Не живи дольше жизни. Психология, фантастика, философия

Екатерина, кажется, заинтересовалась моей идеей. А, возможно, мне это только показалось.

– Как вас зовут? Мы ведь не знакомы, – Екатерина протянула мне руку.

– Павел, очень приятно!

– Так вот, Павел. Я, конечно, могу поговорить с отцом. И хотя о нем написано немало, возможно он согласится уделить вам время. Но не сейчас. Этот период для него сложный, я не буду объяснять. Сейчас я не хотела бы его трогать, даже с благовидными целями.

– Хочу надеяться на встречу с ним, … с вами… – уверенность моя убывала по мере продолжения разговора.

– Вы еще долго в Москве? Где вы остановились?

– В гостинице «Украина». Еще пару дней побуду, затем назад в Питер.

– Вот мой телефон и адрес, – Екатерина протянула визитку. – Звоните завтра. В это же время. Возможно, я что-то конкретное скажу вам по поводу отца. Может, он согласится.

– Большое спасибо. Я благодарен вам, Екатерина, и… хотел бы… продолжить наше знакомство.

– До свидания! – Екатерина улыбнулась и направилась в сторону Чистых Прудов.

7

Время можно остановить! Я смотрю на красочную фотографию. Дворцовая площадь с Александрийским столпом. На переднем плане старинная карета с дуэтом лошадей в упряжке. Время – наше, карета – дань истории и запросам многочисленных туристов. Возле кареты девушка позирует юноше-фотографу. Тот для улучшения диспозиции присел на корточки. Слева застыла фигура мальчишки на роликовых коньках. Мгновение остановилось!

Но жизнь продолжается. Я уже в Питере. Вчера позвонил Екатерине и сказал, что дома ждут срочные дела и нужно возвращаться. Зачем это сделал, притом, что жаждал познакомиться с ней, и случайная встреча помогла в этом? Ответ прост. Решил воздержаться от переселения в мозг ее уважаемого отца и осмотреться, взяв, как сказал бы сам Тихов, артистическую паузу.

Лучше бы я оставил в покое опыты с переселением. Последующие события, происшедшие спустя неделю после приезда из Москвы, обострили и без того непростую ситуацию. Дело в том, что эксперименты с перевоплощением становились теперь для меня наркотиком, необузданным желанием проделать это еще и еще раз. Подобные действия превращались в настойчивую потребность, сущность моего «я».

В каждом из нас не умирает детство. Ему присущи шалости и, порой, мелкое хулиганство. Я видел себя возвращающимся в незабываемые годы отрочества, когда методом проб и ошибок играешь во взрослую жизнь, перебираешь многочисленные варианты поведения, анализируешь реакцию окружающих на твои невинные проказы.

Мне хотелось забавляться моими новыми качествами, на короткое время перевоплощаться в мирного прохожего, недоумевающего, что с ним происходит; в симпатичную девушку, удивленными глазами смотрящую на своего знакомого, внезапно оказавшегося чужим человеком; в ребенка, ставшего вдруг взрослым по своим странным поступкам; наконец, в пробежавшую рядом кошку (!), начинающую внезапно мыслить моими человеческими думами. Я чувствовал, что надо остановиться и крайне осторожно относиться к своим новым возможностям. Но мое озорство продолжалось в нарастающем темпе.

Как-то раз, находясь дома (это было воскресным утром) я выглянул в окно, выходившее на улицу, и среди спешащих по своим делам людей увидел соседа Виктора.

Это был широкоплечий загорелый парень с серо-зелеными глазами, напоминающий Гойко Митича в роли индейца, противостоящего коварству бледнолицых. Я давно знал Виктора, но дружбы (ни мужской, ни, ранее, ребячьей) у нас не получилось. Вначале причиной тому была симпатичная Светка из соседнего двора. Затем незримое соперничество за право считаться более сильным и авторитетным в нашем районе. Впоследствии, – другие точки соприкосновения и конкуренции во взрослой жизни.

«Загляну-ка, в его мозг, – подумал я. – Лишь поверхностно, краем сознания прощупаю его мир. Тело оставлю здесь, в своей квартире, и вскоре вернусь в него без угрозы непредвиденных последствий».

Задумано – сделано! Через пять минут по улице шагал Виктор с незримым наблюдателем в голове.

«Где этот товарищ? – Виктор (и я вместе с ним) посмотрел на мое окно, запрокинув голову. – Видеть не хочу, но интересно было бы узнать: как у него дела сейчас?»

«Нормально, я в порядке!» – подумал я головой соседа.

«Что это? – Виктор оглянулся, потер рукой правый висок. – Как будто услышал голос Павла».

«Ты не ошибся. Я вижу тебя и знаю все о твоих мыслях, – улыбнулся (виртуально) я, продолжая куражиться над удивленным Виктором. – Если ты хочешь убедиться в том, что я знаю, о чем ты думаешь, – представь сейчас такую ситуацию из прошлого: ты, я и Светка сидим на набережной у Дворцового моста. Ты злишься на меня, так как я увидел вас вдвоем и присоединился. Света не возражает. Я это чувствую, и ты понимаешь. И ничего не можешь сделать. Эта застывшая в прошлом и периодически оживающая в настоящем картина преследует тебя. Ты понимаешь, что тогда, в ту летнюю белую ночь растаяли твои надежды на взаимность любимой нами двоими девушки. И не можешь до сих пор простить это, несмотря на прошедшие годы и на мой иной выбор. Так это?».

Виктор в изнеможении опустился на соседнюю скамейку. Капли пота медленно скатывались по его щекам, уподобляясь слезам. Он наклонил голову и закрыл глаза, видимо, не веруя в реальность происходящего.

Несмотря на прошлые разногласия, мне стало жаль соперника молодости, и вскоре я без каких-либо дополнительных слов-мыслей, подтверждающих мое непрошенное вторжение в его мозг, покинул Виктора, оставив его наедине с самим собой.

Домой возвращаться не хотелось. Я опять, как отпущенный родителями на улицу мальчишка, продолжил невинные забавы с перевоплощением. Эти прыжки в чужое «я» были короткими, никак не обоснованными и порой даже агрессивными, приводя объекты переселения в состояние замешательства.

Я потерял счет времени. Помню, дважды менялись день и ночь. После затянувшихся и суматошных астральных путешествий я вернулся в свою квартиру. (Вернулась моя мозговая субстанция). Теперь оставалось соединиться с привычным, до малейших шрамов и родинок знакомым телом, обретя гармонию нормального человека.

Окинув взором знакомый интерьер, я остановил взгляд на диване, где должен был оставаться покинутый на время мой телесный покров. Диван был пуст! Я не поверил своему внутреннему взору. Еще раз осмотрелся вокруг, мысленно прощупал все углы и стены квартиры.