Жизнь прожить – не поле перейти – 2. Дети. Книга II

– Пуф, пуф.

После этого он расхохотался и пошёл своей дорогой, а юноши – своей.

– Ты чего поднимал руки, – стал подтрунивать Александр, – фрица испугался?

– А ты как думал, – ответил Николай, – он сдуру и стрельнуть мог.

– Это точно, – согласился Александр.

Бродя по окрестностям Александр с товарищем, зашли на железнодорожную станцию Гридасово, что расположилась в полутора километрах от хутора Баранов.

Они удивились, когда увидели, как немцы грузят в товарные вагоны землю с сельских полей, а в другие – стебли кустарника, он рос в изобилии вдоль железнодорожного полотна и в смешанных лесах.

Понаблюдав две минуты за странным зрелищен, юноши направились в обратный путь.

Возвращаясь, они встретили односельчанина и поделились увиденным.

– Ничего удивительного, – сообщил им мужчина, – немцы грузили не просто землю с полей, а первый в мире по плодородию чернозём.

Со слов односельчанина оказалось, что в Париже есть Международное бюро мер и весов, где хранится кубический метр Курского чернозёма, как эталон плодородия земли.

Как впоследствии узнал Александр, немцы действительно вывозили почву из оккупированной Курской области и покрывали 10 или 20-сантиметровым слоем поля Германии в большой надежде на увеличение урожая.

Но даже Курская земля «не хотела помогать» врагу, чернозём быстро деградировал и через один год утрачивал первоначальные свойства и на полях образовывался водонепроницаемый глиняный панцирь. Оказалось, что чернозём может плодотворно находиться обязательно в определённых климатических условиях.

Чужая земля никому не впрок и в прямом, и в переносном смысле.

– Ладно, чернозём, – не успокоились друзья, и продолжили разговор с односельчанином, – но зачем фрицы ветки кустарника собирают?

– Это бересклет, – отвечал односельчанин, – кора и древесина которого богаты гуттаперчей, похожей на натуральный каучук. Немец хочет получить эту гуттаперчу для изготовления резины и других материалов.

Глава шестая

Проводив сыновей на фронт, Ефим Семёнович с головой окунулся в работу Межрайонной Аптечной Конторы.

Предстояло наладить снабжение медикаментами, перевязочным материалом и другими медицинскими изделиями как городские аптеки, так формирующиеся госпиталя в черте Старого Оскола. Многих фармацевтов и провизоров призвали в армию, что уменьшило штат аптечных учреждений, а это увеличивало нагрузку на оставшихся работников.

В аптеке, где работала жена Ефима Семёновича тоже многие ушли в действующую армию. С Ниной Ягоровной в смене остался один фармацевт, Полина Кузьминична Коровина.

Это была молодая женщина двадцати семи лет, невысокого роста, худенькая, с правильными чертами лица. Она воспитывала сына восьми лет. Муж Полины Кузьминичны погиб в первые дни войны, и мальчик воспитывался без отца.

Сына звали Володей, он рос вспыльчивым, нервным ребёнком, мальчику явно не хватало мужского воспитания и материнского тепла.

Нина Ягоровна жалела мальчика, и когда ребёнок приходил с матерью на работу, то она угощала Володю, то конфетой, то пряником.

Уже в июле над Старым Осколом стали появляться немецкие самолёты. В городе устанавливался единый сигнал для оповещения воздушной тревоги.

Вскоре начали приходить первый беженцы.

Сводки с фронта приходили тревожными. Красной Армии никак не удавалось остановить стремительный натиск захватчиков. Враг приближался к границам области.

В октябре началась эвакуация населения, ценного государственного и общественного имущества. Частично демонтировали станки механического завода, перевезли вглубь страны сложное, дорогостоящее оборудование «КМАстроя». Провели эвакуацию учебных заведений, детского дома.

Для отправки людей и техники вагоны брались после освобождения разгрузившихся воинских эшелонов, но чаще приходилось их специально оборудовать. Устраивали деревянные нары, вставляли оконные рамы, в центре устанавливали железную печку. Для отопления вагона использовали всё, что попадалось под руки – доски, уголь, ветошь в масле, шпалы.

Через город и район прошли тысячи беженцев, им предоставляли отдых, питание. На запад шли эшелоны с войсками, техникой и боеприпасами.

После тяжёлых боёв 24 октября воинские формирования Красной Армии оставили Белгород.

Многие областные организации Курска эвакуировались в Старый Оскол. В городе располагался штаб 40-й армии, политотделы 21-й армии, Курский обком партии.

В конце октября редакция газеты «Курская правда» со всем составом переместилась в Старый Оскол, перевели из областного центра и Аптекоуправление.

– Город сдадут немцам? – поинтересовался Ефим Семёнович при первой встрече с управляющим Курским Аптекоуправлением, когда его эвакуировали в Старый Оскол.

– Этого нельзя не учитывать. После взятия Орла, немец с севера активно наступает на Курск, враг бросил испытанные части. Но нам нельзя паниковать. Надо выполнять прямые обязанности, на благо народу и государству. Как дела?

– Продолжаем работу по снабжению медикаментами, и другими материалами госпитали и больницы для успешного лечения раненых и больных. Стараемся обеспечивать санитарно-эпидемиологическое благополучие, но имеется большая нехватка медикаментов, сложно обстоит дело с перевязочным материалом.

– Да, я знаю. Многие предприятия медицинской промышленности подверглись разрушению, или на пути в эвакуацию. Надо лучше использовать местные сырьевые ресурсы, расширять производство медикаментов на местах. Настало время, чтоб непосредственно уделять внимание лекарственным травам, тем, что используются в народной медицине, но не применяются нашей научной. Как активные антисептики для лечения гнойных ран и язв учёные рекомендуют использовать фитонциды лука и чеснока. Сейчас для этих целей предложили применять препараты календулы, бальзам из пихты, зверобойное масло.

– Полностью с вами согласен. К нам стал поступать сфагнум как перевязочный материал. Он обладает требуемой гигроскопичностью и способностью впитывать в себя гной, кровь и прочие жидкости. В мирное время врачи не обращали на него никакого внимания, хотя в медицине применение этого мха началось ещё с XI века.

– Конечно, недаром говориться, что всё новое – это хорошо забытое старое.

После захвата Курска немецко-фашистскими войсками Красной Армии ценой больших потерь удалось остановить врага на рубеже Северского Донца, стабилизация фронта возникла на недолгое время.

Старый Оскол стал прифронтовым городом.

Начиная с июля, в городе и вокруг него, велись оборонительные работы.

Комендант Старооскольского гарнизона издал приказ №1, где сообщалось, что с введением военного положения, устанавливалось привлечение граждан к строительству оборонительных объектов и их охраны. Руководство указало на создание, обучение отрядов обороны, подготовки бомбоубежищ и пунктов для размещения воинских частей.

Ввели комендантский час, обеспечивалась охрана объектов водоснабжения, делался ежедневный анализ воды.

Вскоре город превратили в мощный узел обороны.

В середине декабря Ефима Семёновича срочно вызвали к управляющему Курским Аптекоуправлением.

– Меня направляют на фронт, – сообщил руководитель, когда Ливанов переступил порог кабинета.

– А кто будет вместо вас?

– Я полагаю, что замещать управляющего сможешь ты. Возражений нет?

– У меня среднее образование, знаний может не хватить.

– Сейчас война, а у тебя большой опыт руководящей работы, справишься. Я сообщил в Москву о предполагаемой кандидатуре.