Землянин. Миссия на марс

И я, истекающий кровью неудачник, вынужден принять этот факт как должное и попытаться спасти свою шкуру, не рассчитывая в этот раз на удачу, только на холодный расчёт, опыт и знания, полученные в ходе моего обучения.

А ведь удача сейчас очень бы мне пригодилась, ведь я собираюсь нахрен распотрошить свою ногу так, что наверняка сам сойду с ума от увиденного. Но чего не сделаешь ради того, чтобы в очередной раз героически спасти свою жизнь.

Уф, мне уже хочется потерять сознание только при мысли об этом!

Поэтому перед операцией я достану из рюкзака аптечку и приму ударную дозу Но-шпы.

Она должна снизить болевой порог до минимума и после того как я слезу с «Иглы», смогу сохранить хоть какое-то самообладание и заштопать сквозную дыру на ноге примитивным набором спасателя, который я вместе с аптечкой предусмотрительно стырил с Аромо.

Думаю, мой план на этот раз удастся, иначе я труп.

Если я поврежу артерию – я труп.

Если вдруг по какой-то причине потеряю сознания – я труп.

Если мне не удастся выбраться в ближайшее время из этой ямы – я труп.

Одним словом, оригинальных способов сдохнуть у меня сейчас гораздо больше, чем выжить, ведь я даже не представляю, как именно буду выбираться на поверхность, до которой, по моим скромным предположениям, как минимум метра четыре, если не все пять!

Кто-то здорово перестраховался, видимо, не хотел встретиться с глазу на глаз с тем, что упадёт в эту яму. В итоге тот кто её вырыл либо прямо сейчас летит на Марс, либо уже кормит червей, а я отдуваюсь тут вместо какой-нибудь электронной твари, которая, я уверен, даже близко не прошла мимо этой ямы.

Но спешу вас уверить, что подыхать здесь я не собираюсь, уж точно не сегодня, поэтому сразу придумаю план «Б», а именно – разведу костёр.

Он мне понадобится, если по каким-то причинам мне не удастся остановить кровотечение имеющимися материалами. Придётся прижигать рану обугленной головёшкой, и на время я стану Рембо, благо сухих веток по всей яме нападало немало, а в рюкзаке лежит целый кулек со спичками.

Да, это больно, и даже обезболивающее не поможет мне избежать участи мазохиста во всей её красе. Но это единственный способ не умереть от потери крови, если все другие способы вдруг окажутся бессильны.

Так, всё! Я убираю свой дневник в сторону и приступаю к выполнению своего очередного безбашенного плана. Если следующая запись отсутствует, а рядом с дневником валяется чей-то скелет в полу разложившемся термобелье, то скорее всего это – я…

День шестой

Да! Я смог сделать это! Я выбрался из этой чертовой ямы смерти, но вот только какой ценой! Моя нога напоминает жареный кусок куриного шашлыка, упавший с шампура на раскалённые угли мангала.

А всё потому, что моя сообразительность в этот раз, как ни странно, спасла меня от неминуемой гибели.

Как все помнят из изложенного выше, когда я ещё лежал нанизанный на арматуру, мне в голову пришла глуповатая мысль развести костёр.

В пятиметровой яме, где я лежал с торчащей у меня из ноги железякой в полуодурманенном от потери крови состоянии, готовый в любую минуту сделать Землю самой безжизненной планетой в солнечной системе.

Наверное сейчас, находясь в более здравом уме и светлой памяти, я бы ни за что не согласился на подобную авантюру, но тогда у меня просто не было выхода. Я смотрел на рану, из которой хоть и не так сильно, но продолжала сочиться кровь.

Я прекрасно понимал, что после того, как вытащу прут и остановлю кровотечение, моё тело в любом случае потеряет столько крови, что у меня просто не хватит сил выбраться наверх и я умру естественной смертью просто от того, что не додумался прижечь рану раскалённой деревяшкой.

Но ведь как всем известно, я самый лучший в мире составитель планов на этой планете, поэтому я собрал побольше упавших веток, построил из них некое подобие примитивного жилища индейцев, достал с самого дна рюкзака спички (для этого мне пришлось выложить почти всё его содержимое наружу, кроме нанокубиков), зажёг одну из них, поднёс к своему импровизированному шалашу, и с третьего раза заставил его полыхать адским пламенем. В самый эпицентр моего кострища я засунул палку потолще. Она будет выполнять роль моей медицинской иглы.

Перед началом своей спасательной операции я принял две продолговатые таблетки обезболивающего и запил их тремя большими глотками освежающей воды.

Когда ноющая боль начала затухать, я раскачал арматуру влево и вправо, и она подалась. К счастью, чьи-то неумелые руки воткнули прут не так глубоко в землю, иначе я бы не смог вытянуть его оттуда.

Как только мне это удалось, я развернул повреждённую ногу на девяноста градусов и оценил ситуацию.

Если я буду тянуть длинный конец своей арматурины, то наверняка нанесу ноге массу дополнительных, необратимых повреждений. Короткая же часть была покрыта толстым слоем глины и я принял решение вначале тщательно отмыть её водой и далее вытащить прут короткой стороной.

Сказано – сделано!

Наступил момент «Икс». Чтобы не сломать последние зубы, я стиснул между ними кусок термобелья, которое я предусмотрительно порезал на лоскуты, и дёрнул что было силы за длинный конец арматуры, наплевав на все свои земные чувства.

Несмотря на то, что я принял ударную дозу Но-шпы, отголоски боли едва не убили меня и я, теряя сознание, схватил деревяшку, успевшую с одного конца покрыться угольной корочкой, и прижёг рану с внутренней стороны ноги.

Сначала мне показалось, что лучше бы я этого не делал, но потом через боль я воткнул палку ещё глубже в рану, и сделал то же самое со второй раной, напротив.

В тот момент у меня снова было две новости. Плохая – мне было ужасно больно, и я был готов прямо сейчас сдохнуть, только чтобы не чувствовать боль.

Хорошая – я смог моментально остановить кровотечение, наложил тугую повязку из одной половины лосин и с радостью отметил, что сама нога функционирует нормально, хоть и чертовски болит, и это хорошо, значит я смогу выбраться.

А пока я смог встать и даже походил по дну ямы, при этом я не испытывал особого дискомфорта, и это тоже очень хорошо.

Что ж, самое время выбираться из этой дыры. Интересно как я это сделал?

Для начала вытащил из земли два самых длинных прута и пять прутков поменьше. Они идеально подошли для создания моей импровизированной лестницы. Каждая из двух длинных арматурин прекрасно выполнила роль тетивы, а короткие я перпендикулярно привязал к длинным остатками моего термобелья.

Надеюсь в ближайшее время ночью не ожидаются заморозки, иначе утром я официально объявлю свою миссию проваленной перед тем как помереть тут от холода.

Мне пришлось оставить тяжёлый рюкзак внизу, я просто физически не смог бы поднять его на себе. И если бы снова не сработала моя сообразительность, всё, что у меня осталось бы на тот момент – это огромное желание выжить и ноющая, пульсирующая боль в перевязанной конечности.

Но я далеко не дурак, поэтому вместе со своей задницей из ямы я вытащил прочную верёвку, которую предусмотрительно привязал за ручку рюкзака. Осталось вытащить его на поверхность, перекусить, и свалить отсюда подальше, что я и собираюсь сделать прямо сейчас.

День седьмой

И снова здравствуйте. Сейчас ранее утро седьмого дня моего пути и я живой, несмотря на то, что ночь выдалась поистине холодной, можете меня с этим поздравить.

Со мной рюкзак со всем его содержимым, я сильно хромаю на правую ногу, и ещё я совершенно не представляю, как решить задачу, с которой мне довелось столкнуться едва проснувшись в своём импровизированном шалаше из еловых веток.

До границы леса я шагал, не сбавляя шаг, пока солнце не начало садиться, и верхушки деревьев не окрасил пожар заката, которым у меня в тот момент времени не было возможности полюбоваться как тогда, на крыше кинотеатра.

Одновременно с закатом пришёл собачий холод, а как известно, одни обрывки моей единственной тёплой одежды болтались на моей покалеченной ноге, а другие остались гнить на лестнице в моей роковой яме.