «Сам разберусь! Ты только положи!»

– Скажи, – обратился ко мне сын. – А сейчас ты можешь дать определение, что же это такое – коммуникатор?

Я вздохнул. Вопрос по-прежнему остаётся очень непростым.

Работая на своей машине извозчиком, я возил разных людей. И однажды решил провести исследование, некий такой «соцопрос». Я задавал людям только один вопрос и просил отвечать на него сразу, не задумываясь. Вот какой ответ возникнет в душе, то сразу и сказать. А вопрос был простой: что вы ощущаете при слове алмаз. Причём я допускал, что обычный человек редко видит необработанный кристалл, в крайнем случае он мог видеть бриллианты. Данные этого «опроса» меня удивили. Возрастная категория опрошенных мной взрослых людей была от двадцати до шестидесяти лет, детей – от шести до четырнадцати.

Мужики все, как один, в разных вариантах говорили практически одно и то же: деньги, «бабло», «капуста» и т.д. Вроде всё понятно.

Дамочки были немного разнообразнее в своих ответах. Но всё многообразие их ответов можно было свести к одному – любовь.