Не живи дольше жизни. Психология, фантастика, философия

Пожалуй, раньше всех это уясняют философы и актеры. Последние, осознавая невозможность вечного существования, стремятся прожить несколько жизней, перевоплощаясь в различные образы. Правда, есть обратная сторона этой профессии, укорачивающая жизнь талантливых лицедеев. Перенапряжение мозга с искусственным изменением его психической природы может привести к плачевному результату. Примеры с некоторыми актерами подтверждают это.

Таким образом, получив по непредвиденным обстоятельствам новый дар, я мог с его помощью не просто играть новые роли, а в буквальном смысле перевоплощаться, перемещаться в мозг другого человека, жить его жизнью, но со своим опытом и самоощущением. Что может быть интересней подобной метаморфозы!

Мне захотелось теперь (я еще не задумывался о подлинных истоках подобных желаний) переместиться в образ хорошего актера, воплощающегося, в свою очередь, в другую роль. Так сказать, двойная реинкарнация с триединым мозгом. Оставалось выбрать объект. Во-первых, это должен быть мужчина. Во-вторых, талантливый актер. Кроме того, хотелось, чтобы он был недурен собой и нравился женщинам.

Им стал Вячеслав Тихов в годы зрелости, в период съемок в знаменитом сериале о бесстрашном разведчике.

* * *

Скорый поезд «Санкт-Петербург – Москва» миновал ночное Бологое. Не спалось. Стук колес на стыках рельсов прерывал очередную попытку заснуть. А может, не это являлось главной причиной бессонницы. В соседнем купе находилась прекрасная незнакомка. Мыслями я переносился к ней.

Я заметил ее еще вчера, когда она садилась в мой вагон. Ее невозможно было не выделить среди десятка других женщин-пассажирок столичного экспресса. Это была Анжелина Джоли в молодости. Выразительные зеленые глаза, аккуратный носик, чувственные губы.

Симпатичная девушка прошла мимо меня, осыпав зелеными искрами беглого взгляда, и скрылась в купе. Я растерялся как мальчишка, забыв о своем новом даре, способном прочесть чужие мысли. Сейчас, находясь в полудреме железнодорожного бытия и вспомнив о своих новых способностях, я попытался настроиться на ее волну, представив промелькнувший образ и взгляд симпатичной попутчицы.

На этот раз попытки мои оказались тщетными. Уставший мозг или перегородка между купе превратили меня в обычного человека, живущего по существующим правилам миропорядка, не умеющего вторгаться в чужие души.

«Может, я уже не могу читать посторонние мысли и навязывать свои, – думал я, – зачем тогда эта поездка в Москву на поиски актера Тихова, не лучше ли вернуться домой?».

В промежутках между урывками нервного сна я вспоминал девушку из соседнего купе, явно представляя милый образ, чувствуя ее ровное дыхание рядом. Мне показалось (утром, при окончательном пробуждении), что она уже не спит. Так и было. Я сразу заметил ее, когда вышел в коридор. Она была уже собрана и, казалось, никакие дорожные неудобства не повлияли на ее внешний вид. Поймав ее взгляд, я поклонился и получил в ответ приятную полуулыбку. Плащ болотного цвета очень шел к ее глазам, а бордовый шарфик дополнял яркий образ, продолжавший оставаться для меня незнакомым и загадочным.

Памятуя о неприятном видении в больнице, когда я вышел из своего тела, воцарившись в голове Абрамова и оставил свою телесную оболочку в полумертвом состоянии, я не решился проделать это с незнакомкой, переносясь в ее образ.

«Нет, воздержусь от подобного эксперимента, – посчитал я, -попробую лишь распознать ее мысли».

«Интересный парень! Но какой-то нерешительный. Не поэтому ли многие красивые женщины одиноки? Мужчины опасаются начать с ними разговор, предполагая поражение, и оставляют женщину без внимания. А жаль!» – отчетливо увидел я (именно увидел) ее размышления.

5

Неужели Солнце когда-нибудь поглотит Землю? Пусть через миллиарды лет, но это, по прогнозам ученых, обязательно произойдет. И что? Канут в безлюдную вечность полотна Тициана, музыка Чайковского и дворцы Санкт-Петербурга? Не утешает и тот факт, что наша жизнь пройдет без этих печальных потрясений, которым суждено случиться в далеком-далеком будущем.

Философские думы посетили меня в московском Доме актера, где я находился с надеждой повидать Вячеслава Тихова. Не решив еще, что я предприму, увидев знаменитого актера, какими будут адресованные ему мои первые слова, я терпеливо ждал его выхода из кабинета, где, по подсказке вахтера, он находился.

Последнее время Тихов серьезно болел, поэтому редкой удачей было застать его здесь. Возникал вопрос о том, насколько я вправе вторгаться в мозг (а значит и в жизнь) прекрасного актера и хорошего человека при таком его состоянии. Оправдывало меня лишь одно: попытка проникнуть в сущность актера, когда он находился в другом возрасте, был красивым и здоровым. Подобный эксперимент я еще не осуществлял, но был уверен в его реальности. Не знаю, на чем основывалась моя убежденность.

В пяти метрах от меня открылась тяжелая дубовая дверь. Из нее в коридор (и в мой мир) вышел Вячеслав Тихов, не подозревая, что в его мир желаю шагнуть я. Было заметно, что это был пожилой человек, проживший сложную, но интересную жизнь. (До встречи с Тиховым я изучил его биографию).

Много интересных событий произошло в его жизни. В частности, любопытный диалог состоялся однажды между первыми лицами государства после просмотра известного сериала с участием Тихова.

СУСЛОВ: Я возражаю против показа этого фильма, так как в нем не отражена героическая борьба советского народа.

АНДРОПОВ: Но не мог же весь советский народ работать в ведомстве Шелленберга!

Фильм был показан «негероическому» советскому народу и стал значительным явлением в жизни СССР. Более того, благодаря актерскому мастерству Тихова, герой его фильма превратился в реального человека. Леонид Брежнев озадачил КГБ найти разведчика и вручить ему орден Красной Звезды. После объяснений о вымышленности экранного образа генсек дал поручение наградить самого Тихова, правда, орденом меньшего достоинства. Так реальность и вымысел переплетались между собою, становясь единым целым, нерасторжимой картиной жизни.

– Вячеслав Иванович! – Я подошел к Тихову. – Извините, не могли бы вы уделить мне минут пять. Я корреспондент «Санкт-Петербургских ведомостей».

– Нет, извините, я спешу. Кроме того, интервью давно не даю, так что не обессудьте, – актер вежливо кивнул и устремился к выходу.

Я не стал повторять попытку и медленно пошел за ним, не обижаясь на прозвучавший отказ. Важно было услышать голос актера, посмотреть ему в глаза и представить себя на его месте, что и обещало успех моей операции. Волновало другое – что делать с моим опустошенным телом, если я решусь на мозговую прогулку именно сейчас, на пороге этого помещения. Теперь я был осторожен и понимал, что если мое тело не последует за моим мозгом и не переселится с ним вместе в желаемый объект, я рискую навсегда остаться иллюзорной субстанцией с непонятным будущим.

Несмотря на грядущую катастрофу Земли, о которой подумалось ранее, я все же желал остаться здоровым человеком и достойно пройти свой путь, как все нормальные люди. Разве только с замечательным даром перевоплощения в дополнение к существующим земным качествам.

Солнце приближалось к закату, когда я вышел из Дома актера. Тяжелая дверь громко захлопнулась за мной, вспугнув готовящихся ко сну птиц на ветках соседних деревьев.

Обернулся и Тихов, шагающий к машине зеленого цвета у обочины. Он виновато улыбнулся мне и продолжил движение. Ему навстречу устремилась молодая женщина в темно-зеленом плаще. Она улыбалась знаменитому актеру и приветственно махала рукой.

Я опешил. Сомнений не было. Это была соседка из моего вагона, загадочная попутчица, с которой я не осмелился познакомиться.

6

Говорят, имя определяет судьбу человека. Ее звали Екатериной, Катей. Гороскоп называет это имя царским, вместе с тем, относит его носительниц к нежным и милым созданиям с развитым воображением.

Я смотрел на Екатерину (глазами Тихова) и не мог налюбоваться ею. Да, я рискнул оставить свое бренное тело на одинокой парковой скамейке и переселиться в мозг уважаемого артиста. Старался довольствоваться лишь ролью незримого наблюдателя, не вторгаясь в сам мозг знаменитого человека. Мое воображение занимала теперь лишь Екатерина.

Из диалога двух сидящих в машине людей (мое присутствие никто не ощущал) я понял, что рядом находятся любящие отец и дочь, внешне похожие друг на друга и дорожащие своим родством. Но меня в данной ситуации смутило мое незримое положение, дающее возможность исподтишка наблюдать за ними, вторгаясь в жизнь этих людей без их согласия. Имел ли я на то право, руководствуясь своими интересами? Не уверен.

Между тем, машина удалялась от Дома актера, где я, в тихом сквере, оставил свое безмозглое (в буквальном смысле) тело. Опасаясь за его судьбу, я доехал с отцом и дочерью до их дома, запомнил адрес и вернулся в ожидающую меня мою телесную оболочку. Рисковать далее не хотелось. Задумался лишь о том, как в дальнейшем обезопасить себя от непредсказуемых последствий подобного раздвоения личности и тела.

Вспомнил, что такого разделения не случилось, когда первый раз переселился в олигарха Абрамова. Тогда я полностью растворился в его мозгу, отождествив себя с молодым нуворишем. В случае же с Тиховым мое перевоплощение носило нейтральный характер невидимого наблюдателя, тихо подглядывающего из тела актера за поступками и мыслями окружающих.

Что-то прояснилось в отношении моих новых возможностей, помогающих ощутить свежие краски жизни, но мешающих оставаться нормальным человеком. Однако в ряде случаев мыслительные метаморфозы случались без моего ведома и желания. Поэтому поиск оптимального варианта поведения продолжался.

На следующий день я решил подкараулить Екатерину возле ее дома и с учетом увиденных мною ранее железнодорожных мыслей незнакомки и новых знаний о ней и ее отце познакомиться.

Я приехал на место (это была Малая Бронная возле Чистых Прудов), зашел в соседнее кафе, заказал кофе и стал ждать. Екатерина появилась через час. Она неспешно прошла мимо, легким движением руки поправила волосы, воспользовавшись в качестве зеркала окнами кафе. В какой-то момент мне показалось, что она заметила меня. Я выскочил из помещения. Сердце усиленно билось. Я слышал его участившийся ритм через ткань осеннего плаща.

– Екатерина, можно Вас потревожить? – я не узнал своего голоса с изменившимся из-за волнения тембром.

Незнакомка (считать ли ее таковой далее, если я знаю имя, кто она, но, по существу, еще не знаком с нею) остановилась и удивленно посмотрела на меня.

– Вы не помните меня? Мы ехали вчера в одном вагоне из Петербурга, – я немного успокоился.

– Да, припоминаю. Но откуда Вы знаете мое имя?

– Вчера услышал, когда к вам обращался Вячеслав Иванович. Я понял – вы его дочь.

– Да, это мой отец. Вы что, знаете его?

– А кто его не знает! Знаменитый Тихов! Но лично, к сожалению, не знаком. Вчера лишь перемолвились парой фраз. Я хотел взять интервью у вашего отца, но…

– Вы журналист? – Екатерина посмотрела на меня.

– Да, занимался журналистикой. Сейчас хочу написать книгу о вашем отце, – «зачем я соврал ей или это действительно следует попробовать?» – Мне интересна его насыщенная событиями жизнь, колоритная личность вашего отца.

– Я не уверена, что отец захочет этого. Последнее время он часто болеет и ему нужен покой, – глаза Екатерины увлажнились. – А что вы делали в Питере? По работе?

– Нет, я живу там. А в Москву меня привел интерес к Вячеславу Ивановичу, к его личности. Вот, я и здесь.