Философия духовной военной мысли. Том 2

Философия духовной военной мысли. Том 2
Владимир Яковлевич Дудко

Мои рассуждения направлены, в первую очередь, на «Ум, национально мыслящий», на восстановление и развитие высших социальных и духовных ценностей русского народа и народов, проживающих в России. Для всех верующих и стремящихся к духовному совершенству, для всех кому будет интересен объективный, на мой взгляд, ответ на вечный русский вопрос и «проклятые вопросы» в тысячелетней отечественной истории. Насколько возможно, начертал взгляды на духовное возрождение военной мысли, а с ним – и военное возрождение России. Самобытность, приоритет духа и качества, религиозность и национальная гордость, сознательное отношение к делу, инициатива «снизу» и её поддержка «сверху» – содержание этих рассуждений. Продолжение и участие всех заинтересованных и верных – не только верующих, но и преданных воинов России – возвращение Духовной военной доктрины, а тем самым и военно-морской доктрины, составляющей одно нераздельное целое с национальной душой, – одну из многочисленных её граней – суть послания.

Владимир Дудко

Философия духовной военной мысли. Том 2

«Картина, которую ты видишь в своём разуме, со временем станет твоей жизнью».

А. Шопенгауэр.

ДУХОВНАЯ ОСНОВА ВОИНСКОГО СЛУЖЕНИЯ.

«Картина, которую ты видишь в своём

разуме, со временем станет твоей жизнью».

А. Шопенгауэр.

От автора.

Имея выслугу на флоте более 40 лет и 30 календарных, я начинал курсантом, служил командиром атомной подводной лодки, закончил службу в Главном штабе ВМФ заместителем НГШ ВМФ по БУ – Дежурным адмиралом, контр-адмиралом, доктором военных наук. Мне было 47 лет. Я прошёл самые смутные первые перестроечные годы и уволился, увидев, как беспощадно и с какой ненавистью наши, в первую очередь, либерально настроенные перестроичники в морской форме под улюлюканье западных врагов – «партнёров» – варварски уничтожали лучший в мире Советский военный флот и растаскивали гражданский. Я возвращаясь в историю страны ни на кого не буду показывать пальцем, ни на национальность, ни на происхождение и т. д. Но мне было невыносимо видеть многое, что не соответствовало моему пониманию чести и служения, хотя я и поддерживать избавление от большевизма и голого материализма. Я ушёл, чтобы не терять совесть, но не покинул флот и, сколько мог, продолжал служить, принимая самое непосредственное участие в жизни флота, создавая вместе с соратниками «Российское морское собрание» РФ, соединяя в нём всех «водоплавающих» от речников до судостроителей, главным при этом считая возрождение флота и офицерской чести. Вместе с Главкомом ВМФ адмиралом флота В. Чернавиным был учредителем и первым замом «Союза моряков-подводников». После увольнения из ВС РФ был замом министра Минсотрудничества СНГ, а потом мы создали Межгосударственный морской Пенсионный фонд, следом Межгосударственный банк СНГ и все межгосударственные организации, которые сегодня существуют. Преследовали одну цель – возрождение Великой Державы. Но это отдельная история.

В последовавшие почти уже 30 лет я окунулся в структуру новой России. Увидел труднейший путь, которым Русь выходила из состояния столетнего мракобесия, обрушенного материализмом и революцией на нашу многострадальную, но не сломленную Родину. Моё образование и опыт жизненного пути позволяют мне предложить Вам, дорогой читатель, свой взгляд на некоторые события уникальной русской истории, рождённой духовной жизнью славян и народов, входящих в этот духовный мир на Богохранимой земле России. Вторая книга – это продолжение предыдущей, но читается также самостоятельно с предложениями и выводами о флоте, армии и силе духовной военной мысли.

Мои рассуждения направлены, в первую очередь, на «Ум, национально мыслящий», на восстановление и развитие высших социальных и духовных ценностей русского народа и народов, проживающих здесь. Для всех верующих и стремящихся к духовному совершенству, для всех кому будет интересен объективный, на мой взгляд, ответ на вечный русский вопрос и «проклятые вопросы» в многовековой отечественной истории. Насколько смог, начертал взгляды на духовное возрождение военной мысли, а с ним – и военное возрождение России. Самобытность, приоритет духа и качества, религиозность и национальная гордость, сознательное отношение к делу, инициатива «снизу» и её поддержка «сверху» и другое содержание этих рассуждений требуют продолжения и участия всех заинтересованных и верных – не только верующих, но и преданных воинов России. В этом «ренессансе» я видел необходимейшее условие воссоздания нашей государственной мощи. Строки эти представляют посильную и потому скромную лепту в наше общее великое дело – возрождение нашего национального самосознания. Возвращение Духовной военной доктрины, а тем самым и военно-морской доктрины, составляющей одно нераздельное целое с национальной душой, – одну из многочисленных её граней.

Со смерти Суворова русская военная мысль вдохновлялась исключительно иностранными образцами. И только гений и Вера в Бога маршала Г. Жукова вернули и стали показывать нам образцы национального военного искусства. «Науку Побеждать» Суворова мы читали глазами, а не духовными очами – весь её неизречённый духовный смысл остался для нас сокровенным. Умами всецело овладел величайший из варваров – Клаузевиц, – его рационалистические теории совершенно заслонили дух православной русской культуры, создавшей Науку Побеждать. Маршал Жуков и все наши великие полководцы Второй мировой войны, вопреки атеистической идеологии, были проникнуты верой и оказались способны победить фашизм Европы. Увлекаясь иностранщиной, мы и – после победы – верхушка партии стремились к мировой революции, пестуя и содержа компартии сотен стран, расходуя на это народные русские деньги, в то время как сама Россия лежала в руинах. Партия не ценила своих национальных героев, расправилась с Г. Жуковым и Н. Кузнецовым, спасшими эту партию от полного уничтожения фашистами Гитлера. Только народ сохранил о них, как и о Суворове, Ушакове, память при непомерной к ним любви всего человечества. Сохранив Память о величайших духовных и военных подвигах этих и многих миллионов других русских адмиралов и генералов, да и всего нашего народа. А скольких великих людей, военноначальников мы проглядели, сколько уничтожили в тюрьмах ревнивые пособники тёмного большевизма, сколько гениальных сочинений, мыслей об устройстве воинской службы и ведения войны и сегодня гибнет в рутине гибридной войны и предательстве ненациональных ЭГО-элит. В то же время с благоговением переводилась и тщательно изучалась всякая макулатура, коль скоро она имела иностранное клеймо, особенно же штемпель германского «большого генерального штаба», теперь – Американской стратегии, позаимствованной у России в 1918 году и продолжающей русское морское дело, по большей части копируя отвергаемые «партийцами» царские планы развития стратегии и флота. Позже мы остановимся на этом.

Рационализм и материализм засорили русскую военную мысль задолго ещё до того, как были возведены в степень обязательного догмата большевиками. Духовность – а вслед за духовностью и дух представителей русской военной мысли – были угашены. Столетие бессмертных побед и полтораста лет громкой славы сменились поражениями русского государства в Первой мировой и др. войнах. Сохранить! Сохранить Великий угашенный дух, сохранить память Румянцева, Ушакова, Суворова, Жукова – Великих Воинов, духовных защитников земли русской… Результатом всего сказанного в книге всё-таки должно быть возрождение и возвращение самой сплочённой и самой значимой части общества – ДУХОВНОГО ВОИНСТВА России – к Вере, возвращение воинского священника (священников всех духовных начал) в ряды воинства Христова и Веры на земле.

В написанном я старался передать не только свои мысли и желания, которые приходят сегодня, в годы возрождения так необходимой нам, почти забытой потрясающей духовной высоты, к которой мы прикасаемся, читая сочинения наших богоносных предков, вновь открывая их для самих себя, погребённых прежде нашим собственным невежеством в рутину материализма, и возвращая их на путь спасения души. Меня вдохновили доступные и понятные труды: Б. Бронич «Практическое христьянство», В. В. Зеньковский «Основы Христианской философии», А. А. Керсновский (1907(?)–1944 гг., уникальный русский военный писатель) «Философия войны», другие работы современных и прошлых, прежде всего, духовных и военных мыслителей, которые на долгие годы были вычеркнуты из памяти Русской военной мысли, и заветы которых были безнадёжно утеряны.

Духовная основа воинского служения.

Никакое воздаяние так людей не приводит к добру, как любление чести, равным образом, никакая так казнь не страшит, как лишение оной" И. Ильин

.Вы выбрали для себя путь служения и следуйте ему с достоинством.

Война, которую навязал России мировой финансовый олигархат, обусловлена состоянием современной общественной жизни, для которой больше всего подходит определение "кризисная". Запад навязал Отечеству пагубный либерально-монетаристский курс реформ, который привёл к обнищанию подавляющего большинства населения страны, способствовал расчленению великого государства. Об этой опасности не раз предупреждал великий русский философ Иван Александрович Ильин (1883-1954). К несчастью, он не был услышан ни тогда, ни в наше время. Именно в работах Ильина представлены глубокие размышления о предпосылках духовного обновления человека. Печально в наше время констатировать девальвацию таких ценностей и качеств личности, как долг, патриотизм, честь, служение Отечеству, составляющих основу мотивации трудовой деятельности, государственной и военной службы.

Сила русской армии, прежде всего, определялась духовными качествами личного состава. К их числу Военная энциклопедия (дореволюционная) относила: патриотизм и религиозность; мужество и храбрость до забвения опасности; воинственность; благородство (рыцарство); дисциплину (подчиненность, исполнительность, сознание своего долга перед престолом, церковью и Отечеством); самоотверженность (самопожертвование); веру в свои силы, в начальников и в свою военную среду (корпорацию); почин, самодеятельность; находчивость и решимость; бодрость; выносливость (труда, лишений и страданий) и другие.

Есть ли ценности выше личности, этот вопрос решается по существу волевым практическим действием. В годину бед и лишений народ самоотверженно служил Отечеству. Каждый взрослый мужчина на Руси был воином, а народ перед лицом общей беды понимал свое призвание на земле, как защиту Отечества, его святынь и духовных идеалов.

Перед битвой Дмитрий Донской обратился к воинам: "Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви и за Землю Русскую". Бессмысленно браться за меч тому, отмечал И. А. Ильин, – "кто не знает и не имеет в мире ничего выше самого себя и своей личной жизни: ибо ему вернее бросить меч и спасаться, хотя бы ценой предательства и унизительной покорности злодеям" [1].

В новой Концепции национальной безопасности Российской Федерации отмечены проявления девальвации духовных ценностей. Формирование духовности является одной из приоритетных задач государственной политики и военного строительства.

Обеспечение духовного воздействия на воинов требует целенаправленности, систематичности, профессионализма. Конечно, им в первую очередь призваны заниматься специально подготовленные люди, соответствующие структуры. Однако высокая эффективность такой работы может быть достигнута только при условии активного участи в ней каждого офицера. Для этого у нас имеются немалые возможности: весь спектр информационно-воспитательной, а также различные формы индивидуально-воспитательной работы, которая является самым эффективным средством влияния на сознание человека.

В системе духовности военнослужащих наряду с другими особо выделяется этический компонент, который включает в себя такие духовные ценности, как патриотизм, гражданственность, государственность, воинский долг, ответственность, дисциплинированность, совесть, честь воина, вежливость, тактичность, скромность, обязательность, профессиональная компетентность. Эти ценности наиболее зримо характеризуют высшую степень готовности военнослужащего армии и флота верного служения своему народу, профессионально и эффективно выполнять воинский долг, а также выступают в качестве его морально-деловых характеристик и социальных черт как личности и гражданина России.

Без служения надличностным ценностям теряется смысл жизни, обессмысливаются деяния подвижников и героев, патриотизм, исчезают глубинная мотивация творчества и духовно-нравственная основа воспитания. Что осталось бы от России, если бы св. Сергий Радонежский и св. митрополит Гермоген, Александр Суворов и Георгий Жуков усомнились бы в служении Отечеству, а воины этих полководцев засомневались бы в благородстве этики "отдать жизнь за други своя"? Социальная синергия есть одно из выражений гармонии и совершенства: человек претерпевает некоторое отрицание своего своемерия и своеволия, чтобы утвердить себя субъектом общего дела в составе целого. В общем деле он не теряет, а обретает существенные личностные качества, осуществляя себя не в пустяках, курьезах и ерунде, а в делах общеинтересных и общезначимых [2].

Сегодня решается грандиозная задача – создание обновленной России. Она соответствующей глубинным национальным интересам, и ее решение во многом зависит от жизнеспособности духовно-нравственной и государственно-патриотической компоненты нации, развития национального самосознания граждан России, особенно молодежи.

Много размышлял философ Иван Александрович Ильин об армии, ее предназначении. "Чью армию я считаю своей, такова моя идентичность". Вот как философ советует вселять в юные души образ армии: "Армия есть сосредоточенная волевая сила моего государства, оплот моей родины; воплощенная храбрость моего народа, организация чести, самоотверженности и служения – вот чувство, которое должно быть передано ребенку его национальным воспитателем. Ребенок должен научиться переживать успех своей национальной армии как свой личный успех; его сердце должно сжиматься от ее неудачи; ее вожди должны быть его героями; ее знамена – его святынею. Сердце человека вообще принадлежит той стране и той нации, чью армию он считает своею. Дух воина, стоящего на страже правопорядка внутри страны и на страже родины в ее внешних отношениях, отнюдь не есть дух "реакции", "насилия" и "шовинизма", как думают иные даже до сего дня. Без армии, стоящей духовно и профессионально на надлежащей высоте, – Родина останется без обороны, государство распадется и нация сойдет с лица земли. Преподавать ребенку иное понимание, значит содействовать этому распаду и исчезновению" [3].

Важнейшая задача воспитания российских воинов состоит в том, чтобы определить и вернуть истинные духовные ориентиры и сделать их центром мировоззрения и миропонимания личности. Состояние духа народа, его армии, нравственное (духовное, душевное) здоровье образованность, патриотизм и сплоченность (соборность) были и остаются важнейшими факторами жизнеспособности нации, страны, показателями развития военной организации государства.

Армия представляет собою единство народа, его мужественное начало; его волю; его силу; его рыцарственную честь. Так она должна восприниматься и самим народом. В будущей России отношение народа к армии обновится и углубится. "Народ не должен и не смеет противопоставлять себя – своей армии, как это было перед революцией "мы рабочие, крестьяне, штатские, интеллигенция", а "они – военщина, орудие реакции, усмирители, опричники, янычары"… Это больное и позорное отношение исчезнет навсегда. На самом деле все обстоит иначе. Мы – это русский народ, со всеми его братскими меньшинствами, и в нем – наше почетное и ответственное, вооруженное и знаменами славы осененное волевое средоточие, наша армия и наш флот: наша сила, наша надежда, основа нашего национального существования. Кость от нашей кости, кровь от нашей крови, дух от нашего духа. Мы сами ее составляем. Ее победа – наша победа, ее разложение наша гибель. Она – воплощение нашей национальной рыцарственности; ограда нашей национальной целости и независимости. Принадлежать к ней значит не "отбывать воинскую повинность", а осуществлять свое почетное право и приобщаться национальной славе [4].

Духовная сущность патриотизма, по его определению, выражается в духовной любви к Родине. Это чувство такого уровня, который может быть достигнут только через патриотический опыт. Он предупреждает о развитии у человека чисто "инстинктивного патриотизма", который может служить основой националистической гордыни со всеми последующими стремлениями жажды власти, и призывает к духовно осмысленному облагороженному патриотизму: "Нам, ищущим путей духовного обновления, не может быть безразлично, какой патриотизм мы утверждаем, и какой национализм мы насаждаем… патриотизм всегда инстинктивен. Но он не всегда духовен". Ильин говорит о Родине, как о Предмете, который не подлежит привычному восприятию (органами чувств), поскольку "Родина есть нечто от духа и для духа" и обретение чувства Родины может происходить только в процессе духовного самоопределения человека. Духовным истоком этого определения служит "дух своего народа: христианская вера, традиции, праздники, обычаи, уклад жизни, искусство – все, что принято относить к культуре народа, его национальному духу". Вместе с тем, процесс духовного самоопределения разрешается "в порядке самосознания и добровольного избрания" в процессе духовного опыта, который ощущается и на уровне сознательного, и бессознательно-инстинктивного душевного чувствования красоты родной природы, народных песен и обычаев, менталитета религиозной веры, где духовное является приобретенным по отношению к материальному, "стихии национальной нравственности" и др. То есть, согласно идее Ильина, у каждого человека определяется свой путь любви к Родине. Но при этом ученый подчеркивает, что "Патриотизм может жить и будет жить в той душе, для которой есть на земле нечто священное, которая живет опытом (может быть, вполне "иррациональным"), испытала объективное и безусловное достоинство этого священного – и узнала его в святынях своего народа" [5].

Исследуя чувство любви к Родине, Иван Александрович говорит о том, что чувство патриотизма навязать человеку нельзя. А между тем опытный и тактичный воспитатель может действительно пробудить в ребенке настоящий патриотизм. Но именно пробудить, а не навязать. Для этого он сам должен быть искренним и убежденным патриотом и уметь убедительно показывать детям те глубины и прекрасности родины, которые на самом деле заслуживают любви и преклонения. Он должен не "проповедовать" любовь к родине, а увлекательно исповедовать и доказывать ее делами, полными энергии и преданности. "Он должен как бы вправить душу ребенка в духовный опыт его родины, вовлечь ее в него и приучить прибывать в нем и творчески расцветать в нем. Тогда патриотическое самоопределение осуществится свободно и непосредственно. И ребенок станет незаменимым живым органом своей родины" [6].

Эта каждодневная кропотливая воспитательная работа, по мнению философа, должна строиться на духовных, то есть базисных основах нашего общества, а также на героических примерах из истории народной. В этом смысле поистине бесценным является сложившийся в веках образ непобедимой Русской армии, которая "искони была школой русской патриотической верности, русской чести и стойкости.

Понятие духовности связано, прежде всего, со смыслообразующими и смысложизненными компонентами человеческого существования, что предоставляет возможность личности выйти за рамки обыденного бытия, преодолеть себя в процессе совершенствования, стремления к истинным светлым идеалам и реализовать их.

Безусловно, проблемы духовно-нравственного состояния общества отражаются на духовном состоянии его защитников, так как известно, что духовность армии, невозможно рассматривать не вытекающей из духовности соответствующего общества, но при этом духовность Вооруженных Сил имеет свою особенность.

Во-первых, армия – это "сосредоточенное воплощение государственной силы", государственной власти, как "элемент государственного бытия", как организованное множество людей, систематически "подготавливающих себя к победе и ради нее – к смерти и убиению во имя государственной цели".

Во-вторых, "каждый воин… должен носить в душе сознание государственной цели и ее волевое и эмоциональное "приятие". Поэтому служение в вооруженных силах должно быть проникнуто живым вдохновением государственности".

В-третьих, родовая черта воина: он есть "гражданин, принявший на себя сосредоточенное бремя гражданского звания и бытия" связавший свое дело с вопросом "о личной жизни и смерти, что определяет то высокое достоинство, ту высокую ответственность и то чувство чести, без которых невозможна армия и с которым сопряжено воинское звание. Отсюда – воин "должен верить в духовную правоту своей Родины, своего государства и своего жизненного дела" и черпать свои силы и решимость в самой государственной цели и воле к ней.

В-четвертых, военная подготовка нелепа и гибельна без духовного воспитания человека, "…армия вне достоинства и чести эфемерна как воинская сила, но подлинна как источник государственного разрушения и гибели".

Таким образом, специфика воинской деятельности в сочетании с высочайшим напряжением всех духовных и физических сил, с возможностью самопожертвования во имя Родины определяют значимость духовного фактора для армии, делают его важнейшим компонентом военных побед.

К подвигу никто не бывает готов от рождения. К этому ведут долгие годы учения, преодоления препятствий, выковки характера. Неудачи и страдания образуют основу будущего подвига, основу грядущей победы. России нужны люди, способные не к прислуживанию, приспособлению, а к служению. Это люди долга, дела и чести. Это люди неподкупные. Это люди, не боящиеся ответственности. Это "люди характера и гражданского мужества".

Честь офицера – разновидность профессиональной чести. Проблемы воспитания офицерской чести во многом касаются и вопросов воспитания чести иных профессиональных групп. Носителем и множителем военных традиций является, офицерский корпус. Можно без преувеличения утверждать, что облик военной организации зависит, прежде всего, от общей культуры офицерского состава, от его выучки, его дисциплинированности, верности долгу и чести. Именно российские офицеры всегда определяли и определяют состояние армии, являются ее основой, становым хребтом. Военная служба для большинства из них была не только первостепенным государственным, но и лично значимым, которому офицер, как правило, посвящал всю свою жизнь. Не случайно А.И. Каменев в своей работе "Офицер – профессия идейная" писал "Офицер – это надежда нации. Без него армии нет. Без армии нет государства. Без государства нет свободы граждан, нет достойной жизни, нет будущего ни у живущих, ни у потомков…" [7].

Не первую реформу переживают Вооруженные силы РФ за 17 лет своего существования. Едва ли не каждый российский министр обороны брался за "глубокое реформирование" армии и флота, которое, правда, почти всегда почему-то начиналось с перемен в форме одежды. Зато прочие мероприятия, напрямую касающиеся комплектования, оснащения, боевой подготовки частей и соединений, усовершенствования системы управления ими, оптимизации их структуры в соответствии с современными требованиями оставались не решенными. На деле все сводилось к заурядному сокращению.

Президент Д.Медведев 13 января подписал указ, определяющий численность Вооруженных сил РФ с 2016 года. Согласно документу, численность российской армии с 1 января 2016 года будет составлять 1 млн. 884 тыс. 829 человек, в том числе 1 млн. военнослужащих. В настоящее время в российской армии служат около 1,2 млн. военнослужащих. В октябре прошлого года министр обороны России А.Сердюков заявил, что численность вооруженных сил РФ будет сокращена до 1 млн. человек не к 2016 году, а к 2012 году [8].

На многие конкретные вопросы, которые задают офицеры и прапорщики, у министра обороны и генералов нет прямых ответов. В том числе и по социальным гарантиям для тех, кто будет уволен не только по достижении предельного возраста нахождения на военной службе, но и по организационно-штатным мероприятиям, – кого переведут в другой гарнизон на новую должность и другую штатную категорию. Обещания людей не греют. Эти гарантии должны быть закреплены законодательно. Но проектов соответствующих законов, сопровождающих военную реформу и обеспечивающих людям, снявшим в связи с нею погоны до сих пор и нет.

Начатая руководством страны реформа армии, отличающаяся своей глобальностью и масштабным сокращением военнослужащих, затрагивает все более широкие слои и круги общества. И, как правило, затрагивает очень болезненно.

Как следует из состоявшегося 4 декабря телевизионного "Разговора с Владимиром Путиным", во властных структурах не разделяют опасений о сокращении за три года 345 тыс. командных должностей (из них 205 тыс. человек – офицеры, остальные прапорщики и мичманы). "Никаких массовых увольнений не планируется", – решительно заявил премьер В.Путин в ходе прямой линии общения с десятками миллионов россиян. Премьер-министр пообещал: "Уж точно не планируется отправлять людей без квартир и соответствующих денежных выплат".

Согласно планам, объявленным в середине октября министром обороны А.Сердюковым, к 2012 г. в Минобороны останется 150 000 офицеров (сейчас их более 345 000). Кроме того, по первоначальным планам, намечалось упразднить воинские звания "прапорщик" и "мичман", что затронет свыше 140 000 людей в погонах. Руководство Министерства обороны намерено осуществить президентскую программу по обеспечению офицеров жильем. По словам генерал-полковника В.М. Заварзина, офицерский состав будет обеспечен служебными квартирами до 2012 года. Примечательно, что на фоне этих заявлений генерала пессимистически прозвучала цитата из документа возглавляемого им комитета Госдумы, в котором сказано: "Депутатам пока неясно, как будут уволены 205 тыс. офицеров, что будет с институтом прапорщиков, где в бюджете предусмотрены средства на обеспечение офицеров жильем, где средства на выходные пособия, куда пойдут уволенные, как экономика будет абсорбировать эти высококвалифицированные трудовые ресурсы" [9].