Конфликт

– Государь, я простой сотник, как я могу указывать начальникам коуров или гаруссам?

– Алекс привстал, вцепившись руками в край столешницы.

– Теперь ты мое орудие, понял? Ты слыхал, что я из Вышних? – Герта боязливо кивнул. – Так вот, я лучше знаю, что ты можешь, а чего нет. Выполняй мои приказания беспрекословно, иначе можешь потерять голову. Сегодня же прикажешь начальствующим шести коуров поднять войска. Лично поведешь их и разместишь их неподалеку от шести крупнейших латифундий. Каких именно, тебе укажет мой секретарь. Коуры выберешь сам. Их боевая задача – встать рядом с имениями и проводить учения. Можете растоптать посевы и вырубить близлежащие плантации винной ягоды, хотя это не обязательно – на твое усмотрение. Но кормить твои коуры (Алекс подчеркнул «твои» – Герта зарозовел) будут только хозяева поместий. В первый день войска получат довольствие из казны, в остальные шесть-восемь дней их должны содержать господа землевладельцы. И попробуй мне отклонись от рациона, я тебя сгною в каменоломнях. Мои любимые воины должны быть хорошо накормлены. Если они прихватят парочку свиней у господ землевладельцев, думаю, ничего страшного не случится, – Алекс подмигнул Герте. – Ступай. Жди в приемной, получишь именной указ. И возьми вот это – Алекс протянул бывшему сотнику портовой стражи золотой перстень со своими инициалами. О, вот это подействовало самым положительным образом: Герта снова зарозовел, выпятил грудь, с коротким поклоном принял перстень и четко повернулся через левое плечо.

– Как странно, – рассеянно подумал Алекс, – здесь тоже через левое плечо военные поворачиваются. Отчего бы такое сходство?

Первый высокопоставленный военный вышел из кабинета. Скромно стоявший в углу Торк, откровенно захохотал:

– Воистину ты из Вышних, государь! Шесть тысяч прожорливых солдат в имении – какая уж там война. И попробуй не дать – императорский указ. Солдатня любит пожрать, рациона всегда мало. Ох, многого в своих владениях не досчитаются господа землевладельцы.

– Но, государь, осмеливаюсь тебя оторвать от важных дел вот по какой причине. Земли мы отдали, но срок посева уже миновал. Поля засеяны скверно и вольные землепашцы очень недовольны , требуют скостить хлебные подати на два года и выдать для подсева хороший казенный хлеб в рассрочку. Кроме того, в одиночку они не смогут обработать участки даже при наличии тягловой силы. Да и куда девать бездельников-рабов? – он выжидательно посмотрел на императора.

Алекс разозлился:

– Послушайте, Торк, перестаньте паясничать. Я вижу вас насквозь, вы умны. Чего вы ко мне лезете со своими безделицами? Вы же отлично знаете, что подать действительно нужно уменьшить, зерно выдать, да еще и предоставить денежные кредиты – пусть обустраиваются. Что до рабов – продайте их в рассрочку землепашцам, тем, кто пожелает взять. Кто не хочет, пусть нанимает батраков. Оставшихся рабов немедленно на строительство основных государственных дорог – план у Борка. Привыкайте работать сами, у вас отличные мозги. Мое дело – контролировать вашу деятельность.

Алекс и Корсу после утомительного приема прогуливались по нижнему парку. Вкрадчивыми, колеблющимися струями выползал туман из водоемов, слоился между кривыми чешуйчатыми стволами, мерцал в свете поднимающихся лун. Все плыло, было неверным – как во сне. Сзади осторожно – поскрипывал песок под коваными сандалиями – следовала четверка солдат. Лунные блики отсвечивали на гладкой стали шлемов.

– Скажи-ка мне дружище Корсу, – казначей чуть не застонал от досады: отчего же никто не слышит таких слов, кроме разве солдат, а им наплевать.

Алекс взял Корсу под толстый локоть, бедняга совсем скис от восторга.

– Скажи мне, Корсу, ты ведь умнейший человек (казначей стал уже беспокоиться: что это с венценосным, больно уж ласков), что бы ты предпринял, если бы на тебя кто-то охотился?

Проницательный толстяк моментально все понял:

– Государь, тебя преследуют…– он замялся – соплеменники?

– Да, Корсу, да, и они опаснее всего Астура вместе взятого.

– Я знаю, государь, насколько они опасны. Группа лучших охотников Барта была усыплена в несколько мгновений, а их предводитель выболтал все, что только мог. И его никто не бил и не пытал.

– О, это пустяки для них. Они непременно постараются меня выкрасть, или, на худой конец, убить. И придут они сюда, во дворец.

Корсу горделиво приосанился, выпятил толстый живот и залихватски произнес:

– Нас Кумат тоже не прутиком сшивал, и мы кое-что умеем. Давай сделаем вот что: везде усилим охрану, окна и галереи заложим мешками с песком, закроем все дыры, чтобы червь не пролез. А одну дырку оставим в самом глухом и заброшенном месте, забыли про нее, а то и вовсе не знали. Есть такая дверца в фундаменте дворца с южной стороны – про нее даже гарусс дворцовой стражи не ведает, про нее лет сто назад все забыли.

Алекс захохотал:

– А ты, пройдоха, ее отыскал, чтобы казну вытащить?

Корсу обиженно покачал головой:

– Что ты, государь, через эту дверцу ничего не вытащишь, там ловушка, каменный мешок. Сзади и спереди опускаются каменные плиты, и готово дело – мешок закрыт. Никто и охнуть не успеет. Я велю особым людям привести в порядок и смазать механизм. Готов в каменоломни идти, они полезут именно туда, больше просто некуда.

Алекс поскреб уже обгоревший нос:

– Попытаются бластером пробить отверстие? Нет, если помещение небольшое, сами изжарятся. Кажется, дело выгорит. Ты молодец, Корсу! Этой услуги я не забуду.

***

Шатров с Патриком возились со стрелковыми установками. Шатров был зол и издерган: молва о вышних пришельцах разнеслась, похоже, по всему Астуру. У границ защитного поля торчало десятка три любопытствующих. Это пока был самый пустой народ – мелкое ворье, бродяги, деревенские дураки. Они кривлялись, паясничали, что-то орали, с изумлением пробовали на ощупь защитное поле.

У Шатрова под обгорелой кожей ходили злые желваки: никаких нервов не хватало видеть этих придурков. Наконец, дело дошло до крайности – один из слабоумных задрал рубаху и выставил славной десантуре тощую голую задницу. Патрик зарычал:

– Шеф, не могу больше!

Шатров процедил:

– Пугани их из огнемета, факел установи покороче.

Ирландец метнулся к треноге, влип в нарамник прицела, повел коротким стволом, бормоча:

– А вот я сейчас установлю короткий факел, больше он на этой заднице сидеть не будет…

Ф-фух! – тонкое веретено пламени потянулось к маленькой толпе, завиваясь на конце бубликом, Патрик идеально отрегулировал факел.

Раздался многоголосый вой, вспыхнуло тряпье, затрещала горевшая трава. Искателей приключений как ветром сдуло, только мелькали босые пятки.

Ирландец повел хищным носом, сморщился – воняло горелым. Удовлетворенно захохотал:

– Неделю, как минимум, ни одна сволочь носа сюда не сунет.

Полянски, с интересом поглядев представление, вновь занялся подготовкой снаряжения. Петер безвылазно сидел в палатке, проглядывая ультразвуковые голограммы дворца, настраивал наручные навигаторы.

Высунул наружу широкое добродушное лицо:

– Ну что ж, мой Роберт, самое главное прорваться во дворец, там мы уже не заблудимся.

Шатров проворчал:

– Не говори «гоп». Видел, как они все дыры запаковали, тройное кольцо оцепления, сети, ловушки.

– Ничего, шеф, с южной стороны каменистая промоина и отличные заросли.

– Да там же пустая стена, ни одной дырки нет.

– Есть, шеф, есть. Даже не дырка, дверь. Правда, придется повозиться, она засыпана. Видите, сканер ее точно вычислил.

С недальнего побережья доносился слабый ритмический шорох прибоя, из дворцовых садов тянуло густым пряным ароматом ночных цветов. Посвистывали, ухали в невидимой листве крылатые полуночники.

Роберт и Петер, подсвечивая слабенькими фонариками, осторожно пробирались по каменистому дну неглубокой расщелины. Уперлись в мощную, дикого камня, дворцовую ограду – она надежно перекрыла промытый за много лет коридор и возвышалась над поверхностью почвы метров на пять.

– Пошли, – Петер включил бодиглайдер, взлетел, неловко раскорячившись, чертыхнулся и исчез. Роберт огляделся, прислушался – все тихо. Лишь из-за стены доносился гогот и ржанье солдатни, охранявшей дворец. С пятиметровой высоты открылась панорама длинного, прихотливо изломанного императорского жилища, густо испятнанная огнями костров.

Ближайшая к ним пристройка, массивный каменный параллелепипед, был темен. Не было у него с этой стороны ни окон, ни дверей, лишь выше фундамента и под карнизом крыши тянулись мелкие отверстия, должно быть, вентиляционные. Именно здесь и находилась заветная дверь.