Побег из Рая

– Нас водила молодость в сабельный поход!

Нас бросала молодость на кронштадский лед!

Боевые лошади уносили нас!

На широкой площади убивали нас!

Тут Володя сделал паузу и недвусмысленным жестом указал на завхоза Горыныча. Среди родителей кто – то открыто засмеялся. Штормин продолжал свое яркое эмоциональное выступление.

– Но в крови горячечной поднимались мы!

Но глаза незрячие открывали мы!

На этой фразе Володя указал пальцем на героя Гражданской войны большевика Козодаева. Рассмеялись еще несколько несдержанных родителей. Концерт явно превращался в юмористическое шоу. Но опытная Зоя Петровна в последний момент спасла ситуацию. Она сняла Володю со стула, слегка хлопнула его ладошкой по попе и расстроено произнесла:

– Я думаю, этого будет достаточно. Беги, Вова, к маме.

Финалом этого праздничного мероприятия стало коллективное святотатство. К стулу вышла Мария Степановна, воспитательница старшей группы.

– А теперь, дети, ответьте мне на вопрос: есть ли Бог на свете?

При этом она загадочно улыбалась, будто одна знала какую – то заветную тайну.

– Нет! Нет! – дружно заорали детишки.

– Не слышу, – притворилась Мария Степановна.

– Нет! Нет! – изо всех сил горланили дети.

– Нет! Нет! – вторили им родители.

Все уже изрядно устали, с нетерпением ждали окончание праздничного концерта и раздачи подарков. Но Мария Степановна не унималась. Она еще загадочнее улыбнулась.

– А давайте, дети, покажем Богу фиги!

Детишки быстро сообразили, что от них требуется, состроили кукиши и с каким – то хулиганским удовольствием стали указывать им на потолок, завешанный импровизированными шариками бледно ядовитого цвета, заходясь от крика:

– Нет Бога! Нет Бога!

– Не слышу! – подзадоривала детей Мария Степановна.

– Нет Бога! Нет Бога!

И тут Володя Штормин тихо спросил у мамы:

– А зачем они показывают Богу фиги, если его нет?

Глава 2. Вперед во взрослую жизнь

Был поздний вечер, и школьный спортивный зал давно уже опустел. Но Володя Штормин не спешил домой, предстояло сделать еще несколько мучительных и сложных упражнений на растяжку сухожилий и укрепление икроножных мышц. Сунув ногу в петлю веревки, он другой конец перебросил через верхний поручень шведской стенки. Резко потянул за конец веревки, правая нога взмыла вверх и зафиксировалась почти в вертикальном положении. Теперь предстояло сделать несколько неглубоких приседаний на левой ноге. Боль при этом пронизывала все тело, но была привычной и даже приятной.

– Ну и долго ты еще собираешься мучить себя? – услышал Володя за спиной голос Наташи Шороховой, его одноклассницы. – По – моему, чемпион, ты уже из себя все жилы вытянул.

Володя отпустил веревку, нога съехала вниз. Он обернулся.

Наташа Шорохова в легком голубом облегающем платье стояла рядом. Высокая брюнетка с безукоризненной девичьей фигурой, великолепной копной вьющихся до плеч волос, с темно – синими, как зрелый паслен, огромными и всегда веселыми глазами. Глазами омутами. И губами сочными, нежными, сладкими и зовущими. Наташа была несбыточной мечтой многих парней…

– Там уже темно и страшно, ты, Штормин, проводишь меня домой? Или мне Генку Григорьева попросить?

Володя, безусловно, смутился. Еще бы. Да каждый юноша их школы мечтал о том, чтобы Наташа обратила на него внимание.

– Прямо сейчас?

– А долго тебе еще?

– Нет, осталось левую ногу растянуть, – Штормин говорил тихо, опустив глаза долу, будто оправдывался.

– Сколько эта пытка займет у тебя времени?

– Минут десять. Я к соревнованиям готовлюсь. Но в принципе и за пять минут успею.

Володя посмотрел на Наташу и готов был прервать тренировку прямо сейчас.

– Хорошо, – улыбнулась Шорохова как – то загадочно, – не буду мешать, чемпион, я тебя в раздевалке подожду.

Она развернулась на невысоких каблуках и легкой соблазнительной походкой, покачивая бедрами, удалилась из спортивного зала.

С левой ногой Штормин расправился гораздо быстрее, чем того требовалось, и поспешил в раздевалку. Это была маленькая комната по коридору налево, устланная спортивными матами, с единственной тусклой лампочкой под потолком. Вернее, это была не только раздевалка, но и тренерская комната. И здесь не хранились лыжи и палки к ним, не валялись на полу наполовину спущенные баскетбольные мячи, грязные волейбольные сетки, гнутые баскетбольные кольца, забытые кем – то спортивные трусы, кеды и кроссовки, хоккейная амуниция, коньки и клюшки, ведра, швабры и половые тряпки, как это обычно бывает в школьных спортивных раздевалках.

Наташа полулежала на матах в дальнем уголке комнаты, поджав под себя ноги. Штормин замер у порога, растерялся. Ведь нужно было избавиться от пропахшей потом спортивной одежды и облачиться в джинсы и любимую бело – голубую футболку с надписью «Динамо» на груди и заветными буквами СССР на спине. Эти буквы дозволялось носить не всем, а лишь избранным спортсменам. Только попав в сборную команду страны, можно было сверкать этими буквами и гордиться собой без всяких зазрений совести. Володя Штормин в 16 лет был уже кандидатом в мастера спорта по рукопашному бою и готовился к своим первым соревнованиям на первенство страны в составе молодежной сборной Саратовской области.

– Слушай, Штормин, – голос Наташи прозвучал особенно томно, – а почему ты мне до сих пор не признался в любви? Все твои одноклассники уже у моих ног. Даже Генка Григорьев. Я что, не нравлюсь тебе, Штормин?

Володя настолько обомлел от такой нескромности, что и слова не мог вымолвить.

– Хорошо, спортсмен, – Наташа грациозно поднялась с матов, оправила платье, загадочно при этом улыбнулась, – переодевайся. Я тебя на улице подожду.

Она все той же легкой соблазнительной походкой удалилась из раздевалки.

Месяц май благоухал сиренью. Дул легкий зябкий ветерок. Володя с Наташей шли к ее дому по парковой аллее, смущаясь друг друга.

– Володя, мне холодно, обними меня.

Штормин крепко прижал Наташу к себе, ощутил мелкую дрожь ее тела.

– Как ты собираешься сдавать выпускной экзамен по алгебре? – неожиданно спросила она грустным голосом. – Ты же совершенно не знаешь этого предмета.

– Не знаю, как – нибудь да сдам. В любом случае трояк мне поставят. И на том скажу спасибо.