Сборник рассказов по вселенной S-T-I-K-S

Смотреть и нюхать, конечно, хорошо, но ведь пора уже перейти к самой приятной части – испробовать. Но никаких маленьких глоточков! Набираю в рот большой объем напитка и держу его несколько секунд, возбуждая все рецепторы. И вот только теперь глотаю. Но это еще не все! Тут же подношу бокал снова и не останавливаясь делаю шесть больших глоткой. Вот теперь бокал можно ненадолго поставить на стол.

Поводив языком по нёбу, наслаждаюсь карамельным послевкусием. Хорошо! До готовности рульки еще десять минут. Отправляюсь на веранду, чтобы взять сигарету. Сигаретка и допивание бокала как раз скрасят ожидание.

Взять сигарету я не успеваю. Наоборот, быстро бросаюсь к входной двери и закрываю на замок. У меня во дворе дерутся два жутких монстра! Две твари с сероватой кожей, обтягивающей мощные выпирающие мускулы, лупцуют друг друга, нанося размашистые удары длинными руками-лапами.

У меня не было никакого желания наблюдать за этим поединком. От страха я действовал только на рефлексах. Бежать мне было не куда. Дверь одна, а на всех окнах добротные металлические решетки. Дом оказался для меня западней. Я прыгнул внутрь шкафа-купе, срывая в нем зимние куртки, которыми укрылся с головой, стараясь походить на кучу тряпья.

Ждать в полной темноте и духоте было страшно. Звуки драки стихли через несколько минут, и я молил Бога, чтобы победитель отправился куда угодно, главное, чтобы подальше от меня.

Высунув голову из-под куртки, я немного отодвинул дверцу шкафа.

Увы, но мои мольбы не были услышаны. Улица у меня густонаселенная и очевидно таких заявок в этот момент было очень много. Монстр смотрел в комнату не шевелясь, обводя ее только глазами. Я закрыл глаза, надеясь, что это мне поможет остаться незамеченным.

Но их пришлось открыть, чтобы понять, что происходит. Оказалось, что монстр выламывал оконную решетку, вцепившись в нее двумя лапами. Но это был не ширпотреб, а сделанная по заказу моим кумом-слесарем, добротная вещь, которая не только была сама по себе крепким изделием, но и хорошо была вмонтирована в кирпичную стену.

Существо нервничая что-то бурчало себе под нос, но усилия, судя по грохоту, только возрастали. Судя по звуку, крепления таки не выдержали насилия, а казавшаяся надежной от воров преграда, грохнулась где-то во дворе, отброшенная сильной тварью.

И тут до меня донеслись сначала шаги, а потом обычный человеческий голос, который я никак не мог ожидать в такой ситуации.

– Как думаешь, где в этот раз будет?

– Так вариантов не много. Шкаф, под кроватью или в чулане под оцинкованной ванной в позе зародыша.

– Так и в шкафу такая же поза.

– Да мне пофиг на его позы. Главное посмотри, из-за чего перлись через половину поселка, да еще и драться с «лотерейщиком» пришлось.

– Я, кстати, на него ставил. Бицепсы у него лучше прокачались, чем у тебя.

– Но победил я.

Голос победителя был громким, но каким-то с присвистыванием.

– Победил ты, но не честно. Ты ведь даром его от себя оттолкнул, а уже потом смог опрокинуть на спину и клевцом добить. А на кулаках он тебя додавил бы.

– А ты и рад, Повар.

– Конечно. Теперь добычу пополам делить надо.

Я весь обратился в слух и тут услышал характерный скрип открывшейся духовки.

– Вот это аромат, Кок. Как же я люблю это творение.

– Согласен. В стабе у Кнопы такое не получается почему-то. Вынимай рульку.

– Блюдо возьми в буфете. И нож большой.

– А пивасик он сегодня начал пить чуть раньше.

– Вряд ли. Скорей всего сделал больше глотков при пробе. О, Улей! Какой запах!

Запах от освобожденной из рукава рульки наполнил весь дом, а мой рот слюной. Не смотря на опасность ситуации, организм отреагировал именно так.

– Хозяину оставим? – спросил второй, не свистящий голос.

– С какой это стати? После переноса право собственности утрачивает свою юридическую силу. Кто первый схватит, тот и хозяин. Если не очканет выйти, так уж и быть, еще бокал пива ему выделим.

Диалог сопровождался причмокиванием – «гости» пожирали мое кулинарное творение, и как я уже понял, догадывались, где я могу прятаться, и теперь издевались.

Не то, чтобы мне захотелось пива, хоть жажда действительно требовала утоления, но я решился, и отодвинув дверцу, выбрался в комнату.

– Я же говорил, что в шкафу! – заявил монстр, ткнув в мою сторону костью рульки на которой еще оставались мясные фрагменты.

– Ты не говорил, что именно там он будет ныкаться. Ты только перечислил места, где он мог быть.

Второй «гость» был обычным человеком. Такой же рост как у меня. Фигура, скрытая армейской камуфлированной курткой, поверх которой была разгрузка с короткими автоматными магазинами, тоже не как не выделялась. Небольшая рыжеватая борода. Человек как человек, только общающийся с каким-то рептилоидом.

Рептилоид тоже был в форме защитного цвета, со множеством обвеса на ремнях. Тут было все: магазины к автомату, гранаты в отдельных подсумках, большой кинжал в закрепленных на груди ножнах, крюк на длинной рукоятке в поясной петле.

Два штурмовых автомата лежали на дальнем от меня краю стола, немного скрываемые блюдом с почти исчезнувшей рулькой.

Аромат сочного мяса, специй и легких ноток жаренных грибов, уже не моего блюда, ударил в нос.

Гости, не прекращая тщательно пережёвывать мясо, развернулись ко мне.

– А скажи-ка нам дружище, сколько будет двенадцать умножить на двенадцать? – спросил ящер, начав после вопроса обсасывать кость.

– Легко. Сто сорок четыре. Это…

– Двенадцать во второй степени. Я же знаю, что ты это знаешь. Голова болит, сухость во рту, слабость присутствуют?

Я соглашаясь просто кивнул.

– На, вот, – он протянул фляжку, – глотни чуток для знакомства.

– Думаешь, Кок, что Эдик иммунный?

– Так кластер наш самый быстрый во всей округе, – Кок глянул на часы. – Уже полчаса прошло после переноса. Девяносто девять процентов уже урчат полным ходом, а вот Эдик даже математику не забыл, да и на пиво взгляд косой бросает. Хотел бы урчать, на твое мясо смотрел, а не на пиво.

– Ну, иммунный, так иммунный. Выходит, что третьим будет.

– Это поглядим еще. Если дар бесполезный, зачем нам в команде балласт?

– И то верно. Опять же, рульку делить на три не очень и выгодно.

– Была бы возможность как-то отсемафорить в наш мир, чтобы Эдик теперь не одну, а две рульки запекал.

– Три!