Золото колдуна

– Осталось выяснить – куда, – насупилась Надия. Она посмотрела в распечатку и вздохнула. – Твою ж мать, мы слишком влево забрали.

– Как всегда, – в сторону произнёс Петя.

– Петрушенька, в лоб дам!

– Молчу, молчу! Ну, так что? Идём или как?

– Пошли, – сказала Надия, мотнув головой направо.

Экспедиция двинулась вдоль опушки. Слева стеной стояли трёхметровые исполины.

– Как триффиды! – сказала Настя, поглядывая на царство борщевиков.

– Есть что-то такое, – согласилась Надия.

– Они и есть триффиды, – подал голос Петя. – Десант с планеты Нибиру. Прибыли сюда, чтобы уничтожить человечество. Мне рассказывали такую историю про этих триффидов: один парень пошёл в поле, так сказать, «подумать», и вместо лопуха употребил лист борщевика… Короче, он успел рассказать об этом, но «скорую» уже не дождался.

– А чё так плохо? – отозвался Родион из головы колонны.

– Ожог слизистой кишечника, болевой шок, ураганный отёк и экзитус леталис.

– Брехня, – спокойно сказал Родион.

– С хрена ли?

– Борщевик – не крапива. У него несколько другой принцип действия. Его волоски выделяют сок, который резко повышает чувствительность к ультрафиолету. Называется эта шняга… ну-ка вспомню… фуранокумарин. Так вот, участок кожи, куда попал этот фуранокумарин, в несколько минут обжигается солнцем до волдырей. Ты же не хочешь сказать, что этот парень после большого дела загорал, задрав задницу и раздвинув половинки? И я сомневаюсь, что он вообще смог взять в руку лист борщевика. Он же колючий! Короче, похоже на городскую легенду, не обессудь, Петро.

– Мне что? За что купил, за то продаю, – не обиделся Петро. Или сделал вид, что не обиделся.

– Я тоже знаю одну историю про триффидов! – гаркнул Родион. – Знаете Андрона Осетрищева? Бизнесмен, овцевод и вообще термоядерный православец на всю голову.

– Овцечто? – переспросила Надия.

– Овцевод! В хорошем смысле этого слова!

– А-а…

– Так вот. Этот православный овцевод недавно объявил крестовый поход на борщевик. А то, говорит, заполонила Русь-матушку бусурманская трава, роздыху не даёт. Щас я вспомню, как он про это написал… Нет, погодите, я это даже в телефоне в избранное внёс. Это нельзя пересказать…

– Вот, слушайте! – продолжил Родион после того, как покопался в телефонных заметках: – «Рубка борщевика, – заговорил он с истовым подвывом, ударяя на „о“, – это азартное и увлекательное, но небезопасное занятие – (о как!) – требующее специального оружия, доспехов…»

– Что, так прямо и пишет – «оружия и доспехов»? – удивилась Настя.

– Ещё бы! «Оружия, доспехов и соблюдения техники безопасности – при рубке борщевик брызгается ядовитым соком и сильно обжигает». А ещё может наброситься и избить ногами, – добавил Родион нормальным голосом. – «В ближайшее время на нашей интернет-странице будет размещён мастер-класс по изготовлению таких доспехов и палки, пригодной для рубки борщевика».

– А палка-то зачем? Думаю, мачете вроде твоего в самый раз подойдёт.

– Мачета ента самая – сброя бусурманская, православным воинам непригожая, – отозвался Родион. – Мы ужо по-нашенски – палкой его, палкой, диавольское порождение! Я, короче, представляю, как это будет, – продолжал он со смехом. – Идёт, значит, Воинство Православное. Иконы. Хоругви. Палки наперевес. Кадила дымят. Доспехи скрипят. Тактические лапти пыль вздымают. Впереди Андрон Осетрищев верхом на коне с аршинной бородой…

– Я не поняла, кто с бородой – конь или Осетрищев? – серьёзно спросила Надия.

– Неважно. Главное, что с бородой. И поёт, значит, воинство православное старую песню на новый лад:

Мы идём широкими полями
На восходе утренних лучей.
Мы идём на бой с борщевиками

– За свободу Родины своей! – заорал Родион.

– Круто! – оценила Надия. – Думаю, от таких песен борщевики сами сбегут.

* * *

– …Ну и где мы, блин? – спросила Надия, ни к кому конкретно не обращаясь.

Члены экспедиции угрюмо молчали.

Накануне, миновав поросшую борщевиком пустошь, они снова углубились в лес, проложив направление по компасу, распечатке и гугл-карте. Они привязались к ориентирам и чётко взяли направление. О том, что цель близка, должен был известить извилистый ручей – тот самый, который так и не успели пересечь правнучка Руднева и её возлюбленный драгун. Однако «расчётное время», отмерянное с приличным запасом, давно миновало, а «расчётная точка» оставалась неуловима, как снежный человек.

Тем временем бесконечный летний день клонился к вечеру, и Надия приняла волевое решение – разбить лагерь досрочно. «Пятнадцать часов на ногах, надо отдохнуть, – сказала она. – Мы уже близко. Завтра со свежими силами за час добежим». Остальные согласились с ней – по крайней мере, с первой частью заявления, потому что некоторую усталость ощущал даже железный Родион. Поэтому путешественники устроились на ночлег на первой попавшейся ровной площадке, не озаботившись даже поисками источника воды. В молчании, перебрасываясь скупыми словами, поставили палатку и тент, в молчании съели по банке холодной тушёнки, в молчании вскипятили последнюю фляжку воды на маленьком костерке и заварили малиновые листья, собранные девушками. Молча забились в палатку и быстро провалились в тяжёлый сон. То и дело кто-то просыпался и ругался сквозь зубы – ломило икры от усталости.

На следующий день они встали довольно поздно и первым делом занялись добычей воды, стряхивая росу с травы, кустов и веток деревьев в кружки и котелки. Удалось набрать на «чай» (как и вечером, на заварку пошли малиновые листья) и даже немного отлить во фляжки. Эта маленькая победа над обстоятельствами подбодрила путешественников. Позавтракав и свернув лагерь, они двинулись в путь. Чтобы не сбиться с выбранного направления, парни ещё вечером выложили из брёвнышек стрелку-указатель.

Однако прошёл час и другой, а ничего похожего на границу усадьбы впереди не показывалось. Путников охватывало очень неприятное чувство «где-то мы не туда свернули».

– Передохнём, – сказала Надия.

Все четверо свалили рюкзаки на землю и уселись возле них.

Вокруг высился непролазный лес, сумрачный даже в ясный солнечный день. В лесных шорохах, в криках птиц и время от времени раздающейся барабанной дроби дятла мерещилась насмешка и скрытая угроза.

Настя тихонько вздохнула.

Молчание затягивалось.

– Так, – сказал Родион, решительно поднимаясь. – Есть одно средство. Девочки, заткните уши. Заткните, говорю, так надо.

Убедившись, что его указание выполнено, Родион набрал в грудь воздуху побольше и заорал в лесную чащу:

– Слушай, ты, … твою мать! Какого… ты вы…..! ……! Мы с добром пришли, …….. мать! Дай дорогу, …..!

– Пошли, – сказал он, когда отзвучало эхо.

Через несколько минут экспедиция неожиданно вышла на небольшую круглую полянку. А посреди полянки на пеньке сидел мужик.

Его нельзя было назвать старым, хотя густая борода указывала на далеко не юношеский возраст. Одежда его была странной: похожа на охотничий камуфляж и всё-таки какая-то другая. При попытке присмотреться к деталям его одеяния взгляд соскальзывал, точно вода с клеёнки. Из-под шляпы торчали длинные бурые патлы. Буро-зелёные глаза смотрели не слишком приветливо, но и не злобно, а скорее, с насмешливым интересом. В руках чудной лесной странник держал гнутый посох.

– У каждого своя дорога, да не каждый её знает, – отстранённо проговорил он. – Идите, куда хотите, только знаете ли вы, чего хотите? А что хотите, то и будет вам. – Он неспешно поднялся и прошёл мимо замерших от изумления юных путешественников. Миг – и качающиеся кусты скрыли лесного странника. Бесформенная шляпа слилась с лишайником на стволе дерева.