Страшный суд над богом и дьяволом

– Не умничайте, вы в солидном учреждении. Должность у вас какая?

– Старший аналитик.

– В тридцать пять лет? У меня муж в тридцать уже ведущего аналитика получил, потому что башка варит!

– У меня, в отличие от вашего супруга, не башка, а голова. Причем мыслящая, а не с недоваренной кашей.

– Ну, вы и хам! – скривилась девица, смерив цепкими глазками орлиный нос Романа. – Вы кто по национальности?

– Это имеет решающее значение? – спросил Монтеков, нарочито грассируя.

– Все с вами ясно…

– И жизнь, как жемчужную шутку Ватто, умеют обнять табакеркою …

– Что вы от меня хотите? – перебила его девушка, сделав вид, что не слышит и не видит Романа.

– Мне лично от вас ничего даром не нужно. Петр Петрович сказал обратиться к вам. Вы отвечаете за рассмотрение подобных проектов?

– Было бы, что рассматривать, – фыркнула девица. – Полный бред. Вы уже как бы не мальчик, чтобы о других планетах по типу думать.

– Вы по существу умеете разговаривать? – с ледяным спокойствием спросил Монтеков.

– Не сметь повышать на меня голос! – заорала девушка.

– Я бы не посмел. Официальных объяснений я не услышу?

Девица подчеркнуто агрессивно швырнула на стол бумажку. Роман поднес ее к глазам.

– Действительно, бред. Черная дыра не сама ищет планету с аналогичной твердостью и атмосферой, поиск формируется с помощью искусственно направленных протонных столкновений. Создание червоточин – это следствие направления потоков, а не их причина.

– Как захотела, так и написала!

– Как пожелаем, так и сделаем…

– Я не могу с вами работать, покиньте помещение, – устало сказала девица.

– Глупо этим гордиться, – пожал плечами Монтеков.

Жирный и монументальный юнец величественно прошел к столу девушки. Несмотря на возраст, молодой человек явно был в команде крупных руководителей чуть ли не с детского сада.

– Здравствуйте, Альберт Петрович, – залебезила девица.

Альберт Петрович тяжело вздохнул и опустил свое грузное тело в кресло.

– Эх, Танечка, – пожаловался он. – Кругом такая скверность! Модернизацию объявили, а все уклоняются, как призывники. Только наезд-откат-отъезд. Не можем ничего сами изобрести, мир удивить, чтобы это они у нас покупали! Дерзость мысли отсутствует, омещанились, пассионариев ни хера нет…

– Ужас! – поддакнула Татьяна. – Уж я и лично командую – изобретите, мол, чего-нибудь, а они только нефть, бабло, откат…

– Кстати, как насчет двух последних категорий? – заинтересовался Альберт Петрович.

– Там, значит схема такая, – с азартом произнесла Татьяна, – От Жучилова придет Червяков с подписью Вошкина…

Монтеков усмехнулся и вышел.

«Русский шулерский закон», – думал он, шагая по надраенному коридору. – «Играешь в покер, а твои партнеры играют с тобой в «козла». И не успеваешь опомниться, как оказываешься в дураках. Но ведь все изначально ясно, вплоть до моего конца. Обходи их – попадешь в тупик. Пойдешь прямо – забетонируют. Вот и хочется в другую галактику, где можно ходить спокойно».

Когда трехлетний Рома Монтеков узнал, что Земля круглая, он очень расстроился. «Как же так», – подумал он. – «Ведь тогда с нее никуда не денешься! Ничего, слесаря позову, и он все исправит». Спустя семнадцать лет он понял, что слесарь ему необходим. А спустя еще пять лет занялся слесарными работами самостоятельно. Но без фанатизма. Ведь был еще город, далекий от идеала другой планеты, но из реальных вариантов наиболее близкий к совершенству.

«Рене, позвони», – мысленно попросил он. – «Место рождения – не моя вина. Я достоин Парижа. Когда же ваши деловые интересы опять пересекутся с моими мозгами? Пусть ваши интересы обовьются вокруг моего таланта, пусть даже частично его свяжут, но дадут ему не ошметки жизни, а аккуратно дозированные кусочки!»

Остановившись перед дверью в свою квартиру, Роман усмехнулся – замочная скважина была вновь залита клеем.

– Хоть кретинизм и бесконечен, но как же он ограничен! – воскликнул Монтеков, и, достав электронный ключ-брелок, щелкнул кнопкой. Дверь пикнула и милостиво пропустила Романа. Мобильный телефон завибрировал двери в ответ.

– Рома! – перекрикивая треск, воскликнул голос с нездешним акцентом, ударяя на последний слог имени Монтекина. – Ты говорить способен?

– Рене! – обрадовался Роман. – Вообще-то человеческими особями я могу лишь общаться, но с тобой могу иногда поговорить. Но ты ведь звонишь не для разговора?

– Рома, старик тебя снова требует, – деловито произнес Рене.

– Навсегда? – осведомился Монтеков.

– Пока лишь на две недели. Когда ты сможешь прилететь?

– Сегодня.

– Ты очень много шутишь для делового человека…

– С вами я до смешного серьезен. Встретишь меня у де Голля часиков в десять? По вашему времени, конечно.

– Тебя что, уволили?

– Не дождутся. Что ты удивляешься, ты же мне сам бизнес-визу выправил!

– Но твое руководство…

– Не будем о скучном до завтрашнего утра, хорошо?

– Как скажешь, – Рене повесил трубку.

Роман вызвал местного врача и такси. Потом заказал авиабилет Москва-Париж и позвонил начальнику.

– Петр Петрович, – захрипел он, – Я сломал ногу…

– Кому? – сухо поинтересовался шеф.

– Все себе, на других ни времени, ни желания нет.