Женя молчал.
– Я так тебе скажу: не глупи, и все будет хорошо. Кормят отлично, выполняешь работу, и никто к тебе не докапывается. Круче чем в офисе, – старший рассмеялся, – Считай, что на оздоровительном курорте.
Из барака вышли два человека и подошли к автомобилю. Их лица также были в масках, у каждого сбоку висело ружье.
– Принимайте работника. Проведите инструктаж и зайдите потом ко мне, – распорядился старший, – А вы ребята, чего стоите. Пойдемте чаю попьем.
Люди в масках подхватили Женю под руки и повели к бараку.
– Только чай и в путь. Времени мало, – сказал Лёша старшему.
– Да че, мало, быстро домчим, – сказал водитель Саша.
– Ишь ты какой гуманный. А ходовку тебе не жалко?
– Да отвали ты уже от меня, задолбал.
Старший рассмеялся:
– Милые бранятся только тешатся. Лёха, как кстати твоя новая пассия?
– Какая? Настя что ли?
– Ну про какую ты рассказывал на той неделе?
– У меня еще там одна есть. Но Настя огонь. Сосет как пылесос. Муж ее лох какой-то. Чё то у них там с ипотекой напряги возникли, короче разводится вроде как.
– Ай ты ловелас! Учись Санек, а то и твоя свинтит куда-нибудь.
– Да хорош уже гнать, ловеласы долбанные, – буркнул Саня.
Женя повернул голову и посмотрел на Старшего и людей, которые его привезли. Они шли к кирпичному одноэтажному зданию, стоявшему возле барака.
– Че интересного нашел?!
Один из сопровождающих взял его за плечи и ударил коленом в живот. Женя согнулся и закашлял, пуская слюни на берцы охранника.
– Тебе ясно сказали, придерживайся правил и всё будет хорошо, – сказал сопровождающий и подтолкнул Женю вперед.
Солнце почти зашло за горизонт. Багряно-красный свет осветил барак и кузов крайслера. Семён убрал бинокль в чехол. Он наблюдал за лагерем уже второй день. Его серая Нива стояла в низине и была прикрыта камуфляжным, зимним брезентом. В багажнике Нивы лежал целый арсенал: винтовка Драгунова с запасным магазином, автомат Калашникова с тремя запасными рожками и граната. Целый год он провел на различных стрельбищах, тирах, и природе, где учился меткости стреляя по банкам и птицам. Думали я сдох? Думали я не вывезу двести пятьдесят километров в январский мороз? Суки! Это было почти правдой, если бы не тот заплутавший дед на жигулях, который его спас.
Семён провёл в лагере почти два года. Сколько кирпичей он погрузил в Камаз, который приезжал раз в неделю и сколько свиней зарезал пока работал на ферме, он не помнил. Зато он прекрасно помнил, как семь дней в неделю по тринадцать часов он работал не покладая рук. Ещё он помнил, как охранники издевались над ним, заставляли жрать свиную похлебку и танцевать твёрк. Он почти не помнил, как попал туда. В то время он висел на лсд и играл в покер на деньги. Была игра по-крупному, после большой проигрыш, а потом выбитый зуб и постановка на счётчик. После багажник и рабовладельческий лагерь, умело замаскированный так, что никакие проверки и облавы его не касались.
Весь год он строил планы по зачистке лагеря. Два дня он собирался духом, прикидывал время, когда большинство охранников на улице и попадают в его прицел. Когда он увидел подъезжающий к лагерю крайслер, то решил перенести месть на завтра. Но после того как из багажника достали бедолагу, такого же каким был и он, когда попал сюда, то уверенность мочить их всех сегодня только укрепилась. Может быть это были те уроды, что привозили его, кто знает? Его перевозили под тяжелыми наркотиками, и лиц он не помнил, но одна только мысль, что это могли быть они не давала покоя.
Сегодня всё закончится, – бубнил себе под нос Семён, вставляя магазин в СВД. Кобуру с Макаровым и запасные рожки он разместил на специальном поясном ремне, а автомат Калашникова перекинул через спину.
Первым из административной постройки вышел водитель крайслера. Он подошел к машине и присел на корточки возле заднего колеса. Через оптический прицел четко были видны ролексы на руке Саши и зажигалка зиппа. Водитель прикурил сигарету.
– Санек че там? Спустило?
На пороге появился Лёша и старший. На этот раз старший был без маски. Семён навел прицел на его лицо. Исполосованные шрамами щеки выглядели как выпирающие швы на трубах после сварки. Интересно, он носит маску, потому что на его рожу невозможно смотреть или все-таки боится, что его кто-нибудь узнает? Скорее первое, решил Семён. Лёшу шатало из стороны в сторону: «Похоже что-то приняли», – подумал Семён, глядя в прицел.
– Саня, друг, давай заводи, – Лёша подошел к машине и оперся на нее рукой. Рука соскользнула, и сила гравитации притянула его прямо в ту грязь, где недавно лежал Женя. Он упал набок и так остался лежать, смотря снизу-верх на Сашу.
Старший захохотал. В перекрестье прицела его лицо выглядело как гротескная маска, уголки рта слились с шрамами на щеках и превратились в безобразную, кривую дугу.
Ну, что сука, готов умереть? – произнес Семён. Учитывая склон и расстояние, он навел прицел чуть выше головы и нажал курок.
Кровь вместе с серым веществом брызнула на синюю дверь административной пристройки. Голова старшего разлетелась как спелый арбуз. Водитель Саша посмотрел на безголового старшего. Пока он соображал, что к чему, Семён навёл прицел на его голову. Хлопок и раскат эха пролетел над крышей барака. Пуля пробила шею. Хлещущая кровь из шейной артерии била во все стороны, заливая стекло крайслера и лицо лежавшего Алексея.
– Ты слышал?! Эй! – охранник бежал к курительной беседке, где сидел его товарищ, присматривающий за работниками кирпичного производства, – похоже кто-то стреляет с горы!
– С горы? С чего это там стреляют?
Во дворе раздался крик. До замутненного от наркотиков сознания Алексея начало доходить, что из идущего вперед Сани хлещет кровь. Саня прошел пару метров и упал плашмя, как картонная фигурка на слабой подставке.
Семён перевел прицел на Алексея. Хорошая мишень, рот открыл и лежит. Гребанный наркоман, – раздался очередной хлопок. Погасив отдачу, Семён посмотрел в прицел, – Готов, – Ну что, я жду вас суки.
По его подсчётам, которые он сделал во время наблюдения, на территории в это время должно было находится трое человек. Двое на охране кирпичного производства, где Семён отпахал два года. Он до сих пор помнил их дегенератские рожи и насмешки. Именно они заставляли его танцевать твёрк с лежавшими кирпичами на жопе. Сначала клали два кирпича и делали ставки, упадут или нет, после повышали ставки и увеличивали кирпичи до четырех. Если кирпичи падали, Семён получал болючий пендаль.
Третий охранник находился в загоне со скотом, присматривал за работниками фермы. Всего охранников было шесть, включая старшего, чьи мозги разлетелись по входной двери пристройки. В самой пристройке должен был находится дежурный и арсенал с оружием. Семён точно это знал, потому что во время двухдневного наблюдения видел, как заходившие без оружия надзиратели, выходили оттуда с ружьями и автоматами. В бараке должен был находится последний охранник, единственный нормальный человек из всей шайки. Он частенько приносил заключенным нормальной еды и лекарства в тайне от других надзирателей. Семён не хотел его убивать.
***
Солнце почти ушло за горизонт, оставив от себя маленький полукруг. Семёну стало тяжело контролировать всю территорию. Выходить никто не собирался, а глаза резал полумрак. Ещё чуть-чуть и совсем стемнеет.
Семён навел прицел на деревянные ставни загона и выстрелил. Пуля выбила из двери щепки и покачнула ставни. Следующим выстрелом он разбил стекло в административном корпусе и пустил туда еще одну пулю. «На ещё, ещё сука!» – он всадил в окно оставшиеся четыре патрона. Заменив магазин, он принял решение потихоньку спускаться.
В то время пока Семён спускался с горы, попутно останавливаясь и стреляя по дверям и окнам, «добрый» надзиратель уложил Женю лицом в пол и велел не «отсвечивать». Бойня началась, когда «добрый» охранник выдавал Жене робу. Первый этаж барака представлял собой пыльное, захламленное помещение. Перегородок нигде не было, отчего создавалось ощущение, что это заброшенный спортзал в школе времен перестройки. Повсюду лежали мешки с комбикормом для скота, а вдоль стен был расставлен садовый инвентарь. Нашлось место даже для мини трактора, который почетно занимал центр барака. Лежа на полу, Женя наблюдал как охранник пытался аккуратно высунуться и посмотреть в окно. "Наверное, это единственный шанс", – подумал Женя.
Кобура в которой находился пистолет была закрыта. "Он не успеет дотянуться, если грамотно все сделать", – думал Женя, глядя на блестящую ручку ножа, который был закреплен в ножнах на правом боку «доброго» охранника.
На улице протрещала автоматная очередь. В ответ раздалось несколько аналогичных очередей.
Семён добежал до "крайслера" и прислонился к кузову. Он выглянул и посмотрел на административный корпус. Автоматное дуло торчащее из разбитого окна выплюнуло опасную очередь, едва не разорвав Семёну щеку. Семён снял с пояса гранату и положил под ноги. Он высунул из-за угла машины автомат и, не целясь, разрядил магазин в сторону окна. Потом подобрал гранату, выдернул чеку и прицельно кинул её в окно. Граната ловко проскочила между прутьями оконной решетки. В корпусе раздался крик. Надзиратель хотел выбежать из здания, но успел только приоткрыть дверь. Взрывная волна припечатала его к деревянной облицовке двери и наружу уже выпало мертвое тело с дымящейся, порванной спиной.
Егорыч! – Крикнул Семён, – Егорыч! Это я Сёма, помнишь меня?! Ты помогал мне с лекарствами, когда я болел. Слышишь?! Я не трону тебя, не выходи из здания!
– Семён?! Конечно узнал! Какого хуя?! Сюда наверняка уже мчатся ребята из офиса. Они не будут церемонится, слышишь?! Лучше вали отсюда пока цел!
– Да срать я хотел на этих ребят. Положу их всех! Пусть приезжают!
Последние лучи солнца исчезли и лагерь погрузился во тьму. Освещение запускалось из административного корпуса, но тот, кто мог это сделать лежал с разорванной спиной под искореженной дверью.
***
Женины глаза привыкли к темноте, и он увидел, как человек по имени Егорыч крадется под окнами в противоположенную сторону барака к ящику похожему на сейф.