Россия и Югославия

Для чего это было сделано? Это был своеобразный акт укрощения оппозиционного С.Милошевичу черногорского руководства во главе с Мило Джукановичем. Черногорский лидер Мило Джуканович откололся от партии С.Милошевича после подписания мирных соглашений по Боснии, когда экономические и политические связи с Сербией стали рушиться. Тогда М.Джуканович выиграл выборы на пост Президента республики во главе коалиции «За лучшую жизнь». В 1998 году Черногория впервые не поддержала Сербию в войне, не стала участвовать в конфликте в Косово и приняла более 100 тысяч беженцев. Памятуя об этом, Милошевич отлучил Черногорию от федеральной власти. Граница Черногории и Сербии тогда была закрыта для провоза грузов, финансовые потоки были практически перекрыты. В 1999 году с ужесточением правил въезда в Сербию, граница фактически стала государственной. Почва для войны была совершенно готова. С.Милошевич мог в любой момент отдать приказ армии о взятии власти в Черногории.

В случае победы С.Милошевича на выборах Черногория наверняка бы заявила о намерении выйти из состава СРЮ, воспользовавшись своим правом на проведение референдума о независимости. Дальнейший ход событий мог бы повторить уже опробованный сценарий со вводом войск в непокорную республику и далее по накатанному плану вплоть до распада СРЮ.

В связи с этим чрезвычайно симптоматичным является то обстоятельство, что НАТО, хотя и высказывало свою озабоченность нарастающей напряженностью в Черногории и «предостерегало» Белград, но одновременно начало вывод сконцентрированных на Адриатике военно-воздушных сил.

Что касается чисто военной стороны, то «Решительная сила» показала, что без доминирующего вклада США, НАТО в настоящее время не в состоянии проводить операции такого масштаба. Четыре пятых всех использовавшихся в боевых действиях самолетов выставили Соединенные Штаты Америки. Европейские системы разведки и управления боевыми соединениями также в значительной мере зависели от американской поддержки. Высказывание нового председателя военного комитета Североатлантического союза Гвидо Вентуриони о том, что в конфликте в Косово НАТО подошла к границам своих возможностей, высвечивает, кроме того, принципиальную проблематику современной военной стратегии, базирующуюся почти исключительно на использовании высокотехнологичных систем оружия. Это предъявляет особые требования к Европе, которая должна предпринять более активные усилия для разработки заслуживающей доверия внешней политики и политики обеспечения безопасности, включающей в себя и подходящие военные инструменты. До сих пор существовали лишь соответствующие заявления о намерениях, однако, путь к самостоятельной европейской идентичности в области безопасности долог и тернист.

Воздушная война в Косово обнажила тот факт, что европейская военная технология сильно уступает американской военной технологии. Стало очевидно, что Европе не обойтись без принципиального пересмотра практики выделения средств на создание новых вооружений, которые становятся все более скудными. Если бы пример Косово, а именно: США берут на себя основное бремя воздушной войны, а европейцы проводят наземные операции – получил распространение, это стало бы сомнительным явлением ввиду необходимости поддерживать внутреннюю сплоченность НАТО. Если бы отдельные европейские государства-члены НАТО боялись внутриполитических последствий и из-за этого перестали претворять в жизнь стратегически важные решения союза, это также имело бы в длительной перспективе негативные последствия для стабильности и безопасности Европы.

Прямым следствием разразившихся конфликтов на Балканах стало изменение отношения НАТО, и в большей степени Соединенных Штатов Америки, к Организации Объединенных Наций. В течение всей войны в Боснии Североатлантический союз подчинялся этой всемирной организации и ставил военное вмешательство в зависимость от мандата Совета Безопасности ООН. Последствия этого известны: телевизионные картинки прикованных к перилам мостов наблюдателей ООН, которых сербы использовали в качестве живого щита против налетов авиации НАТО, бюрократическая командная иерархия, при которой военные действия союза в каждом случае зависели от согласия спецпредставителя ООН, или затяжные дебаты о возможности обороны защитных зон ООН военными средствами.

Во многом именно эти уроки в ситуации Косово способствовали тому, что Североатлантический Союз, и, прежде всего, Соединенные Штаты Америки, дистанцировались от всемирной организации, когда в Совете Безопасности не удалось достичь безукоризненной с точки зрения международного права легитимации военной операции. Успешные усилия, прежде всего Германии, Франции и Италии, настоявших на предоставлении мандата Совета безопасности ООН для использования в Косово миротворческих сил, включающих и российские подразделения, показали одновременно, что большинство европейцев ? в отличие от американцев ? рассматривают действия НАТО в косовском конфликте как исключение.

Новая стратегическая концепция союза не исключает, правда, военное вмешательство за пределами зоны его ответственности без международно-правового обеспечения в соответствии с уставом Организации Объединенных Наций.

Однако следует исходить из того, что после проведения операции «Решительная сила» НАТО впредь будет с легким сердцем проводить «гуманитарные интервенции» везде, где грубейшим образом попираются права человека. В таком развитии событий не был заинтересован никто, кроме, может быть, самого Слободана Милошевича. Главная роль в предотвращении новой войны отводилась России. Раньше С.Милошевичу удавалось или отчасти удавалось проводить свою политику благодаря тому, что он ориентировался и опирался на поддержку России. Это показали и Босния, и Косово. Так происходило и тогда, когда пропаганда С.Милошевича внушала сербам, что все, что делает Белград, делается с одобрения Москвы. У Москвы есть реальный шанс влиять на политику в балканском регионе, когда у власти С.Милошевич.

Новый Президент

Идя на выборы, С.Милошевич надеялся остаться президентом Югославии. Главное, что питало эту надежду – заинтересованность основных балканских игроков в поддержании кризиса на Балканах.

Неожиданно выйдя на первый план в югославской политике, С.Милошевичу перешел дорогу В.Коштуница, 56-летний профессор права. Воислав Коштуница – юрист, правозащитник, демократ и профессиональный диссидент. Он родился в Белграде в 1944 году, в 1966 году закончил Белградский юридический университет, защитив работу под названием «Политическая теория и практика в Конституционном суде Югославии». Свою докторскую степень он получил за труд о «Становлении оппозиции в капиталистической политической системе». В 1970 году Коштуница стал преподавателем в своем родном университете, однако, через четыре года был уволен за то, что поддержал критику своего коллеги профессора Михаила Дьюрича, когда тот критиковал принятые поправки к Конституции. Когда спустя пятнадцать лет В.Коштунице предложили опять вернуться в университет, он отказался. С 1974 по 1981 годы он работал в Институте общественных наук, а в 1981 году – в Институте философии и социальной теории в качестве главного консультанта и, по существу, директора.

Воислав Коштуница – автор нескольких книг, в числе которых «Политическая система капитализма и оппозиции» и «Партийный плюрализм и монизм» (в соавторстве с Костой Каовски). Достаточно часто он писал на темы конституционного законодательства, политической теории, политической философии. Коштуница является почетным членом редколлегий множества авторитетных юридических журналов, как Law and Social Science Archieve, Philosophical Studies, Philosophy and Society и Theoria. Коштуница также является членом сербского ПЕН-центра, а с 80-х годов он активно сотрудничает со всевозможными организациями, занимающимися защитой прав человека, в особенности – с Комитетом по защите свободы совести и свободы мысли. В 1989 году он принимал активное участие в основании Демократической партии Сербии и сам стал ее президентом в 1992 году. С 1990 по 1997 годы он был депутатом Федерального парламента.

Десять лет В.Коштуница держался в тени бесспорных лидеров белградской оппозиции Вука Драшковича и Зорана Джинджича. И именно это помогло ему стать первым номером в рядах сербских демократов. Коштуница – ярый антикоммунист, но умеренный антизападник. Он критикует политику Запада и в первую очередь, США, которая, по его мнению, способствовала сохранению власти Слободана Милошевича. Но в то же время он готов нормализовать отношения Югославии с Западом, добиваться возвращения страны в ООН и другие международные организации. В.Коштуница говорит о своем кредо ? партнерстве с Западом, заявляя при этом о неподчинении западным интересам.

Все эти речи произносятся в ситуации, когда именно Запад дает деньги на то, чтобы именно В.Коштуница стал Президентом Югославии. Запад в открытую объявляет, что дает 700 миллионов долларов в поддержку белградской оппозиции. В любой стране мира это запрещено. Но в Югославии – разрешено. Не только Америка и НАТО, но и западные страны поддерживают югославскую оппозицию морально, информационно, а главное, материально.

Именно поэтому, как только В.Коштуница стал Президентом, то сразу же первым представителем западного дипкорпуса пригласил к себе в резиденцию посла Норвегии в Белграде Сверре Берг Юхансена. Так В.Коштуница решил лично поблагодарить Норвегию за помощь, позволившую ему прийти к власти. Кроме того, в Белград полетел министр иностранных дел Норвегии Турбьерн Ягланд, сказав перед своим отлетом, что Норвегия сыграла очень важную роль, больше других стран поддержав оппозицию Югославии на выборах. С такими заявлениями Норвегия претендует на то, чтобы быть главным лоббистом интересов Югославии на Западе. Все это было продкреплено также пакетом первоочередной помощи Югославии на сумму в 135 миллионов крон (около 16 миллионов долларов). Открыто признается, что эти деньги были первой легальной помощью, предоставляемой Норвегией югославской оппозиции. До этого практически в течение двух лет западные средства поступали в распоряжение противников С.Милошевича в строжайшей тайне. Посредничество осуществляла норвежская гуманитарная неправительственная организация Norsk Folkehjep, выступая в роли подставного финансиста. Именно эта организация была выбрана не случайно, во-первых, потому, что из всех стран НАТО, бомбивших Косово, к Норвегии у Югославии наиболее спокойное отношение, во-вторых, Norsk Folkehjep уже имела опыт такого рода деятельности в годы южноафриканского апартеида, переправляя помощь АНК и другим группировка, боровшимся с режимом. Опыт «вскармливания» оппозиции режимы был накоплен весьма солидный, и теперь в числе своих достижений Norsk Folkehjep имеет разрушение Югославии.

Эта самая организация осуществляла в Югославии «обычные» гуманитарные проекты, среди которых основным была помощь беженцам. Но помимо этого, Norsk Folkehjep выполняла еще одну, более важную для них миссию, финансируя оппозицию, врагов С.МИлошевича. Баснословные суммы передавались на закупку технических средств и оборудования для оппозиционных средств массовой информации. Также грандиозные суммы передавались как оплата активной критики Президента С.Милошевича самым ярым критиканам. Запад платил деньги студентам – более тысячи студентов получали «западные» стипендии. Сама организация Norsk Folkehjep в лице генерального секретаря Халле Хансена подтверждает контрабанду денег в Югославию. При этом тщательно скрывается информация о том, из каких стран и организаций, помимо правительства Норвегии, передавались денежные средства.

Ни для кого не секрет, что наибольшую заинтересованность в этом вопросе проявляли Соединенные Штаты. И С.Милошевич не раз публично заявлял о том, что оппозиция существует на деньги агрессоров – стран, совсем недавно бомбивших территории Югославии. Это и послужило причиной, по которой В.Коштуница публично открестился от союзничества с Западом и Вашингтоном. Со стороны В.Коштуницы последовало заявление о том, что США вмешиваются в дела Югославии не для поддержки, а для пособничества в развале страны.

Тем не менее, все то время, пока в Югославии шла президентская избирательная кампания, Запад уверенно заявлял, что на выборах победит непременно Воислав Коштуница. Такой прогноз строился на элементарном примере «доказательства от противного»: недоверие военному преступнику Слободану Милошевичу гарантирует доверие его главному оппоненту Воиславу Коштунице, выдвинутому от демократической коалиции. При этом широко муссировались слухи, что С.Милошевич все равно останется у власти. Сам Коштуница тоже горячо убеждал всех, что выборы будут сфальсифицированы.

То, что С.Милошевич проиграет, стало ясно еще до начала выборов, когда активное демократически настроенное население страны вышло на улицы, скандируя что-то, наподобие «Милошевичу конец!».

События развивались именно так, как этого ожидали западные политики. Уже в понедельник, 25 сентября, на следующий день после голосования, штаб В.Коштуницы заявил о победе в первом туре. Они сказали, что Лидер демократов победил, набрав 55% голосов. Об этой победе в тот же день было сказано во всех западных странах. Официальные итоги были подведены через несколько дней, и согласно им, получалась другая картина распределения голосов. По данным югославской Центральной избирательной комиссии, В.Коштуница получил только 48% голосов, С.Милошевич – не многим более 40%. Соответственно, по закону должен был состоятся второй тур, проведение которого было намечено на 8 октября. Но оппозиция вместе с Западом сразу же заявляет о фальсификации результатов выборов. Реакция Запада уже на первые результаты голосования была неоправданно категоричной и попросту противоречила общим нормам поведения.

Так, министр иностранных дел Великобритании Робин Кук заявил, что «Господин Милошевич разбит, ему переломили хребет. Советую ему уйти с дороги и позволить Сербии выбраться из тюрьмы, в которую он ее загнал». Еще более конкретен был глава дипломатического корпуса Евросоюза Хавьер Солана, когда заявил: «Любые попытки сторонников С.Милошевича провозгласить победу могут быть только подтасовкой». Более того, как только появилось сообщение ЦИКа о втором туре голосования, незамедлительно последовало категоричное заявление президента США Билла Клинтона, объявившего это решение незаконным. Тот же Робин Кук совершенно открыто оспорил решение Центризбиркома Югославии, заявив, что «Милошевич побежден и нет смысла проводить новый избирательный раунд». Основным их требованием к С.Милошевичу стал его уход.

Все эти заявления прозвучали даже раньше реакции оппозиции Югославии. Конечно, этим воспользовался Слободан Милошевич, немедленно обвинив демократов в том, что они действуют по указанию натовских агрессоров. Но Западу только это и надо – привести противостояние к самому высшему пику, заставить С.Милошевича применить силу в борьбе с рвущимися к власти ставленниками Запада.

Все это продуманная Западом совершенно прозрачная стратегия.

Воислав Коштуница сделал любопытное заявление сразу, на второй день после выборов. В частности, он сказал, что политика Запада и Соединенных Штатов способствовала сохранению власти Слободана Милошевича. Это было продолжение всем известной истории о молодом банкире Слободане Милошевиче, три года проработавшем в начале 80-х в США и завербованном ЦРУ. Но даже если взглянуть на нынешний кризис непредвзято, то все равно складывается ощущение, что Милошевич умело использует действия оппозиции и Запада, чтобы остаться у власти.

Если рассуждать формально, то позиции югославского лидера, выступающего истинным патриотом своей страны, выглядели не так уж уязвимо. Даже отсутствие западных наблюдателей и журналистов на избирательных участках Милошевичу вполне логично удается объяснить нежеланием видеть в своей стране тех, кто еще недавно стремился сравнять Косово и Сербию с землей. Не представляется весомым также и аргумент пропрезидентского состава ЦИК, так как он назначается Скупщиной (Парламентом), а он, в свою очередь, выбирается народом, а никак не Милошевичем.

Кроме того, все притязания Запада определить Милошевича кровавым диктатором не находят подтверждения, поскольку ни армия, ни полиция не помешали противникам президента поставить на уши ночной Белград ни до выборов, ни во время таковых. Уверенность же Запада в победе Воислава Коштуницы умело трактовалась С.Милошевичем как очередное неопровержимое свидетельство того, что вся оппозиция в стране пляшет под громкую дудку Запада и Соединенных Штатов. Вдобавок, западных наблюдателей, как ранее уже было сказано, не пустили, а высчитанные оппозицией проценты за В.Коштуницу были основаны главным образом на опросов EXIT POLLS, проводимых на выходе с избирательных участков. Лучшего доказательства заговора оппозиции и Запада, чем такая безосновательная поддержка Милошевичу и не надо было. И уж действительно царский подарок президенту сделал сам Коштуница, отказавшись от участия во втором туре выборов. Официально он даже не снял свою кандидатуру, объясняя это нежеланием иметь хоть какие-то дела с Центральной избирательной комиссией, – просто объявил о неучастии и призвал своих сторонников бойкотировать второй тур.

Этим своим поступком лидер оппозиционных демократов фактически перечеркнул все, о чем его избирательный штаб говорил несколько недель перед выборами. Ведь если В.Коштуница действительно настолько популярнее Слободана Милошевича, что даже по официальным данным он обошел действующего Президента Югославии в первом туре почти на 10%, то по каким таким уважительным причинам он категорически отказался подтвердить это во втором раунде. Ответ напрашивается сам: В.Коштуница просто знает, что проиграет выборы. Потому на них и не идет.

После этого В.Коштуница мог сколько угодно говорить о своей безоговорочной победе уже в первом туре и ведущейся подготовке тотальной фальсификации в пользу С.Милошевича в предполагаемом втором туре – это уже не имело никакого значения.

Истинный мотив нежелания В.Коштуницы идти на проведение второго тура вполне укладывается в логику традиционных для балканских либералов отношений с западными партнерами. На Запад всегда оглядываются, стараются угодить, не обидеть. В этом же духе действовали и Македония, и Болгария, предоставляя по первому требованию воздушные коридоры для натовской авиации, принимая беженцев из Косово. Именно в духе «непротивостояния» Западу эти страны молчали, «не замечая» сброшенных случайно бомб на их территории. Все это делалось в надежде на то, что Запад предоставит им финансовую помощь, но помощи они так и не дождались. В.Котуница совершил ту же ошибку, воспринимая знаки поддержки с Запада как готовность их сделать все, чтобы он пришел к власти.

Принимая во внимание то, что антинатовская риторика Коштуницы может быть полным блефом, надо отметить, что запад не вполне еще определился с позицией по отношению к Когштунице, ограничиваясь лишь поддержкой, признанием его главой государства.

В числе останавливающих Запад факторов можно отметить «План восстановления Балкан», разработанный западными странами после косовской войны. Союзники до сих пор не договорились, кто именно будет платить за разрушенную экономику стран, входивших когда-то в Югославию. В то время, когда Сербия находится в международной изоляции, план этот все равно не будет работать. Но в случае, если Югославия выйдет на мировую арену, станет демократической и с демократическим Президентом, то Америка и Европа вынуждены будут немедленно платить. Сумма, по различным оценкам, составляет от 2 до 30 миллиардов долларов.

Кроме того, С.Милошевич так или иначе, для западных прогнозистов известен, и в какой-то степени предсказуемого. Это может быть серьезным аргументом в его пользу, особенно при учете прошлых заслуг В.Коштуницы.

В отличие от Западных стран, Россия не стала торопиться поздравлять В.Коштуницу. Когда во время визита в Москву 25 сентября немецкий канцлер Герхард Шредер заявил о победе югославской оппозиции на президентских выборах, В.Путин прагматично «улыбнулся».

Депутат Государственной Думы от ЛДПР Алексей Митрофанов так охарактеризовал ситуацию: «Европа выступала за то, чтобы дать международные гарантии Милошквичу в обмен на его уход. Почетная роль посредника при этом отводилась России. Именно об этом во время своего краткосрочного визита в Москву канцлер Шредер договаривался с президентом Путиным, тем более, что у Путина есть такой опыт, он уже провел подобную операцию с Ельциным. Путин должен был в субботу или воскресенье, 7 или 8 октября, вывезти Милошевича в Россию и поселить, например, рядом с тем же Ельциным в Барвихе. Европа заинтересована в таком исходе, европейским политикам он не нужен в центре территории.

Но США против, Вашингтон выступает только за международный трибунал для Милошевича».

Вот поэтому и провалился российско-европейский план по плавному переходу Югославии Милошевича в Югославию Коштуницы. Милошевич не согласен менять кресло президента пусть и разрушенной страны на тюремные нары .

Интерес американцев понятен, при Милошевиче они сохраняют военное присутствие в центре Европы, удерживают первенство, евро на таком нестабильном континенте продлжает падать, а доллар по-прежнему остается в высокой цене. Так и поддерживается обыкновенная евро-американская дружба. Интересы России были описаны выше, а в добавок к этому можно сказать, что, сохраняя Милошевича как источник проблем в Европе, Москва становится совершенно необходимой и Германии, и Франции. В обмен на свою необходимость Россия получает те же денежные компенсации.

Что касается непосредственно югославского населения, то интересы их разыгрываются в более крупной игре. Не случайно В.Коштуница высказался о том, что в Балканском регионе, в Югославии, Москва и Вашингтон решают свои проблемы, а непосредственно сербы никого их них не интересуют.

Так бы все оставалось, но югославская оппозиция, невзирая на российско-американские взаимоотношения и хитрости, устроила свою революцию, будучи подстегнутой ситуацие выборов. В первые часы после сообщения о переносе выборов сторонники В.Коштуницы захватили здание парламента в Белграде и штурмом взяли телецентр. В городе началась стрельба, и впервые С.Милошевич оказался перед выбором применить силу против сербов или уйти. Он решил обезопасить себя на время разрешения этой сложной поблемы и покинул столицу, обосновавшись, предположительно, в 100 км от Белграда в армейском бункере под охраной верных ему подразделений.

В то же время в Белграде бравый Воислав Коштуница при стечении сотен тысяч своих сторонников объявил себя президентом Югославии. Вместе с тем, о переходе на его сторону заявили югославские средства массовой информации. Так же поступили и отдельные армейские части, полиция. Все эти события сопровождаются естественными для революции грабежами, погромами.

На повестке дня оставались еще два вопроса: что думают по этому армия и полиция, и решиться ли Слободан Милошевич в данной ситуации поролить кровь сербов, развязав очередную военную кампанию? Первыми определились правоохранительные органы. Полиция заявила о сохранении нейтралитета, сославшись на то, что ее дело состоит в обеспечении правопорядка. К полудню 6 октября была определена позиция Генерального штаба Югославии. Военые заявили, что армия остается верной присяге и не станет мешать демократическому процессу. В этом и заключалась главная хитрость: не определено, что же понимается под демократическим процессом, милошевичевский перенос выборов Коституционным судом или захват власти демократами.

Последнее слово, таким образом, осталось за Милошевичем, но 6 октября он еще молчал. Зато, как сообщила американская телекомпания Си-эн-эн, выступил с заявлением Министр иностранных дел России Игорь Иванов. Он тогда поехал в Белград с целью определения складывающейся ситуации. Именно тогда И.Иванов, встретившись с В.Коштуницей в Белграде, поздравил его с президентством от имени В.Путина.

Запад понимает, что даже признание Милошевичем своего поражения и уход с поста президента вовсе не означают его окончательного поражения. Он имеет все шансы остаться ключевой фигурой на политической сцене Югославии. Дело в том, что помимо президента, югославы избрали еще и новый состав союзного парламента. И в нем у коалиции социалистов и коммунистов, которую возглавляет Милошевич вместе с верной ему Социалистической народной партией Черногории будет абсолютное большинство: 72 места из 138. (Подсчеты результатов парламентских выборов, кстати, практически полностью совпадают у власти и оппозиции).

Это большинство будет претендовать на единоличное формирование правительства Югославии. И премьером наверняка станет Слободан Милошевич.

При таком раскладе Милошевич не только не уйдет из политики, но и продолжит играть в ней важную роль. Причем на самых законных основаниях. Тем более, что Коштуница как-то заявил, что не намерен выдавать Милошевича Международному трибуналу в Гааге. А Запад хочет на этот раз разделаться с балканским лидером окончательно. Пусть даже ценой новой войны в Югославии.