Осенние акварели. Стихи

и окровавил мир закат багряный,
а из-за гор неслышно мрак ползёт.
Ах, осень! Необузданная осень! —
своим приходом взбудоражила сердца.
…Осознаю, что мир наш не бесхозен,
и ощущается во всём рука Творца.

Успеть бы…

По существу, наш мир довольно сносен,
не чуждо рациональное ему, —
хотя бы взять, к примеру, эту осень —
сплошь в фиолетовом дыму:
прошедших дней сжигают листья дворники —
зачем в грядущее тащить ненужный хлам?..
Распоясались ветры – беспризорники:
одно спасение – забиться по углам
и выжидать, когда придёт мгновение,
благоприятное для жаждущей души,
чтоб вновь начать свои поползновения
к подножьям недостигнутых вершин.
А если больше не настанет время
активизации уставшего эго,
то значит одолело жизни бремя
и ты от мира отрешаешься сего;
то значит заключительная осень
тебя сожжёт в безжалостном костре…
– Вот потому и бейся камнем оземь,
реализуясь по возможности быстрей.

Какая замечательная осень!

Какая нынче замечательная осень!
Скворец, как никогда, звонкоголосен
и бесконечна над землёю просинь

небесная и затеряться вовсе в ней
немудрено, но, впрочем, журавлям видней
и машут крыльями навстречу солнцу всё сильней.

Непредсказуема небесная стихия:
вот облака, как будто бы сухие,
но треплют ветры их безжалостно лихие;

и вдруг потоки хлынули на землю,
и покатилась капелькой по стеблю
слезинка осени. Печаль я не приемлю,

но что поделать: так заведено —
ваять Природе живое полотно, —
что смертным нам как раз и не дано.

На выбор красок, композиции, холста
влияют вкус и пожелания Христа,
а мы лишь зрители – займём свои места.

Понаблюдаем как всё увядает
и клён листвой пожухлой опадает…
В душе невольно горечь оседает,

настраивая мысли на закат.
Хоть я фантазией не очень-то богат,
но осень, словно вражеский фрегат,

незвано вторглась в чужеземное пространство
и, насаждая чуждое убранство,
творит теперь сплошное хулиганство:

ломая ветви тонкие берёз, —
пьянеет будто от невинных слёз,
и весь пейзаж становится белёс, —

как после стирки выцветшая скатерть.
И даже нищий не идёт на паперть,
хотя и храм по-прежнему не заперт;

но в холода негусто подают —
хрестьяне по домам псалмы поют
и даже воробьи проворно не снуют,

среди двора выискивая крошки.
Трухою серой усыпаны дорожки.
Пестреют лишь журнальные обложки…

Вороний карк упал с верхушек сосен.
Пейзаж для глаза совершенно стал несносен.
Да, нынче замечательная осень!..

Ночь

И мрак навалится плитой,
развеяв звёздочки – уголья…
Саднит космическою болью
луна, проникнувшись бедой.
Тревога в сердце прозвенит
о грёзах, навсегда утраченных.
…И увяданием охваченных
порой прозренье осенит:
ах, осень, – дивная пора, —
дарует чудные мгновенья!