Рис

– В море живут чудовища.

– Да. И ещё изначальные. Бат и Кхор.

– Ты их видел?

– Нет. Но люди говорили…

– Люди могли и придумать.

– Но ты ведь существуешь? И ты, и Алой. Значит, и они существуют.

– Зачем ты ходил к морю? Искал их?

– Нет, их не искал. – Он поднял голову, и в свете костра его глаза блеснули золотым. – Я всегда искал тебя, Рис. Только я не думал…

Он замолчал. И странно, вместо того чтобы радоваться тишине, я вдруг спросил: – Что не думал?

– Что так всё выйдет. – Он грустно улыбнулся. – Нет, конечно, я не мечтал быть полезным тебе, ты такой… сильный, свободный, тебе никто не нужен. Я хотел только поговорить. Узнать, что ты видел, что знаешь о нашем мире. Я надеялся, что люди не врут и ты так мудр, как о тебе говорят. Но я не думал, что ты станешь возиться со мной. Я знал, что ты добр и великодушен, но не думал, что тебе и вправду есть дело до смертных.

– Ерунду говорят твои люди. – Я почему-то разозлился. – Мне нет дела ни до кого. Мне просто… скучно.

– Вот на это я как раз и надеялся. – Бескрылый рассмеялся, а я перестал злиться. – Как выглядит мир с высоты, Рис? – снова спросил он. – Пожалуйста, расскажи мне.

– Я… не знаю, как это описать, – нехотя отозвался я. – Деревья, скалы, пустыня, всё маленькое, как будто нарисовано кем-то.

– Он круглый?

– Что?

– Наша земля, она круглая?

– Конечно. Ты что, слепой? – Я решил, что переоценил разум бескрылого. – Ты что, не видишь, как движутся вокруг неё спутники, как встаёт и садится солнце?

– Значит, она висит в пустоте?

– Не висит, а движется. – Я устал от этого глупого разговора и, в раздражении случайно шевельнув крыльями, раздул костёр, снопы искр полетели прямо в лицо бескрылому. Тот успел прикрыть лицо рукой. Измочаленный рукав его одежды тут же загорелся, но он быстро потушил его, хлопнув несколько раз ладонью.

– О, не злись, пожалуйста, Рис. – Вместо того чтобы испугаться или обидеться, он огорчился. – Конечно, я кажусь тебе глупым. Так и есть. Ведь я видел так немного. И всё то, что я знаю и видел, лишь куски, которые никак не хотят стать целым. Как высоко ты поднимался?

– Так высоко, что дышать там почти нечем, а холод такой, что трескается кожа, – сказал я, пожалев его. – Я видел весь горный массив целиком, а ещё равнины, море, пустыню, лес и степи за лесом. Одна река, что начинается здесь в горах, течет через нашу равнину и впадает в море. А вторая через лес и дальше через те равнины, что у западного хребта, чтобы там превратиться в большое озеро. Наверное, было ещё что-то, но я не помню. Я не поднимался так высоко уже очень давно.

– Почему?

В самом деле, почему? Я надолго задумался, но ответа не нашёл. Когда-то я летал над миром, а потом просто перестал. Если причина и была, то я её не помнил, и поэтому сказал первое, что пришло на ум.

– Там опасно.

– Опасно? – искренне удивился бескрылый. Такого ответа он явно от меня не ждал.

– Разве в этом мире что-то может угрожать тебе?

– Возможно. – Я хотел было сказать, что вовсе не так неуязвим, как он считает. Но, подумав, решил, что лучше ему заблуждаться и дальше.

– А скажи, у тебя нет каких-нибудь карт? – спросил он, помолчав. – Ты не рисовал то, что видел?

– Нет. Зачем бы мне это делать?

– Алой рисовал.

– Вот как? Он рисовал карты для бескрылых? – Я рассмеялся. – Не знал. Должно быть, это было давно.

– Очень давно, – кивнул бескрылый. – С тех пор тысячи рук перерисовывали те карты, и уже никто не может сказать точно, что на них было изначально. И самого Алоя уже лет сто никто не видел. Впрочем, это как раз никого не огорчает. Он твой брат, Рис?

– Брат… – слово было знакомым. Точнее, вызвало какое-то очень знакомое чувство.

– Да… нет… наверное, да. Хотя… я не знаю.

– Но ты же знаешь, кто породил тебя?

Я пожал плечами. Не то чтобы я совсем не думал об этом. Думал, но к ответу так и не приблизился.

– Я был всегда.

– Таким же, как сейчас?

– Да.

– А мир?

– И мир был всегда. Правда, он немного меняется. Так медленно, почти незаметно, но меняется. Осыпаются горы, реки размывают берега. Несколько раз случались землетрясения. Вулканы на юге извергают лаву время от времени. Море изменило контуры материка. Животные то приходят, то уходят. Иногда появляются новые виды, иногда какой-нибудь исчезает. Но ни я, ни Алой не меняемся.

Я замолчал, и бескрылый молчал тоже. Мы сидели в темноте, слушая шорохи догорающего костра, а потом он сказал:

– Люди говорят, что вы родились в один день с нашим миром. И что вы все братья – и Кхор, и Бат, и Уюр, и Алой, и ты. А ваш отец, отец всех изначальных, и есть Творец этого мира.

– Откуда вам знать? – отмахнулся я. – Вы живёте недолго.

– Это правда, – легко согласился бескрылый. – Но у нас есть память рода. Старики рассказывают то, что видели, внукам, те – своим внукам, и так без конца. Поэтому-то я и знаю, что когда-то давно изначальные говорили с нами.

– Даже если они существуют, то, как и я, ничего не знают об этом, бескрылый. – Я встал. – Если увидишь тень Алоя над скалами, прячься.

– Как мне отличить его от тебя?

– О! Ты не перепутаешь, – усмехнулся я. – И больше не разводи костёр после того, как стемнеет. Он может привлечь внимание Алоя. Да и хищников тоже.

Спрыгнув с плато, я поднялся в небо. Обычно я не летаю ночью, но зная, что бескрылый следит за мной, я сделал несколько кругов над плато, поднимаясь всё выше. Оба спутника были сегодня на небе, и скальные выступы отбрасывали по две тени. Я купался в золотистом и фиолетовом свете, получая забытое удовольствие ночного полёта. Появление бескрылого в моём мире что-то изменило. Будто я спал, а он разбудил меня. Заставил вновь вспомнить речь. Испытать забытые эмоции. Вспомнить мысли, давно не приходившие в голову.

Огонёк внизу замигал и погас. Бескрылый внял моему совету и потушил костёр. Я покружил над скалами, выбирая место для ночлега. И в конце концов, вернулся на плато. Человечек уже спал на своей лежанке. Худой и слабый, он был бы лёгкой добычей кроффа. Кроффы боялись меня и обычно не совались сюда, но мой запах теперь вытеснил запах человека. Я подумал, что пару ночей стоит провести рядом с ним, и растянулся у отвесного края.